Охота на волков - Сергей Соболев

Навстречу им из «Форда» выбрался Мокрушин в камуфляже черно-белого окраса. Следом за ним – Дангулов в черном кожане и вязаной шапочке. Иса Дангулов – наполовину даргинец, наполовину ингуш, на чеченском говорит как на родном. Шувалов обычно держит его при себе в качестве толмача, человек он надежный и проверенный.

– Никак заблудились? – спросил человек в черном на чистейшем русском языке. – Надо было правее взять… Вы где повернули, у крайней высотки?

Мокрушин чуть рот не раскрыл от удивления. У него загодя была приготовлена фраза, но произносить ее он передумал, решив потянуть время и попытаться выяснить, за кого, собственно, эти трое их принимают.

– Темно, брат, – уклончиво сказал он. – Ни черта не разберешь… Говоришь, правее надо взять?

Боевик – судя по всему, это наемник из русских – был заметно навеселе. Его слегка пошатывало, к тому же от него несло водкой.

– По параллельной улице. – Боевик указал направление. – Там ваш «коридор»… Да, темень, блин, хоть глаз выколи… Я тоже, бывает, по городу плутаю… Сигареты есть, брат? А то у нас курево подходит к концу…

Иса тем временем успел обменяться репликами с одним из чеченских подростков. Мокрушин в этот момент насторожился, но вскоре выяснилось, что повода для опасений пока нет.

Бушмин через открытое боковое окно наблюдал за группой «переговорщиков». Со своего места он слышал почти все. Поэтому понял, что Рейндж в силу каких-то причин вынужден отказаться от ранее согласованного сценария.

Тем временем трое бойцов ГРУ, высланные боковым дозором, хотя и передвигались на своих двоих, успели к обусловленному сроку обосноваться в непосредственной близости от опорного пункта на развилке дорог. Они готовы были действовать, коль возникнет необходимость.

Мокрушин же внешне спокоен. Полез в карман бушлата, извлек оттуда пачку сигарет и заодно, как бы невзначай, мельком продемонстрировал свой «вездеход». Вытащив одну сигарету для себя, презентовал пачку боевику. И тут же вручил «брату» бутылку водяры, причем это была его собственная инициатива. Дангулов же тем временем передал молодым чеченцам небольшой сверток – как выяснилось, «чехи» попросили курнуть, но интересовала их травка, а не сигареты. Почему бы не угостить «добрых людей»? Пусть себе травятся.

– О-о, спасибо, друг, – обрадовался водке «братан». – Гуляем, однако… Слыхали, какой сабантуй Руслан устроил? Народ здесь уже вторую ночь подряд оттягивается.

– Что за праздник?

– Не в курсе? Будешь через Минутку проезжать, сам все увидишь.

Отморозок, сжимавший в лапе презентованную ему бутылку, издал гнусавый смешок.

– Смотри только, чтобы у самого голова на плечах осталась. Они сегодня какие-то чумные…

Мокрушин подал знак Дангулову, мол, возвращайся в машину. Затем и сам запрыгнул на водительское сиденье.

– У первого же дома сворачивай направо, – сказал напоследок наемник в черном. – Если поедешь по этой дороге, через каждые сто метров будут останавливать. Оно тебе надо? Назад, кстати, тоже сподручнее по «коридору»! Ну все, приятель… Надеюсь, еще увидимся!

– Непременно, – криво усмехнулся Мокрушин, выруливая со стоянки. – Я тебя, «братан», хорошо запомнил…

Воспользовавшись советом «черного», Мокрушин свернул в первый же проезд направо. За ним последовали джип и «рафик». Отъехав на безопасное расстояние от бункера, притормозили – следовало дождаться «тройку», а заодно накоротке посовещаться.

Трое командиров стали дружно чесать в затылках.

– Хоть убейте, не пойму, за кого эти уроды нас приняли? – озадачился Мокрушин. – И что это еще за «коридор»?

– Руслан – это скорее всего сам Исмаилов, – сказал Черепанов. – А тот козел что-то про сабантуй говорил?

– Да, типа того, – кивнул Рейндж. – Какое-то веселье сегодня у «чехов». Но по какому поводу, я не врубился, а выспрашивать поостерегся.

– У этих собак своя свадьба, у нас своя, – сказал Бушмин. – Но сценарий придется маленько скорректировать…

Появились наконец трое пеших бойцов. Бушмин жестом велел им рассаживаться на свои штатные места. И тут послышался глухой рокот – звук моторов.

Командиры дружно насторожили уши. Черепанов вскинул вверх три пальца. Мокрушин же показал четыре. Бушмин, озадаченный, покачал головой. По соседней улице двигалась автоколонна – то ли три, то ли четыре машины; причем, судя по завываниям движков, это были тяжеловесные грузовики.

Главное в таких случаях – не хлопать ушами.

– По коням, – скомандовал Бушмин. – Рейндж, садимся им на хвост. Дистанция до замыкающей машины – полста метров.

Грузовики, следовавшие впереди, ехали на приличной скорости. Километров под сорок – точно. Состояние дорожного полотна здесь было вполне удовлетворительное. «Чехи», очевидно, как следует присматривали за этой магистралью. Воронки от разрывов снарядов засыпаны щебнем и мусором, кирпичи и обломки рухнувших стен на пути убраны, и ни одного завала.

Мокрушин, ориентируясь на габаритные огни замыкавшего колонну грузовика, старался выдерживать заданную дистанцию.

Четыре грузовика, мощные «Уралы», крытые сверху брезентом. И, по всему видно, тяжело груженные.

По обе стороны странного «коридора» тянутся обглоданные войной останки строений.

А из динамика магнитолы доносится хриплый голос неизвестного барда, исполняющего главный «хит» трофейного «альбома». Звучит чеченская песня о Грозном, исполняемая, правда, на русском языке в манере Ю. Шевчука, на мотив знаменитой «Осени»:

Что такое Грозный? Это камни.Плачущие камни под ногами.Грозный, ты напомнил душео самом главном:Что свобода тоже будет с нами.Город Грозный вечно во мгле.Триста лет ты был в кабале.Знаю точно, солнце взойдет.Свобода к нам в Чечню придет!

Мокрушин приглушил звук до минимума. Не доезжая до улицы Ленина, «Уралы» взяли в сторону. Динамик, соединенный шнуром с «Кенвудом», вставлен в ушную раковину. Мокрушин стал притормаживать, но в динамике прозвучала команда:

– Двигай прямо.

Мокрушин утвердительно кивнул. «Коридор», тяжелогруженые «Уралы» – все это, конечно, вызывает интерес. Но существует конкретная задача, вот ее-то и следует выполнять.

Скорость вновь черепашья. Наконец выкатили в район улицы Ленина. Всего в какой-нибудь сотне метров – подземный бункер Исмаилова, а от него уже рукой подать и до площади Минутка.

Согласно разведданным, дополненным сведениями, почерпнутыми из радиоперехвата, штаб-квартира полевого командира Исмаилова находилась в бункере, оборудованном в подвалах одного из пятиэтажных зданий улицы Ленина – вернее, того, что от нее еще сохранилось.

Теперь, когда они добрались до места, затея, в планировании которой он принимал непосредственное участие, казалась Андрею Бушмину, мягко говоря, авантюрной.

– Всем занять исходные позиции, – распорядился Бушмин. – Действовать только по моему сигналу!

Он посмотрел на Авиатора:

– Сообщите своим, что мы на месте. Подлетное время…

– Я уже говорил: пятнадцать минут.

Бушмин и трое его людей, составлявших «группу управления», поднялись по уцелевшим ступеням лестницы на второй этаж здания, откуда просматривалась улица Ленина и почти целиком вся огромная площадь Минутка.

Какое-то время Бушмин не мог толком понять, что же здесь, у него на глазах, вершится.

На площади, окантованной с трех сторон обгоревшими остовами зданий, на всем ее обширном пространстве стояли группами нохчи. Их уже сейчас было довольно много, несколько сотен чеченцев, но подкрепление продолжало к ним прибывать со всех сторон: и из центра, от проспекта Революции, и с востока, от Старой Сунжы, и валили толпами из близлежащих кварталов.

Как по заказу, в просвете между тучами появилась луна, залив своим призрачным светом чудовищный окрестный ландшафт.

Простому смертному очень трудно понять, что же здесь происходит.

Джохарское время – полночь.

На глазах у изумленного Андрея Бушмина началась черная чеченская месса.

Глава 11

В ночном эфире коротко и деловито прозвучали кодированные переговоры:

– «Серафим», ответьте «Наемнику»!

– «Наемник», я «Серафим», слышу тебя нормально.

– Молния! «ЗАКАТ ДЕВЯНОСТО ДЕВЯТЬ»! Вручить немедленно!

– Вас понял… Сигнал продублирован! К вам отправились «Джабраил» и «Мафусаил». Для наводки используйте режим «Бирюза»!

Авиатор держался молодцом. Он не зацикливался на том, что происходит вокруг него, сосредоточился на исполнении собственных обязанностей. Идею, высказанную командиром группы, он ухватил, что называется, на лету. И теперь все, что от него требовалось, – это точно навести «ангелов» на цель.

– «Серафим», я «Наемник». Следующую пару зарядите с интервалом в двадцать минут!

– Вас понял, «Наемник»! Интервал – двадцать минут.

В доме, на второй этаж которого они поднялись по чудом уцелевшей лестнице с перилами, сохранились лишь вертикальные балки и межэтажные перекрытия, а вот стены отсутствовали напрочь.