Прототип - Андрей Ливадный

Антон Багиров спал за столом. Максим растормошил его.

– Ты чего? – он сонно приподнял голову. – Опять кошмары?

– Нет. Звук странный разбудил. Будто гул со стороны пролива. – Кто из наших снаружи?

– Чижов.

– Его еще не сменили?

Багиров взглянул на кибстек.

– Рано. Полтора часа прошло, – он услышал обрывок переговоров, подстроил частоту. – Спасибо, что растолкал. Сморило меня.

– Я выйду, прогуляюсь.

– Как хочешь, дело твое. Коммуникатор держи включенным, мало ли что, ладно?

– Не спится? – Захар Чижов скучал на крыльце.

– Гул слышал?

– Ну да. Со стороны пролива. А ты чего всполошился? Погудело и стихло.

– Мне показалось – двигатель.

– Не, Макс, это спросонья. Точно тебе говорю, на звук двигателя совсем не похоже.

– Я все же проверю, – Шустов понимал, что уже не уснет, а коротать ночные часы, вслушиваясь в треск помех, вылавливая на их фоне фразы радиопереговоров, гадать, что же происходит в городе, ему не хотелось.

Улицы рыбацкого поселка заливал неяркий лунный свет.

Шустов, стараясь держаться в тени домов, направился к бухте. Легкий ветерок нес с той стороны запомнившиеся с вечера запахи, тишина стояла звонкая, оглушающая. Для Максима она подсознательно ассоциировалась с чувством тревоги. В городе всегда что-то шумит: с улицы доносятся голоса прохожих, проезжают машины, в квартире шелестят вентиляторы системы очистки воздуха, где-то у соседей играет музыка или бормочет сферовизор. Сознание привыкает к фоновым звукам, как к некоему успокаивающему шепоту…

Он вышел к площади, замер, прячась за углом дома, затем короткой перебежкой пересек открытое пространство, проскользнул задворками какой-то приземистой постройки, оказался около ущелья, ведущего вниз, к берегу.

Тишина вдруг лопнула. Снова раздался протяжный отчетливый гул, земля под ногами передала легкую вибрацию.

Максим добежал до обрыва, лег на живот, замер, всматриваясь, прислушиваясь.

Берег выглядел совершенно пустынным. По глади воды, искажая серебристую дорожку лунного света, изредка перекатывались пологие волны, – они зарождались где-то далеко, в океане, с шелестом накатывались на узкую полоску галечного пляжа, ударялись о скалы.

Снова раздался отчетливый протяжный гул.

Максим сориентировался, присмотрелся.

Гудели камни. Массивные глыбы известняка громоздились на берегу, образуя подобие грота, волны ударяли в его низкий свод, высекали вибрирующий, медленно затухающий звук.

«Хорошо один пошел, – промелькнула мысль. – Сейчас бы меня на смех подняли за ложную тревогу».

Он обежал взглядом сумеречные контуры скал и неожиданно заметил рой огоньков, вьющихся вдалеке, над мысом.

Святилище Прототипов? Нетронутое?! – дрожь пробежала по спине. – Но ведь Андрюха Шепетов ясно сказал: его взорвали еще во время первой эпидемии мнемовируса! – Максим привстал, машинально отряхнул одежду, до рези в глазах всматриваясь в очертания мыса. Характерных мегалитов отсюда не разглядеть, слишком далеко, да и рой зловещих огоньков выглядел, как мятущееся над землей, меняющее форму световое пятно.

«Может, просто воображение разыгралось? Говорят, у страха глаза велики. Давай, переполоши всех, а окажется – лунный свет бликует», – голос рассудка за последнее время все чаще звучал с какой-то непонятной издевкой, словно принадлежал кому-то другому, оценивающему порывы Шустова со стороны.

«Ладно. Сам схожу, проверю», – подумал Максим.

Едва приметная тропка вилась среди скал по краю обрыва.

Шустов совершенно не так представлял себе побережье. В детстве родители обещали ему когда-нибудь съездить к океану, всей семьей, но так и не собрались. Зато Максим запомнил иллюстрации из книжки, которую любил листать, рассматривая яркие фотографии отлогих песчаных пляжей, бесконечной водной глади, сливающейся у горизонта с лазурью неба.

Только сейчас он невольно задумался над давними детскими воспоминаниями. Начальное образование он получил дома, учился по старым книгам, но трагические события перевернули жизнь, перечеркнули прошлое, он и не заметил, как многие понятия исчезли из лексикона. Такие, например, как «география»…

Он замедлил шаг, все чаще оглядываясь по сторонам, вороша память. Нет, он никогда не слышал о втором материке. О нем не упоминалось и в старых учебниках. Так что же за земля лежит по ту сторону пролива?

Осматриваясь, Максим начал невольно подмечать некоторые, необычные особенности рельефа. Водное пространство постепенно сужалось, в свете луны теперь виднелись очертания обоих скалистых берегов. Трудно было не заметить, что они повторяют контуры друг друга, словно когда-то являлись единым целым?

Что же тут произошло в далеком прошлом? Землетрясение, вызвавшее разлом земной коры? Так образовался пролив?

«Надо спросить у Андрея. Может, он что-то слышал, когда жил тут?» – подумал Максим, прячась за скалой.

Поселок уже исчез из виду. Легкий ветерок по-прежнему нес запахи океана, изредка слышался уже знакомый, доносящийся издалека гул, зато Святилище Прототипов заметно приблизилось, бледное пятно света разделилось на отдельные сгустки сияния, – сотни блуждающих огоньков роились над каменистой площадкой!

Вес оружия совершенно не успокаивал. Максим никогда прежде не видел такого скопления таинственных огней. Сколько ж их тут?!

Он затаился в укрытии, осторожно наблюдая. Святилище, как и сказал Шепетов, носило следы разрушений. Лишь два из девяти мегалитов возвышались над каменистой площадкой, остальные валялись поодаль, опрокинутые взрывом.

Место поклонения ограждал невысокий, сложенный из плитняка вал, на краю обращенного к воде обрыва Максим заметил арку. Присмотревшись, он различил вырезанную в скалах каменную лестницу, ведущую вниз, к обветшалой деревянной пристани.

Он окинул взглядом бухту и невольно вздрогнул от неожиданности.

На фоне лунной дорожки, протянувшейся по водной глади, промелькнул силуэт баркаса. Точно такие он видел ржавеющими на берегу! Максим прислушался, но не уловил характерного тарахтения двигателя. Разве что рыболовецкое судно переоборудовали, установили на нем водородный движок?

Нет, наверное, показалось…

Надо убираться отсюда. И остальных предупредить. Максим не хотел рисковать. Святилище действующее, невзирая на разрушения. И крайне необычное, учитывая количество блуждающих огней.

Надо держаться от него подальше. Что способен сотворить с человеком один такой «светлячок», Шустов видел воочию. Образ стрелявшей в него семилетней девочки до сих пор стыл в рассудке.

Он начал медленно отползать, когда услышал глухой удар. Взглянув вниз, Максим невольно замер. К причалу швартовался баркас! В нем было тесно от людей!