Гвардейские залпы - Владимир Фланкин

Уже подходя к своему НП, неожиданно увидели Богаченко. Он медленно шел вдоль линии обороны, уткнувшись в развернутую карту.

Многое в поступках Жени невольно вызывало улыбку. Ну, например, что он мог сейчас увидеть на карте? А искал-то он, без сомнения, нас. Засмеявшись, я окликнул Женю:

- Ты чего потерял? Женя встрепенулся:

- А!.. Вот ты где наконец! Понимаешь, Васильев дал карту, нарисовал треугольник. Здесь, говорит, НП наших. Вот хожу и прикидываю...

Теперь мы засмеялись оба.

- Давайте, собирайтесь быстрее, - сказал Богаченко, - дивизион перебрасывают.

- Куда? А как же здесь?

- Там, видно, еще хуже... Женя забросал меня вопросами:

- Это что, передний край? А почему стрельбы нет? А где противник?

- Противник там... Вот видишь дым и вершины деревьев? Это Розово, по которому дали залп.

- У-у-у! Как далеко! То-то вы тут загораете! - Богаченко показывал на раздевшихся до пояса бойцов.

- Позагорал бы ты тут часа три назад. Пошли!

Богаченко сообщил радостную весть - батарея не понесла потерь, укрывшись от преследовавших "юнкерсов" в зарослях какой-то балки.

Только когда сели в машину, я почувствовал, как сильно устал. Ломило тело. Глаза слипались.

Очнулся уже в батарее, когда почувствовал, что меня настойчиво тормошат. Увидел полное лицо, капитанские погоны{думаю, что погоны в начале лета 42го года - просто аберрация памяти или вольность редакторов-корректоров издательства - С.В.} на покатых плечах. И не сразу вспомнил, где я видел этого человека.

Еще когда полк был на формировании, к нам с концертом приезжала какая-то бригада московских артистов. На территорию военного городка гражданских не допускали, артисты были исключением. Тогда я обратил внимание на рябоватого капитана в фуражке с общевойсковым околышем. "Наверное, начальник клуба полка?" - подумал тогда я. С тех пор я ни разу и не встречался с ним.

Теперь он настойчиво напоминал о себе, встряхивая меня за плечо.

- Как, товарищ лейтенант, себя чувствуете? Как люди? Все ли в порядке?

- Все в порядке... Устал очень! Вы уж извините, плохо соображаю, товарищ капитан.

Он с неохотой отошел, и я снова мгновенно заснул.

С рассвета и до сумерек ревело небо от немецких "юнкерсов". По дорогам двигались на восток фашистские танковые колонны. Противник удачно развивал свое так внезапно начатое наступление. В течение нескольких дней, сбивая наши части с наспех занимаемых рубежей, немцы на нескольких участках вышли к реке Оскол.

Наш дивизион понес большие потери в людях. Не вышел со своими разведчиками из Красной Поляны Будкин. При отходе с НП, находившемся в трех километрах севернее высоты 120.0, попали под гусеницы немецких танков и погибли лейтенант Прудников и разведчики пятой батареи Баранова. Таким образом, из подразделений разведки в дивизионе остался целым только мой взвод. Были потери от бомбежек у огневиков.

Сейчас мы понуро шли по большому яблоневому саду, на западной окраине Нового Оскола, где размещались наши батареи. Только что дивизион похоронил еще трех своих боевых товарищей.

Я и раньше понимал, что война не игрушка, но тут столкнулся с ней лицом к лицу. Комаров посмотрел на меня, вздохнул.

- Думаешь, Мишка тоже?..

Сколько я об этом думал?! Мысль, что Мишки уже нет, никогда не будет - не укладывалась в голове. Вспомнилось детство, каким он всегда был надежным, верным другом, сколько раз выручал из беды...

- И ведь никто из его людей не добрался до дивизиона.

- Попали под наш залп?

- Видно фашисты прорвались в район его НП...

- Сюда! - Кондрашов махнул рукой в сторону какой-то яблони, и мы присели рядом на колючие стебли недавно выкошенной травы.

- Что ж... Многовато получается. - Кондрашов расстроенно посмотрел на командиров. - За несколько дней - двадцать четыре человека. Ну, с Прудниковым все ясно, а Будкин-то может быть вышел где-нибудь со своими людьми и нас ищет. - Он с надеждой посмотрел на меня. - Как вы думаете?

Все повернулись в мою сторону.

Я покачал головой:

- Если бы вышел, давно бы отыскал. Может, на себя огонь вызвал.

За короткие дни формирования Мишку полюбили в дивизионе. Училищной важности в нем как не бывало, он был строг, но и обходителен со всеми. И в работе выкладывался до конца.

Тягостную паузу нарушил начальник штаба Бурундуков, крупный угловатый человек с хмурым лицом, прибывший в дивизион перед самым нашим отъездом. Он вскочил и почти закричал:

- Меня интересует одно: почему вы, - он повернулся в мою сторону, - отходя с высоты 120.0, не заглянули в Красную Поляну, не попытались найти там Будкина? А ведь, кажется, друзьями были?

Этот выпад был так неожиданней... Я потрясенно смотрел по сторонам. Ну как мы могли успеть попасть в Красную Поляну, находившуюся совсем в стороне, да и гитлеровцы сразу же ворвались в это село. И кто знал, что Будкин там остался? Мне следовало встать и все обстоятельно объяснить, но я только выкрикнул невпопад:

- Как же я мог?!

А Бурундуков уже разошелся вовсю:

- А кто возместит брошенный вами кабель, потерянный бинокль?

Я и не подозревал, что Бурундукову все уже известно. Сам я почти перестал думать о потере. Не до этого было. К тому же в отступлении мы ни разу не прокладывали телефонной линии, обходясь рацией. Бинокль другое дело... Когда я доложил Васильеву, он выругавшись и помолчав мгновение, отдал мне свой, сказав при этом:

- Кабель и бинокль доставайте, где хотите. На то вы и разведчики, чтобы даже лишнее иметь.

Мне казалось, что тем все и кончится, - и вдруг такое обвинение. Я был ошеломлен и только и смог выговорить:

- Сами найдем, когда наступать будем... Спешили очень...

- Спешили удирать! - Бурундуков выпрямился и обвел всех взглядом. - Вся наша беда, что взводами командуют эти юнцы. Из-за них-то и все потери. - Он сел.

- Что значит удирать?! Что значит юнцы?! - сразу раздалось несколько негодующих голосов.

Я молчал с искаженным от внутренней боли лицом. Струсил и оставил врагу боевое имущество! "Как же все это случилось?" - потрясение думал я.

Васильев, играя желваками, сказал:

- Рано начинаете искать виноватого!

- Все равно придется! - хмуро выбросил в ответ Бурундуков.

Поднял голову наконец Кондрашов:

- Прекратите, товарищ старший лейтенант!.. Под высотой 120.0 и Розово шестая батарея действовала отлично, сорвала атаки немцев. - Его слова явились как бы рязрядкой этого напряженного момента. Сурово сдвинутые брови распрямились. - Ставлю боевую задачу, - продолжал Кондрашов. - Шестой батарее занять наблюдательный пункт в районе деревни Синичкино, что севернее Нового Оскола. Задача - не допустить переправы противника через реку Оскол. Можно действовать. - Кондрашов взглянул на Васильева, и мы - командный состав шестой батареи - встали.