Камелия - Лесли Пирс

— Ну, тогда Мэл. — Пожилая женщина поставила поднос на столик и села на стул напротив девушки. — Я знаю о смерти твоей матери и очень сожалею, но могу тебя заверить, что я единственная, кому обо всем известно. Если ты захочешь поговорить об этом или о чем-либо другом, просто дай мне знать — именно для этого я здесь. Все сказанное останется между нами.

— Спасибо, — прошептала Камелия. Всю дорогу от Рая она думала о том, известна ли ее история за пределами города.

— Я знаю, что это случилось недавно, и горе иногда может сыграть с нами злую шутку, — продолжала мисс Пит, наливая чай. — Мы полагаем, что все прошло, когда высохли слезы, но зачастую именно в это время мы чувствуем себя наиболее несчастными. Чувства перемешиваются: любовь, негодование, раскаяние, иногда гнев. Тогда нам надо поделиться с кем-то своими проблемами.

Камелия сидела, уставившись на свои колени. Мисс Пит напоминала ей преподавателя физкультуры из их школы, она была такой же худой, немного мужеподобной, седые волосы были подстрижены так же коротко. Казалось, у нее не было времени на то, чтобы выглядеть женственно. На мисс Пит были старый кардиган и поношенная юбка. Но голос у нее был нежный, совсем не такой, какой можно ожидать от женщины с такой внешностью. Камелии она понравилась.

— Испытываешь ли ты что-нибудь подобное к своей матери? — нежно спросила мисс Пит.

— Да, — прошептала Камелия. Впервые ей задали этот вопрос. Возможно, люди считали, что ведут себя тактично, но для Камелии их молчание было равносильно безразличию.

— Расскажи мне о ней.

Камелия пожала плечами. Она не могла смотреть в глаза этой женщине. Девушка хотела сказать, что ее душа полна ненависти к матери, но не посмела.

— Она была танцовщицей, — проговорила Камелия.

Она открыла сумку и достала оттуда фотографию. Снимок был сделан пару лет назад, на одной из шикарных вечеринок. У Камелии не было желания хранить ее у себя или показывать первому встречному. Но на этой фотографии Бонни была собой — шикарной воображалой. Камелия надеялась, что некрасивая пожилая женщина все поймет.

— Она выглядит очень молодой, я бы не подумала, что она твоя мать, — сказала мисс Пит и сочувственно улыбнулась. Сложно представить, что такая красивая женщина могла произвести на свет такую некрасивую полную девочку. — Наверное, сложно было за ней успевать, правда?

— Я не хочу быть такой, как она. — Эти слова сами слетели с губ, Камелия произнесла их помимо своей воли. — Она была жестокой и эгоистичной.

Она никогда не сказала бы такого миссис Роландз или даже мистеру Саймондзу, но сейчас, неожиданно для себя, она рассказывала все этой пожилой, заботливой, незнакомой женщине.

У Камелии не было другого выбора, кроме как уехать из Рая. Сразу после похорон люди стали относиться к ней как к приблудившейся собаке. Они жалели ее, давали подачки, но никому она не была нужна по-настоящему, никто не думал о ее чувствах. Даже после того как Бонни несколько недель покоилась с миром, весь город сплетничал о больших красивых анонимных букетах, которые прислали на похороны. Никому из этих таинственных воздыхателей не хватило смелости или сострадания, чтобы прислать несколько утешительных слов для Камелии или хотя бы пару фунтов в конверте, чтобы она смогла хоть немного продержаться. В конвертах приходили только неоплаченные счета.

Мистер и миссис Роландз были очень добры, но за то время, что Камелия провела у них, чувство зависимости выросло настолько, что чуть не накрыло Камелию с головой. Она тяжело трудилась в пекарне, стараясь их отблагодарить. Конечно, работать в магазине Питера Робинсона на Оксфорд-стрит и жить в общежитии было ненамного легче, но по крайней мере здесь Камелия могла начать все сначала.

Мисс Пит вовсе не была удивлена внезапной откровенностью Камелии.

— Послушай, — сказала она, наклонившись через столик и взяв руку Камелии в свою. — Я обожала свою мать. Она тоже овдовела, когда я была маленькой. Мы были так близки, что мне не требовались друзья. Но только когда она стала старой и болезненной, я поняла, насколько неправильно так жить. Я могла бы путешествовать, добиться чего-то в своей жизни, но мама крепко привязала меня к себе. И я не уверена, что хуже — когда мама тебя слишком любит или любит недостаточно.

Камелия просто опешила от такого признания: оно напомнило ей слова Бонни после смерти бабушки. Тогда Камелии было всего десять лет, и они с матерью отправились в Лондон на похороны. Из Лондона они поехали в Дагенхам в дом бабушки, чтобы распорядиться оставшимися вещами. Бонни расплакалась, когда увидела свою детскую фотографию, которая занимала почти всю стену в маленькой гостиной. Наверху была ее детская комната, она осталась такой же, как раньше: куклы стояли на полках, ночные сорочки, носки и чулочки были спрятаны в шкафчики. Казалось, бабушка думала, что ее маленькая девочка всего лишь ушла навестить своих друзей.

По пути домой Бонни пыталась объяснить свои чувства. Она сказала, что в детстве ее душили любовь и слепое восхищение матери, для нее было слишком тяжелой ношей знать, что она — единственная, ради кого живет ее мать. Бонни говорила, что война и эвакуация освободили ее, в то время как другие одиннадцатилетние дети были привязаны к матерям. Она же надеялась, что больше никогда не вернется домой.

— Что же вы почувствовали, когда умерла ваша мать? — спросила Камелия у мисс Пит. Ее собственные чувства балансировали между гневом, отвращением и презрением, но иногда ее волной накрывала тоска, а это было хуже ненависти.

— Скорее всего облегчение, — ответила мисс Пит, тяжело вздохнув, как будто ей было больно в этом признаваться. — Я знала, что мне больше не придется подниматься ночью с постели, чтобы дать ей лекарство. Я могла путешествовать, жить своей собственной жизнью и при этом не думать о том, что мама волнуется.

Камелия с недоумением смотрела на пожилую женщину — она не привыкла, чтобы взрослые так откровенно говорили о своих чувствах.

— Я говорю тебе это только для того, чтобы показать свое отношение, — ласково проговорила мисс Пит. — Наши матери нам обеим испортили жизнь, хоть и совершенно разными способами. Кое в чем тебе повезло больше, чем мне, потому что у тебя еще вся жизнь впереди. Когда я стала свободной, мне было уже далеко за сорок. Помни только хорошее о своей матери, Мэл. Не позволяй горю тебя захватить. А сейчас допивай чай, и я покажу тебе твою комнату. Скоро вернутся другие девочки.

Если бы мисс Пит не закончила разговор, Камелия рассказала бы ей о стопке писем, которые она нашла в папке. «Но, наверное, так будет лучше», — подумала Камелия. Может быть, она покажет их ей в другой раз и попросит дать совет.