Уинстон Черчилль. Английский бульдог - Екатерина Мишаненкова

И кто знает, каким путем пошла бы мировая история, если бы ему удалось убедить премьер-министра действовать максимально быстро и жестко. Тем более, возможность была – еще в конце 1917 года в Россию были отправлены значительные силы союзников, чтобы помешать немцам воспользоваться развалом царской армии. Таким образом к концу Первой мировой в районе Мурманска и Архангельска оставалось около тридцати тысяч британских солдат, и еще несколько тысяч во Владивостоке. Черчилль предлагал использовать их для стремительной интервенции, согласовав действия с белой армией.

«Со своей стороны мы делаем все возможное, чтобы помочь Колчаку и Деникину и поддержать антисоветское сопротивление. Мы помогаем белой армии оружием и боеприпасами, мы консультируем их командование по вопросам тактики и стратегии и направляем в Россию военных инженеров, добровольно вызвавшихся помочь правому делу. Мы не считаем себя вправе посылать в Россию регулярные соединения британской армии, набранные на основе обязательной воинской повинности. Спасти Россию может только ее собственный народ. Но мы всей душой сочувствуем этим людям, которые, демонстрируя верность общему делу антигерманской коалиции, мужественно пытаются защитить честь единой России и вернуть свободу, процветание и счастье ее открытому и дружелюбному народу, опираясь на современные принципы демократии».

Из речи Черчилля на официальном обеде в «Олдвич-Клаб» 11 апреля 1919 года

Но его никто не поддержал – желающих ввязываться в новую войну не было. К тому же британские рабочие относились к советской революции с сочувствием – плакаты «Руки прочь от России» не большевики придумали, в Англии на самом деле носили их на демонстрациях. А воинственная позиция Черчилля надолго создала ему репутацию врага рабочего класса. И главное, все это оказалось впустую – он все равно проиграл. Пока этот вопрос обсуждался, обстоятельства уже успели измениться. «Перемирие и крах могущества Германии повлекли за собой полную переоценку ценностей в русском вопросе, – писал Черчилль в книге «Мировой кризис». – Союзники вступали в Россию неохотно и рассматривали русский поход как необходимую военную операцию. Но война была кончена. Со стороны союзников потребовалось немало усилий для того, чтобы громадные запасы, имевшиеся в России, не достались германским войскам. Но этих войск больше уже не существовало. Союзники стремились спасти чехов, но чехи уже успели сами себя спасти. В силу этого все аргументы в пользу интервенции в России исчезли».

О политическом деятеле судите по вражде, которую он возбуждает в противниках.

Мы живем в эпоху больших событий и маленьких людей.

Не ищите совершенных решений в несовершенном мире.

Успех сделан из способности терпеть поражение за поражением без потери энтузиазма.

В середине 1920 года стало ясно, что Гражданская война в России близится к концу, большевики победили, и с этим уже ничего не поделаешь. Расстроенному Черчиллю оставалось лишь одно – как обычно написать по этому поводу книгу, что он и сделал, хоть и не сразу – для того, чтобы высказать все накипевшее ему потребовалось почти десять лет. Кстати, ее пятый том, вышедший в 1931 году, был с посвящением: «Нашим верным союзникам и товарищам, воинам Российской императорской армии».

«Мировой кризис» – так называлась новая книга, вышедшая из-под пера Уинстона Черчилля – безусловно одно из его наиболее интересных произведений. Настолько интересное, что пятый том, посвященный послевоенному периоду, был даже переведен на русский язык и издан в Советском Союзе уже в 1932 году. Черчилль описывал революционные события в России с такой смесью ненависти и восторга, что это читается как увлекательный роман. Он не скупился на эпитеты и сравнения. Так, например Бориса Савинкова он сравнивал с героями Гюго, лидеров большевиков называл «сообществом крокодилов, обладавших образцовыми интеллектами», а о самой революции писал: «Под аккомпанемент всеобщей болтовни и приближающегося грохота пушечной канонады все ломалось, все гибло, все растекалось, и на фоне анархии обрисовывался один единственный целостный и страшный фактор – большевистский переворот».

«Черчиль – крупнейший представитель английского империализма, военный министр послевоенной Англии, непосредственный участник Версальского «мира», активнейший вдохновитель интервенции против Советской России – выпустил несколько томов воспоминаний. Государственное военное издательство выпускает перевод последнего (пятого) тома воспоминаний Черчиля, посвященного послевоенному периоду. Этот том охватывает выработку условий мирного Версальского договора, демобилизацию английской армии, характеристику послевоенного положения в главнейших странах. Несколько глав специально посвящены интервенции и помощи белым армиям. Эти главы представляют наибольший интерес для нашего читателя. В целом «Мировой кризис» Черчиля, написанный ярким, остроумным, в ряде мест язвительным языком непосредственного участника описываемых событий, вскрывающих ряд новых фактов, или по-своему, с точки зрения английского империализма, описывающий уже известные факты – представляет несомненно крупный интерес».

Аннотация к советскому изданию «Мирового кризиса» 1932 года

В начале января 1921 года Черчилль получил новый пост – государственного секретаря по делам колоний. Британская империя в то время достигла своих максимальных размеров и уже оказалась на грани развала. И больше всех независимости жаждала Ирландия, где с окончанием войны вновь вспыхнули сепаратистские настроения. Впрочем, Черчилль всегда был сторонником предоставления Ирландии самоуправления. Поэтому, хоть он с одной стороны и жестко подавлял выступления против Лондона, но с другой – именно он сумел наладить конструктивный диалог с лидером Ирландской Республиканской Армии Майклом Коллинзом.

6 декабря 1921 года было подписано соглашение с сепаратистами, по которому Ирландию разделили на две части. Двадцать шесть графств стали полунезависимым британским доминионом Ирландией, остальные же шесть графств Ольстера по-прежнему остались территорией Соединенного Королевства под названием Северная Ирландия. Майкл Коллинз вскоре погиб, но за несколько дней до смерти он заявил: «Скажите Уинстону, что без него мы бы никогда этого не достигли».

Другим направлением деятельности Черчилля стал Ближний Восток, где он действовал вполне успешно – на конференции, состоявшейся в 1921 году в Каире под его председательством, были определены границы Иордании, Ирака и Ливана. Но там он умудрился опять стать центром скандала, который ему припоминают до сих пор. Дело в том, что он высказался за использование против участников антибританских восстаний слезоточивого газа, после чего пресса окрестила его сторонником химического оружия.

«В Африке народ послушен, а земля плодородна; в Месопотамии же и на Ближнем Востоке земля бесплодна, а народ кровожаден. Вложив в африканский континент немного денег, можно получить большую выгоду, а в Аравию сколько ни вкладывай – останешься у разбитого корыта».

Уинстон Черчилль

Не радовала Черчилля и политическая обстановка в Англии. Его надежды на возвращение к вершинам власти окончательно разбились в 1922 году, когда либералы потерпели поражение на выборах. Сам он тоже не прошел в парламент, хотя тут виной были объективные причины – вместо того чтобы агитировать избирателей, он почти месяц лежал в больнице с аппендицитом.

* * *

Довершили все неприятности в семье – смерть матери, шурина, новорожденного ребенка. Расстроенный и уставший от ударов судьбы Черчилль решил переждать полосу неудач и отправился на юг Франции, захватив с собой кисти и краски. Там он отдыхал, рисовал и обдумывал уже упоминавшуюся выше книгу «Мировой кризис» о Первой мировой войне. Правда, в 1923 году он вернулся, чтобы выдвинуть свою кандидатуру в Палату Общин, но вновь проиграл. В марте 1924 года он опять принял участие в дополнительных выборах, на сей раз уже не от либералов, с которыми он все больше расходился во взглядах, а как независимый кандидат.

Он опять проиграл, но эти выборы показали главное – Черчилль больше не хотел быть либералом. А следом и консерваторы, чьи взгляды за прошедшие годы тоже сильно эволюционировали, намекнули ему, что готовы раскрыть объятия «блудному сыну». Правда, практичная Клементина сразу предупредила его: «Не позволяй тори купить тебя за бесценок. Они с тобой так плохо обошлись и должны дорого заплатить за твои унижения».

Черчилль последовал ее совету, и в результате, возвращение в лоно родной партии прошло блестяще. 29 октября он был избран в Палату Общин как кандидат от консерваторов в Эппинге, на долгие годы ставшем его новым избирательным округом. И более того – 6 ноября 1924 года новый премьер-министр, консерватор Болдуин, предложил ему занять пост министра финансов – тот самый пост, который когда-то занимал его отец, лорд Рэндольф.