Судья Ди за работой - Роберт Гулик

Лин тупо уставился в одну точку. Вдруг его бледное лицо исказилось яростью.

— Мерзкий старый греховодник! — выпалил он. — Заставлял меня надрывать кишки все эти годы… а теперь собрался бросить все деньги этой дешёвой полоумной потаскушке! Деньги, которые я для него заработал…

Он спокойно посмотрел на судью и произнёс твёрдым голосом:

— Да, я убил его. Он это заслужил.

Судья Ди подал знак советнику. Когда Хун направился к двери, судья сказал ростовщику:

— Я выслушаю ваше полное признание на дневном заседании суда.

Они ждали молча, пока не вернулся советник вместе со старшиной и двумя стражниками, которые заковали Лина в цепи и увели прочь.

— Омерзительное дело, ваша честь, — удручённо заметил советник Хун.

Судья сделал глоток и поставил чашку, чтобы наполнить её вновь.

— Довольно трогательное. Я бы даже Лина назвал трогательным, если бы не его недвусмысленная попытка свалить свою вину на Вэна.

— Какова же роль Вэна во всём этом деле, ваша честь? Вы даже не спросили его, чем он занимался сегодня утром!

— В этом не было необходимости, ведь всё и так ясно как день. Иволга рассказала Вэну, что ночью к ней является дух дождя и время от времени даёт ей деньги. Вэн почёл за великую честь, что она общается с духом дождя. Вспомним, что всего полстолетия назад во многих речных округах нашей империи люди каждый год приносили в жертву юношу или девушку, чтобы умилостивить местного речного бога, — пока не вмешались власти. Когда Вэн сегодня утром явился в башню, чтобы отдать Иволге рыбу, он обнаружил в её комнате мертвеца, лежащего ничком на полу. Рыдающая Иволга дала ему понять, что карлики убили духа дождя и подменили его уродливым стариком. Когда Вэн перевернул труп и узнал старика, он вдруг сообразил, что их с Иволгой надули, в слепой ярости выхватил нож и принялся кромсать мертвеца. Затем он осознал, что произошло убийство и теперь заподозрят его. Тогда он убежал. Военная стража схватила его, когда он пытался замыть штаны, испачканные кровью Чуна. Советник Хун кивнул.

— Как же вам, ваша честь, удалось это выяснить всего за несколько часов?

— Сначала мне показалось, что командир стражников уловил самую суть. Единственное, что меня немного насторожило, — это длительный перерыв между убийством и временем, когда была растерзана грудь жертвы. У меня не возникло ни малейших сомнений относительно залоговой квитанции, ведь совершенно нормально для ростовщика иметь при себе бумагу, датированную сегодняшним днём. Потом, допрашивая Вэна, я обратил внимание на то, что он назвал Чуна обманщиком. То была обмолвка, потому что Вэн решил не вмешивать в это дело ни себя, ни Иволгу, дабы скрыть, как они оба позволили себя одурачить. Когда я задавал вопросы Иволге, она сообщила, что «карлики» убили и подменили духа дождя. Я тогда совершенно ничего не понял. Но, посетив Лина, я наконец напал на след. Лин нервничал, а потому развязал язык и подробно рассказал мне о том, что его компаньон совершенно отошёл от дел. Я вспомнил, что на месте преступления была обнаружена залоговая квитанция, и заподозрил Лина. Но решение было найдено лишь после того, как я обследовал библиотеку покойного и составил для себя ясное представление о его личности. Я проверил свою версию, вытянув из прислужника то, что вчера вечером Лин и Чун повздорили из-за Иволги. Разумеется, имя Иволга ни о чём не говорило слуге, но он сказал мне, что у них вышел горячий спор из-за птиц. Дальше всё было просто.

Судья поставил чашку.

— Расследуя это дело, Хун, я понял, как важно со всем тщанием изучать наши древние руководства о расследовании. Там снова и снова утверждается, что, распутывая убийство, первым делом следует выяснить всё о характере, повседневной жизни и привычках жертвы. А в этом деле ключом явилась именно личность убитого.

Советник Хун с довольной улыбкой разгладил свои седые усы.

— Этой девочке и её молодому человеку очень повезло, что именно вы, ваша честь, расследовали преступление! Ведь все улики прямо указывали на Вэна, и его обязательно бы осудили и обезглавили. Тем более что девица глухонемая, да и парень не отличается разговорчивостью.

Судья Ди кивнул. Откинувшись в кресле, он произнёс с лёгкой улыбкой:

— Здесь главное — польза, которую я извлёк из этого дела, Хун. Очень личная и очень важная польза. Я должен тебе признаться, что с утра мне было не по себе и я по-настоящему засомневался, для меня ли эта карьера. Я был глупцом. Это великая, замечательная служба, Хун! Хотя бы потому, что даёт возможность подать голос за тех, кто не может защитить себя.

УБИЙСТВО СРЕДИ ЛОТОСОВ

Этот случай произошёл в 667 году от Рождества Христова в Ханьюани, древнем маленьком городке, построенном на берегу озера недалеко от столицы. Здесь судье Ди предстоит распутать убийство пожилого поэта, который жил отшельником в своём скромном имении за Ивовым кварталом — пристанищем куртизанок и певичек. Поэт был убит, когда мирно созерцал луну в своём садовом павильоне, расположенном посреди пруда, заросшего лотосами. Никаких свидетелей не было — так, по крайней мере, казалось.

Из маленького павильона в центре пруда ему был виден весь сад, залитый лунным светом. Мужчина напряжённо прислушался. Ничто не нарушало тишину. С довольной ухмылкой он взглянул на развалившегося в бамбуковом кресле мертвеца с торчавшей из груди рукоятью ножа. Лишь несколько капель крови стекли по грубой ткани его рубахи. Человек взял одну из двух фарфоровых чашек, что стояли на круглом столе у оловянного кувшина для вина. Одним глотком он опустошил её. А затем пробормотал в сторону трупа:

— Покойся с миром! Будь ты просто дураком, я, возможно, пощадил бы тебя. Но поскольку ты был назойливым дураком…

Он пожал плечами. Всё прошло так, как надо. Теперь уже за полночь; никто не забредёт в этот уединённый загородный дом. Не видно ни единого движения и в тёмном строении на другой стороне сада. Он проверил свои руки — никаких следов крови. Потом нагнулся и внимательно осмотрел пол в павильоне и стул, на котором он сидел напротив мертвеца. Нет, он не оставил никаких улик. Всё в порядке, теперь можно уходить. Вдруг за спиной он услышал какое-то шлёпанье. Вздрогнув, убийца обернулся. И вздохнул с облегчением: это была всего лишь большая зелёная лягушка. Она выпрыгнула из пруда на мраморные ступени павильона и теперь сидела, важно глядя на него моргающими, выпученными глазами.

— Ты ничего не расскажешь, дрянь такая! — ухмыльнулся мужчина. — Но я перестрахуюсь! С этими словами он злобно пнул лягушку, так что та, отлетев, ударилась о ножку стола. Лягушка подрыгала задними лапками и затихла. Убийца взял вторую чашку с вином, ту, из которой пил убитый, осмотрел её и спрятал в своём широком рукаве. Теперь он готов. Когда он повернулся, чтобы уйти, взгляд его упал на мёртвую лягушку.

— Отправляйся к своим товаркам! — презрительно фыркнул он и пинком сбросил её в воду. Она плюхнулась среди лотосов. И тут кваканье сотен испуганных лягушек разорвало ночную тишину.

Мужчина разразился проклятиями. Он быстро пошёл по изогнутому мостику, что был перекинут от павильона к садовой калитке. Когда мужчина выскользнул наружу и закрыл за собой калитку, лягушки снова угомонились.

Несколько часов спустя по идущей вдоль озера дороге в город скакали три всадника. Первые красноватые лучи восходящего солнца блестели на грубых охотничьих куртках и чёрных шапках. Прохладный утренний ветерок поднимал лёгкую рябь на поверхности воды, но вскоре наступит зной, обычный для середины лета. Широкоплечий бородатый мужчина с улыбкой обратился к своему пожилому сухопарому спутнику.

— Наша утиная охота подсказала хороший способ для поимки коварных преступников! Кладёшь приманку, а затем ждёшь в укромном месте с сетью наготове. Когда показывается птичка, ты её — хвать!

Четверо идущих навстречу крестьян торопливо опустили на землю корзины с овощами и преклонили колени на обочине. Они узнали бородатого мужчину — то был судья Ди, наместник озёрного края Ханьюань.

— Своими сетями мы подняли целую бурю среди тростников, — насмешливо заметил скакавший позади дюжий мужчина. — А поймали лишь кучку водорослей!

— И всё равно это отличная тренировка, Ма Жун! — бросил судья Ди через плечо своему помощнику. Затем он обратился к сухопарому спутнику, ехавшему рядом: — Занимайся мы этим каждое утро, господин Юань, отпала бы всякая нужда в ваших порошках и пилюлях!

Худой нерадостно улыбнулся. Его звали Юань Кай, и был он состоятельным владельцем самой большой аптеки в округе судьи Ди. Утиная охота была его любимым занятием.

Судья Ди погнал коня, и вскоре они въехали в раскинувшийся на склоне горы город Ханьюань. На рыночной площади, перед храмом Конфуция, все трое спешились и по каменным ступеням поднялись к улице, на которой расположился, возвышаясь над городом и озером, окружной суд.