Гвардейские залпы - Владимир Фланкин

По дороге к Синичкино встретили уходивших из села жителей. Знакомая уже, хватающая за сердце картина. Горе и слезы беженцев, бросивших обжитые места.

Для наблюдения за противоположным берегом Оскола, мостом и самим поселком выбрали вершину одного из многочисленных холмов - метрах в пятистах от Синичкино.

Пока разведчики сооружали наблюдательный пункт, я сидел в стороне и все думал о свалившейся на меня беде, без конца перебирал события первого дня боев.

Я уже говорил, что сам сразу понял свою ошибку - чересчур длинная телефонная линия вдоль восточной окраины Красной Поляны, через которую, по сути дела, проходил передний край обороны наших частей. Да к тому же эта линия не была прямой. Шли мы ночью и, конечно, отклонялись то вправо, то влево. И этаким-то зигзагом и легла линия кабеля.

Ну, кабель мы еще могли где-нибудь раздобыть, но вот бинокль!..

Разведчики сразу заметили, что я чем-то взволнован. Осторожно подобрался Рымарь:

- На совещании о разведке ничего не говорили? Все им сообщать, конечно, не стоило, но об имуществе предупредить обязательно.

- Кабель и бинокль достать во что бы то ни стало. - Ах, вот оно что! Все поняли: лейтенанту наверняка попало за утраченное имущество.

- Не расстраивайтесь, товарищ лейтенант, - принялись утешать меня ребята. - Достанем. Хоть у фашистов - а вернем.

Но я только головой покачал. Что бы они сказали, узнав об обвинении в трусости...

Пора было отправиться в Синичкино, посмотреть, что там за оборону заняли наши части и ожидается ли наступление противника. Против обыкновения, я взял с собой Рымаря, оставив старшим на НП Черепанова. Рымаря я решил на всякий случай научить самостоятельно устанавливать связь с командирами общевойсковых подразделений, уточнять у них обстановку и задачи. Вторым шел Ефанов. Как-то само собой получилось, что он стал моим ординарцем. Виктор оказался очень добросовестным и исполнительным пареньком, хотя, может быть, чересчур, застенчивым и несколько неловким.

Кругом было тихо, только со стороны Нового Оскола доносилась редкая артиллерийская стрельба. Мне вообще казалось, что на этом участке немцы вряд ли будут наступать, а ударят прямо на город.

Мы спустились с холма к дороге. Движение из поселка уже прекратилось, и мы шагали на видневшиеся в отдалении за зеленью поселка купол колокольни и заводскую трубу.

Внезапная стрельба в деревне заставила нас сразу насторожиться, броситься с дороги в поле. Почему стреляют, да еще из автоматов?! Уже пригнувшись, мы начали осторожно пробираться по невысокой пшенице. Открылось Синичкино. Центральная улица, площадь перед церковью. Но что это?.. В безлюдном поселке хозяйничали фашисты.

Видимо, они только недавно вошли в поселок, обшаривали дома и для острастки выпускали по сторонам автоматные очереди. Солдаты с флягами, ведрами бежали к воротам спиртозавода.

Но куда же могли деваться наши части? Скорее всего, их не было в поселке. Вдруг на выезде из него показался мотоцикл. Двое медленно ехали по дороге.

Первая встреча лицом к лицу с врагом. Первая возможность уничтожить его своими руками!

Я сразу увидел на боку офицера, сидевшего в коляске, черную кобуру парабеллума, на груди - бинокль. С плеч обоих мотоциклистов свисали на ремнях вороненые автоматы. Мы затаились в пшенице.

"Может быть, попытаться в плен взять? - подумал я. - Выскочить на дорогу и "хенде хох!" А вдруг за ними еще мотоциклисты? Нет! На первый случай обстреляем". Еще мелькнула тщеславная мысль: "А здорово будем выглядеть - я с парабеллумом, Рымарь и Ефанов с трофейными автоматами!.. Да и за бинокль перестанут упрекать..."

Мотоциклисты уже совсем рядом. Гитлеровец за рулем, смеясь, что-то говорил соседу, а тот, развалившись, дымил сигаретой. У обоих засучены рукава. А вот мы волновались. У меня, кажется, даже руки дрожали. Напряжены были и ребята. Я показал Рымарю на немца за рулем. Сам прицелился в сидевшего в коляске. Две длинных очереди, мотоцикл уткнулся в кювет. Бинокль, пистолет, автоматы, теперь документы... Несколько торопливых ударов штыком по мотоциклу, и мы уже опрометью бежали вдаль от дороги.

Впрочем, из поселка никто больше не появлялся. Очевидно, фашисты, занятые грабежом, не расслышали выстрелов.

- Даже ездить на мотоцикле не умеем! А то забрали бы, - подосадовал я, пробираясь в густой пшенице.

Конечно, наше появление на НП было встречено с восторгом. Предоставив Рымарю и Ефанову возможность хвастать трофеями, я припал к биноклю. В отличие от нашего шестикратного, это был большой. Цейсовские линзы, увеличивавшие в десять раз, как стереотруба. Убеждение мое, что противник не будет наступать на этом участке, теперь сильно поколебалось. Где же им еще атаковать, как не здесь, где нет ни одного нашего солдата? Мотоциклисты, конечно, сообщили уже об этом своему командованию. И я не сводил глаз с дороги, петлявшей по тому берегу к переправе.

Так прошло с полчаса.

В небо взлетели ракеты, и сразу же из-за гребня, на дорогу, за которой я наблюдал, выползли первые танки - голова большой колонны.

"Три... пять... десять... еще три танка. Бронетранспортеры и пехота... Много пехоты! Наверное, полк..." Гитлеровцы спустились к реке и начали по небольшому деревянному мосту перебираться на восточный берег. В окуляры бинокля отчетливо виделись веселые, беззаботные лица солдат. Долетали звуки губной гармошки. Завоеватели вступили в поселок с песнями.

Черепанов, негромко повторяя слова настройки, сидел у рации, остальные лежали рядом со мной, не спуская глаз с поселка.

Танки, вошедшие в Синичкино, растянулись вдоль центральной улицы, а солдаты разбежались грабить и большинство тоже закрутилось возле завода.

- Сейчас получите сполна! Черепанов, "Роза"?

- На приеме!..

Чуть срывающимся от торопливости голосом я передал Васильеву о вошедшем в Синичкино противнике.

- Наблюдайте! - только и сказал Васильев. Взметнувшиеся огненные молнии сзади - море огня впереди, в занятом захватчиками поселке. Сразу же от прямых попаданий забушевало пламя над спиртозаводом. Горели фашистские танки. Уцелевшие машины и солдаты поспешно взбирались обратно на противоположный берег Оскола.

Теперь можно было отдохнуть и перекусить. Шилов, уже завоевавший авторитет искусного кашевара, принялся разводить огонь в ямке, послал Ефанова за водой, кого-то за соломой и дровами.

- Рымарь! - я кое-что вспомнил. - А ты еще чего-то в коляске прихватил?

Ефрейтор, смущенно улыбаясь, замялся:

- Фляжка, товарищ гвардии лейтенант.

- Да!.. А что в ней? Не проверил? Теперь уже улыбались все.

- На пробу - вроде сладкая водка. Ром, что ли...

- Так... Давай, я вылью.