Никола Тесла и утерянные секреты нацистских технологий - Гэри Хайленд

Из соображений секретности все кандидатуры летчиков-испытателей тщательно проверялись СС. Шриверу на удачу, в люфтваффе нашлось достаточно желающих участвовать в испытаниях необычных летательных аппаратов. В частности, в состав ее входила специальная эскадрилья «KG-200», которая выполняла различные секретные задания, включая заброску диверсантов в тыл противника и испытания трофейных самолетов, а также опытных моделей. Весной 1943 года «Марк II» был готов к первому испытанию. Еще раз напоминаю, что в нашем распоряжении нет ни фотоснимков, ни записей в бортовом журнале. Немногочисленные сведения, которые приводятся в этой главе, либо почерпнуты из немецких газет 50-х годов, либо основаны на свидетельствах очевидцев. Однако даже эти скупые факты позволяют с известной долей уверенности предположить, что испытания оказались не слишком успешными. Возможно, двигателю не хватило мощности. Судя по всему, аппарат смог оторваться от земли всего лишь на метр и пролетел около 300 метров, прежде чем показ модели был прекращен.

У нас нет никаких сведений о повторном испытании этого опытного образца. Если они и состоялись, то результат был столь же малообнадеживающим. Мне лично кажется, что Шривер решил кардинальным образом исправить дефекты, сконструировав новую модель. Помимо всего прочего, это был не самый подходящий период, для того чтобы множество раз испытывать один и тот же прототип. Таким образом, вскоре появился модернизированный вариант «Марка II» — «Марк III».

Он отличался бóльшими размерами, будучи более семи метров диаметром. Кабина была рассчитана на двоих: летчика и бортинженера; в хвостовой части находился стабилизатор нового типа, который должен был обеспечить аппарату большую устойчивость. На следующий год этот странный аппарат, выкрашенный в ядовито-желтый цвет, проявил себя несколько лучше, тем не менее у него все еще оставалась масса дефектов. Технический осмотр двигателя приходилось производить через каждые десять часов, что при крайне плотном расписании Шривера было очень неудобно. Другим очевидным недостатком аппарата было отсутствие необходимой тяги для совершения вертикального взлета. Даже после постановки двигателя нового типа он страдал рядом аэродинамических дефектов.

По некоторым сведениям, летчики «KG-200» в какой-то момент даже пригрозили отказаться от испытаний. Якобы это случилось после крупной аварии, в которой погибли несколько их коллег. Это утверждение мне представляется спорным, поскольку изначально предполагает, что каждая модель имела несколько опытных образцов. Возможно, время от времени летчики попадали в аварии, но вряд ли серьезные, и все поломки, такие, например, как выход из строя шасси, ликвидировались тут же на заводе. Тем временем группе Шривера предложили новый проект, и они, оставив дисколеты на местных инженеров, отправились в Восточную Пруссию, в Бреслау (сейчас это польский город Вроцлав).

Группе Шривера было предложено принять участие в разработке «летающего диска» иной конструкции. Эта программа была переведена в Бреслау из секретного института в Пенемюнде. Возглавлял проект инженер-конструктор Рихард Мите, один из разработчиков «ФАУ-2». Об этом талантливом инженере сохранилось крайне мало биографических сведений, известно лишь то, что он был близким другом руководителя проекта фон Брауна. Неизвестно, был ли проект инициативой Мите или его включили в конструкторскую группу уже после начала работ. Но одно не вызывает сомнений: Мите вместе со Шривером, Хабермолем и другими составляли мозговой центр этой программы.

В Пенемюнде располагались крупнейший в Германии ракетный комплекс и полигон. Город находился на самом побережье Балтийского моря и был отгорожен от главного материка рекой. За исключением птиц, гнездившихся на соседнем острове, местность была абсолютно пустынной. Правительство Германии приобрело этот участок, сумев оценить его стратегическую выгоду. В 1936 году здесь, в тайне от всех, начались крупномасштабные строительные работы, в которых, возможно, были задействованы многие тысячи человек. Сначала появился поселок для рабочих и их семей, затем первые лаборатории, мастерские, полигоны и так далее. Пенемюнде не был обозначен ни на одной карте, несмотря на то, что первые ученые переехали на объект еще в 1937 году.

У любителей техники это место обычно вызывает ассоциации с «ФАУ-1» и «ФАУ-2». Однако после англо-американских бомбардировок в августе 1943 года оба эти проекта были переведены в другие районы, подальше от береговой линии. Тем не менее комплекс продолжал функционировать. Именно здесь на свет появился «летающий диск» Мите. Помимо всего прочего, Пенемюнде был идеальным местом для проведения такого рода работ. Представьте себе, сколько здесь было собрано специалистов высочайшей квалификации, которые буквально мечтали подарить Гитлеру чудо-оружие.

От британских бомбардировок 1943 года больше, всего пострадал район рабочих бараков — квартал, где были сосредоточены лаборатории, оказался нетронутым. Тем не менее руководство СС решило, что Мите оставаться на объекте небезопасно. Таким образом, ученый оказался в Бреслау — вдали от коллег. Квалификация, однако, позволила ему продолжать работы в одиночку. Он собирался собрать новую конструкторскую группу, что вскоре и сделал. Как мы уже говорили, Мите пользовался поддержкой СС. Внимание этой структуры он привлек в бытность своей работы над «ФАУ-2». СС также покровительствовала Шриверу, и хотя конструкторские группы Шривера и Мите даже не подозревали о существовании друг друга, в аппарате СС могли увидеть смысл в том, чтобы соединить их вместе.

Есть несколько версий относительно того, как Мите назвал свой аппарат: «Светящийся шар», «Врил» или просто «Дискус». По мнению автора, он имел название «Хаунебу». Это оккультный термин, нечто из области «древа кармы», связанный с верованием в полярные корни арийской расы. Кое-кто считает, что «Хаунебу» очень походил на «Врил 1», если вообще это было не одно и то же. Однако у нас нет подтверждений существования «Врил 1», тогда как диск Мите точно существовал и вполне мог носить название, заимствованное из арийской мифологии.

По своей конфигурации «летающая тарелка» Мите принципиально отличалась от диска конструкции Шривера. В отличие от последнего, она не имела лопастей. Это был диск диаметром около девяти метров, который состоял из широкого кольца, вращающегося вокруг куполообразной кабины. На первых стадиях на диске скорее всего стоял обычный поршневой двигатель, который позднее был заменен на реактивный. Но главным достоинством этой конструкции было использование эффекта Коанда. Этот эффект возникает при движении самолета. Воздушный поток, обтекая верхнюю часть крыла, создает над ней область низкого давления, которая, поднимает самолет.

Впервые на это свойство обратил внимание румынский изобретатель Анри Коанда, совершая полет на примитивном самолете с реактивным двигателем, который он сконструировал в 1910 году. Чтобы постичь природу этого аэродинамического явления, впоследствии получившего название «эффект Коанда», ему потребовалось целых двадцать лет. Этот эффект проявляется у газов и жидкостей. Откройте, например, пакет с соком и медленно наклоните его — сок отклонится от вертикали и прольется на пол. Наклоните пакет сильнее, и сок потечет быстрее — прямо в стакан.

Мите на практике реализовал свойства эффекта Коанда, добившись увеличения тяги двух реактивных двигателей. В передней части «Хаунебу» располагались воздухозаборники для поступления воздуха, который засасывался туда компрессором, приводимым в движение турбореактивным двигателем. Большие объемы воздуха направлялись по специальному каналу к двигателю, где и происходило возгорание. Реактивная струя выбрасывалась через два регулируемых сопла, закрытых обтекаемыми кожухами, причем сопло одного двигателя находилось сверху фюзеляжа, а сопло другого — снизу (если на аппарате был единственный двигатель, то реактивная струя шла в оба сопла). Пилот регулировал сопла, направляя тягу на гладкую поверхность фюзеляжа, сделанную из жаростойкого сплава. Благодаря эффекту Коанда оба потока не рассеивались, а изливались компактной струей как цельное энергетическое тело и соединялись на задней кромке диска, придавая ему большее ускорение.

С точки зрения аэродинамики дисколет Мите был более эффективен, чем аппарат Шривера, не говоря уже об изобретении Сака, поскольку Мите не стремился увеличить подъемную силу за счет крыльев. Кроме того, изменение наклона нижнего сопла позволяло совершать диску вертикальный взлет — как в более поздних реактивных самолетах с вертикальным взлетом и вертикальной посадкой типа «Харриер». Достигнув необходимой высоты, пилот задействовал второй двигатель или сопло, направляя реактивную струю в хвостовую часть. Таким образом пилот при помощи специального рычага легко менял направление сопл, избирая нужный курс, — угол поворота сопла достигал 180 градусов, что позволяло замедлить полет в любом направлении.