Я нашел тебя - Люси Рэдкомб

— Не стоит волноваться из-за такого пустяка.

Вилли стоял, как скала, на платформе, скрестив сильные руки на груди. Похоже, произведенные расходы его действительно совершенно не волновали. А Гизела не могла ответить на вопрос, чего ей хочется больше — придушить его или поцеловать.

— Ограничим вашу благотворительность этим последним жестом доброй воли. По-моему, вы далеко не миллионер, чтобы вести себя так...

Девушка прикусила язык, чтобы не сказать какую-нибудь бестактность. Вилли холодно пропустил ее слова мимо ушей и не стал комментировать оценку девушкой его финансового положения.

— Ты возвратишься сюда, когда все там закончится? — спокойно поинтересовался он.

Гизела уже стояла в купе. Она вздрогнула от неожиданности и севшим голосом спросила:

— А вы с Петером еще будете здесь?

Спокойные глаза Вилли уперлись в нее, и он в своей обычной манере констатировал:

— Да, будем, если ты этого хочешь, Гизела. Она шумно вздохнула. Вилли серьезный человек и просто так словами не бросается.

— Да, я очень хочу этого, — сказала она совсем просто.

Приподнявшись на носки, девушка высунулась из открытого окна вагона. Вилли заметил, что ее красивые глаза полны слез. А Гизела в этот миг поняла, что перспектива увидеть Вилли и Петера по возвращении поддержит ее в течение предстоящих трудных и скорбных дней.

Девушка не очень помнила все то, что происходило в течение минувшей недели, и возвратилась в реальный мир, только когда переступила порог знакомого коттеджа. Бросив сумку с вещами, она отправилась по тропинке туда, где ей предстояло встретиться с Вилли и Петером. Ноги сами несли ее, а про себя она ворчливо твердила: ты уверена, что тебя там ждут?

Гизела чуть не миновала Йогана, который в чем-то увещевал стоявшего рядом с ним щенка. Парень, ничуть не удивившись при виде Гизелы, прекратил сетование на глупое поведение собаки и спросил:

— Небось, мчитесь так, чтобы скорее повидать Вилли?

— Да, — созналась девушка и отвела глаза от лица молодого богатыря.

— Он там. — Йоган показал рукой в сторону большого амбара.

Поблагодарив его, Гизела направилась к подножию холма, где стояло это сооружение. Войдя внутрь, она несколько мгновений привыкала к царившему здесь полумраку. У нее слегка закружилась голова от густого аромата свежего сена. Девушка увидела Вилли на мгновение раньше, чем тот заметил ее. Он, укладывая вилами сено, ритмично напрягал мускулы, потом они как бы сами по себе расслаблялись. Цикл повторялся. От усилий его обнаженный торс был покрыт бисером пота. Гизела почему-то уставилась на сильные мышцы живота, и Вилли почувствовал этот горячий взгляд. Он быстро повернулся в ее сторону, и она прокричала, не в силах скрыть свою радость:

— Привет!

Жадно впитывая взглядом ее всю и не ответив на приветствие, Вилли поинтересовался:

— Ну, как все это было?

На лицо девушки набежала тень, губы болезненно скривились.

— Все было ужасно.

— Когда ты возвратилась?

— Минут пятнадцать назад, — ответила Гизела бесхитростно.

Тут щеки ее покрылись румянцем, и она потупила взгляд. Не хитри хоть перед собой, сказала она себе. Признайся, как болезненно ощущала ты его отсутствие, как хотела, чтобы он был рядом в трудные минуты. И так спешила сюда, что даже не распаковала вещи. Но она только произнесла:

— Я, наверное, напрасно беспокою тебя...

— Да, это верно, ты меня не можешь не беспокоить... — Что-то в его голосе заставило Гизелу вздрогнуть. До нее дошло, что он вложил в свои слова какой-то второй смысл.

— Но я помешала твоей работе...

— Не страшно, я как раз собирался сделать перерыв. Не хочешь ли...

— Хочу!.. — вскрикнула Гизела, даже не узнав, что он собирается ей предложить. Прикрыв лицо ладошками, она простонала: — Я потеряла голову, поступаю как потаскушка, навязываю себя не очень знакомому мужчине, отцу маленького ребенка.

— В чем дело, Гизела, о чем это ты?

Девушка раздвинула пальцы, приоткрыв глаза:

— Это очень благородно с твоей стороны — сделать вид, что ты не замечаешь моего состояния и поведения...

— А, понятно. Но должен сказать, что в роли потаскушки ты изумительно красива. Приветствую тебя дома, дорогая.

Вилли приблизил свое лицо к девушке, глаза их встретились. В его взгляде было удивительное тепло и... желание.

— Где теперь мой дом, — грустно и задумчиво произнесла Гизела.

— Дом человека там, где находится его сердце.

— Не могу с этим не согласиться, Вилли, но...

— Никаких «но»... Подойди ко мне ближе, — вкрадчиво приказал он.

Эта интимность обращения глубоко тронула девушку, внутри будто сломалась какая-то преграда, и просить дважды ее не понадобилось. Гизела решительно шагнула вперед и попала прямо в его раскрывшиеся в нужный момент объятия. Девичьи пальцы мягко вошли в густую шевелюру Вилли. Чтобы ей было сподручнее, он наклонил голову. Кстати, по-другому он не смог бы ее поцеловать, потому что эта не маленькая ростом девушка доставала ему всего до подбородка.

А та вбирала в себя его терпкий и такой родной ей мужской запах. Все, связанное с цивилизаций, куда-то исчезло. Она была дикаркой на необитаемом острове, а рядом — ее повелитель, ее самец!

Руки Вилли, задержавшись на мгновение на стройной девичьей талии, скользнули вниз и ощутили упругость ее соблазнительных ягодиц. Желание его достигло такого уровня, что он, не удержавшись, издал глухой стон. Инстинктивным движением мужчина притянул девушку к себе, так что она ощутила материальное подтверждение его разгоравшейся страсти. Это возбудило ее еще больше. А он обнимал ее, ласкал руками, одновременно буквально пожирая глазами.

— Здесь не самое уютное место на свете, пыльновато, да и в любой момент кто-нибудь может войти.

Гизела приложила палец к его губам, чтобы прервать сомнения. А когда Вилли страстно поцеловал хрупкую ладошку, ее тело просто завибрировало. Она провела указательным пальцем по твердой линии красивых мужских губ.

— Скольких женщин целовали твои губы? Впрочем, это не мое дело.

Его тронула эта наивная ревность. Вилли правильно понял, почему Гизела произнесла эту фразу. Нет, она не претендовала на исключительность и знала, что до нее у него были женщины и с одной он связывал свои надежды. Той одной он отдал любовь и преданность...

Но она погибла, и не вчера, а три года назад, оправдывалась девушка перед собой. Значит, он должен продолжать свою жизнь нормально, а не ущербно. Хотя бы для того, чтобы его сын, плод любви его и той женщины, рос в нормальной обстановке, не чувствуя вокруг себя пустоты. Я могу дать им это, трезво подумала Гизела, не разделяя этих двоих — отца или сына. Для нее они были неразрывны.