Прототип - Андрей Ливадный

– Здесь всегда так тихо? – спросил он.

– В это время года, вечерами, – да, – охотно ответил Шепетов.

Максим взглянул на туманную полоску чужого берега. Солнце уже коснулось линии горизонта, окрасило водную гладь в бронзовые оттенки заката.

– Бывал на том берегу?

– Нет.

– Что, ни разу? Почему? – удивился Шустов. – Неужели не любопытно, что там?

– Когда хорошая погода, в бинокль можно разглядеть макушки леса над линией скал, – ответил Андрей. – Туда переправлялись только Одержимые, я же говорил.

– И? – Максим вопросительно обернулся.

– Никто никогда не возвращался. Наши рыбаки из поселка тоже пропадали, но редко.

– Искали?

– Мы – нет.

– Почему? – удивился Максим.

– Традиции. Запрет, – лаконично и неохотно пояснил Шепетов. – Тот берег действительно всегда считался проклятым. И это не шутки, Макс. Примерно посередине залива проходит граница. Незримая линия, понимаешь? Кто ее пересек – пропал.

– Ты серьезно? А почему так происходит?

– Слушай, я понятия не имею! – Андрей начал нервничать. – Хочешь, верь, хочешь, нет, но существовал запрет. Никто нам ничего не объяснял, не пытался обосновать, просто взрослые говорили: «Нельзя». Я своими глазами видел, как лодки, случайно попавшие «за черту», уходили к противоположному берегу. Этого нам было достаточно, чтобы верить и не задавать вопросов.

– То есть жили в страхе? – уточнил Максим.

– Нет! Ты не понимаешь! – с досадой и даже обидой ответил Андрей. – Здесь, – он неопределенным жестом обвел окрестности, – безопасно. Никогда и ни с кем беды не приключалось. Даже во время первой эпидемии мнемовируса мы жили относительно спокойно, пока не появились военные!

– А Святилище?

– Его взорвали. Патрули пытались береговую линию блокировать, Одержимых отлавливали, только без толку. В те дни народ сюда толпами валил. Люди с обрыва в залив бросались, кто не расшибался насмерть, к тому берегу плыл. Знаешь, Макс, думаю, Травин прав. Нет разницы в названиях. Мнемовирус, одержимость Прототипом, дело-то не в терминах! Люди себя одинаково ведут. Только раньше Одержимых по пальцам можно было пересчитать, а теперь – массовые психозы. Насмотрелся я, и в детстве, и сейчас, – он кинул в воду камушек. – Пошли, Макс, скоро темнеть начнет. Не нашего ума это дело. Не поймем.

Шустов спорить не стал, но задумался. На протяжении всего пути, от промышленной окраины Нью-Строунхольда до этой рыбацкой деревушки, он, бросая взгляд по сторонам, никак не мог отделаться от ощущения, что машина движется по совершенно чужим, неизведанным землям. О существовании второго материка он даже не догадывался. Почему в школе, а затем в училище ни на одном из уроков не упоминалось о земле, лежащей за проливом? Что еще мы не знаем? О чем старательно умалчивают учебники и образовательные программы?

Он хмурился, вспоминая, – в центре внимания всегда находился город, словно за его чертой не существовало ничего?

Да так и есть! С появлением синтетических продуктов нужда в сельском хозяйстве отпала. Все небольшие поселения эвакуировали еще десять лет назад. Получается, крохи истинных знаний о недавнем прошлом сохранились только в памяти моего поколения и тех, кто постарше?

А ведь прав Егор: нашу настоящую историю вскоре изведут, как извели культ Прототипов.

Почему же раньше об этом не задумывался?

«Некогда было. Да и незачем, – честно ответил себе Максим, отгоняя тяжелые мысли. – Не нужны они. Не мне разгадывать тайны прошлого. Выжить бы, а там посмотрим».

Дом Шепетовых хоть и потемнел от времени, но оказался просторным, крепким. Стены, пол, потолок – все из дерева. Скрипучая лестница вела на второй этаж.

– Ого! – Чижов вошел, осмотрелся. – Семья у тебя большая была, да, Андрюха?

– Нет. Дом давно построен. Ему уж век, если не больше. А я был единственным ребенком в семье.

– Просторно тут. И комнат много. А родители твои? В городе?

– Умерли они, – скупо ответил Шепетов. – Наверху спальни, – он старательно уходил от тяжелых тем. – Выбирайте, кому какая понравится.

– Еды у нас нет, – сглотнув, произнес Травин. – А желудок сводит!

– До утра потерпишь, – ответил Шепетов.

– А что утром? Магазин откроется? – неуклюже пошутил Антон Багиров.

– Рыбы наловлю. С рассветом, – Андрей выглядел подавленным, растерянным. Максим его понимал. Тяжелое свидание выдалось. Родные стены, воспоминания…

– Воды сейчас из колодца принесу, – добавил Шепетов. – В общем, устраивайтесь.

– Машину куда загнать? – спросил Шустов. – На площади оставлять не хочу, мало ли что?

– В сарай. Пойдем, покажу.

Стемнело быстро. Краски заката угасли стремительно, в небе появились первые звезды. Максим, не зажигая фар, перегнал машину, вслед за Андреем вернулся в дом.

– Охрану выставлять будем? – с порога спросил он.

– Зачем? В округе пусто, сам же видел, – откликнулся Чижов.

– Вот ты первым и будешь дежурить, – Багиров похлопал его по плечу. – Выспался в машине? Автомат возьми. А ты, Максим, отдыхай. Мы тут с радиостанцией разбираемся. Егор говорит, с ее помощью можно частоты военных ловить. Хоть в курсе будем, что в городе происходит.

– Ладно, – Шустов действительно едва держался на ногах. – Если что, будите.

Он поднялся по скрипучей лестнице, толкнул первую дверь. Небольшое помещение тонуло в сумраке. В небе высыпали звезды, взошла луна, ее неяркий свет дробился в частом переплете оконной рамы, ложился на пол желтоватыми пятнами.

В затхлом воздухе кружили пылинки. Хотелось открыть окно, впустить ночную прохладу, но Максим лишь вскользь подумал об этом, а делать ничего не стал, лег на жесткую кровать, повернулся набок и тут же провалился в глубокий сон.

Его разбудил отдаленный рокот.

Максим резко сел, еще не соображая, что происходит? Сумрак, запахи нежилого помещения, тонкий дребезжащий звон, бледное пятно лунного света на полу.

Холодный пот по спине. Нервы на пределе.

Он встал, подошел к окну. Стекла в рассохшейся раме мелко вибрировали. С чего бы? Ветер поднялся?

На улице глубокая ночь, в доме тишина. Отдаленный гул, похожий на рокот двигателя, доносился со стороны пролива.

Максим схватил оружие, выскочил из комнаты.

На столе в общем зале стояла громоздкая радиостанция. Ее панель неярко светилась, из динамиков слышалось потрескивание помех, сквозь которые прорывались едва различимые голоса.

– Третий понял, ложусь на курс…

– Одиннадцатый диспетчеру, к взлету готов.

– Восемнадцатый, загрузка завершена. Все системы проверены.

Антон Багиров спал за столом. Максим растормошил его.

– Ты чего? – он сонно приподнял голову. – Опять кошмары?