Камелия - Лесли Пирс

— Я не позволю, чтобы это произошло, — пробормотала Камелия, уткнувшись в подушку. — Даже если один из них столкнул тебя в реку, я его не виню. Ты больше ничего не сможешь сделать папе.

Сна не было ни в одном глазу. Папку она спрятала в шкафу, но даже в темноте она все еще видела письма и гадала над тем, через какие муки Бонни заставила пройти этих мужчин. Камелия встала с кровати, подошла к окну и глубоко вдохнула свежий ночной воздух.

— Надо выбираться отсюда, — прошептала она, глядя на церковную башню. Луна висела прямо над шпилем и лила серебристый свет на крыши магазинов на Хай-стрит. В другое время Камелию поразил бы этот вид, но сейчас все вокруг казалось ей ужасным. — Забудь об этих мужчинах, с этого момента ты будешь заботиться только о себе.

Глава пятая

Камелия поставила свой чемодан на тротуар и снова прочла написанный на бумажке адрес женского общежития. Она действительно была в Хорнсей-лейн — об этом гласила деревянная табличка на воротах. И все же Камелия не могла поверить, что она будет жить в таком замечательном месте.

Была середина октября. После смерти Бонни прошло два с половиной месяца. Утром, когда миссис Роландз проводила Камелию на вокзал Рая, было очень холодно, надвигались темные тучи и вот-вот грозился пойти дождь. Но когда Камелия подъехала к Лондону, небо прояснилось. И сейчас, вечером, светило солнце. Сияли листья большого бука, который рос у ворот, яркие лучи отражались в окнах. Посреди лужайки, на краю большой резной купальни для птиц сидели воробышки и смотрели, как купается их более крепкий сородич.

От арки шел крутой подъем, и хотя у Камелии было мало вещей, чемодан казался все тяжелее. Девушка немного встревожилась, увидев обветшалые дома и магазины. Раньше она была только в западной части Лондона, Вест-Энде, и почему-то думала, что весь Лондон должен быть таким же вычурным. Но когда она повернула на Хорнсей-лейн и увидела большой, довольно красивый дом, то сразу воспрянула духом. Теперь, когда Камелия нашла общежитие, ей стало намного спокойнее.

Наверное, здание было построено в середине прошлого столетия. Его украшали два готических шпиля, а над входом была каменная арка. Странное расположение входной двери с правой стороны здания говорило о том, что здесь когда-то было два дома, но вторую дверь и арку переделали в окно, и теперь плющ скрывал следы ремонта, поднимаясь вверх по зданию до самого чердака. Стиль здания не изменился даже после того, как его переделали в общежитие: Камелии казалось, что входную дверь откроет дворецкий или к парадному входу подъедет карета.

Девушка подняла свой чемодан и пошла в сторону каменного входа. Она очень нервничала. В Рае Камелия говорила себе, что у нее начнется новая жизнь, когда она будет работать в одном из лондонских магазинов. Тогда ей казалось, что все печали останутся в прошлом, но в глубине души она знала, что пройдет еще немало времени, прежде чем она сможет стереть все из своей памяти.

Камелия подошла к ступенькам и невольно улыбнулась. Кто-то повязал тонкую красную ленточку вокруг шеи каменного орла, стоявшего на парапете. Девушка подумала о том, что ей здесь понравится.

— Вы, должно быть, Камелия Нортон, — сказала, приветливо улыбаясь, худощавая женщина с короткими седыми волосами и в очках с толстыми линзами, открывая входную дверь. — Входите же, моя дорогая. Надеюсь, вы хорошо доехали. Меня зовут мисс Пит, я комендант, хотя мне не нравится это слово. Звучит почти как тюремщик.

Прямо за холлом Камелия заметила комнату с накрытыми к ужину столами. Справа была широкая лестница, а слева вестибюль. Там было тихо, как в церкви, но интерьер не был строгим, как в казенных домах. Стены были выдержаны в пастельных тонах, на полу лежали ковры.

— Можешь оставить свой чемодан здесь, — проговорила мисс Пит. — Позже я покажу тебе твою комнату. Другие девочки еще на работе, поэтому у нас есть возможность посидеть в тишине, выпить чаю и познакомиться.

Камелия пошла по коридору вслед за мисс Пит в глубь дома.

— Какая прекрасная комната! — воскликнула девушка, когда они вошли в гостиную мисс Пит. Комната была отделана в осенних тонах, кресла перетянуты ситцем, на окнах висели старинные вельветовые шторы, а напротив настоящего камина сидела толстая пушистая кошка.

— Это Щеба, — произнесла мисс Пит и наклонилась, чтобы пощекотать кошку за ушами. — Если увидишь ее наверху, сразу гони вниз. Она любит спать на кроватях, а некоторым девочкам это не нравится.

Слезы подступили к горлу Камелии. Она была так рада, что уезжает из Рая, и вдруг почувствовала себя одинокой.

— Я не думала, что здесь будет так уютно, — проговорила она, стараясь сдерживаться.

— Мы хотим, чтобы здесь все выглядело по-домашнему, — ответила мисс Пит, включив электрический чайник, стоявший на подносе. Там уже были фарфоровые чашки и тарелка с печеньем. — А теперь садись и устраивайся поудобнее.

Гертруда Пит ждала, пока закипит чайник, и из-за плеча поглядывала на Камелию. Бледная и испуганная девочка в неуклюжей позе сидела в кресле.

Школьная учительница из Рая связалась с мисс Пит и договорилась о комнате для Камелии. Через эту учительницу удалось кое-что узнать о прошлом этой девочки. Комендант думала, что девушка с таким именем должна быть очень милой. Мисс Пит не ожидала, что на самом деле Камелия такая толстая и неряшливая.

— У тебя прекрасное имя, — сказала она, наливая кипяток в чайник для заварки. — Я работаю в этом общежитии со дня открытия — с 1948 года, но мне еще не приходилось встречаться с Камелией.

— Мне больше нравится сокращенное имя — Мэл, — тихим голосом ответила Камелия.

Это прозвучало так, будто девочка привыкла к тому, что все смеются над ней и ее именем. Гертруда сразу почувствовала жалость к бедняжке. Мисс Пит тоже была некрасивой: острый нос, бесцветные волосы, тело тощее и плоское, как доска. Во время войны она служила в военно-воздушных силах. У всех ее коллег были любовные романы, они выходили замуж, рожали детей, а она за всю свою жизнь обнимала мужчину только во время танца. Очень быстро Гертруда превратилась в старую деву. Сейчас ей было пятьдесят восемь, последние семнадцать лет она присматривала за молоденькими девушками. Мисс Пит сразу могла определить человека, которого все сторонились.

Гертруда Пит знала: многие девочки в Арчвей-Хаус считали, что она мешала им веселиться. Она была для них драконом, который следил за каждым шагом и набрасывался на того, кто хоть на йоту отступал от установленных правил. На самом деле Гертруда очень хорошо понимала молоденьких девочек и искренне заботилась о благополучии каждой из двадцати четырех постоялиц. Чаще всего девушки приходили сюда после того, как сбегали из дому. За время работы в общежитии мисс Пит насмотрелась на всякое. Здесь останавливались жертвы насилия и кровосмешения, девушки, пострадавшие от жестокости и безразличия родителей, а также те, кого душила родительская любовь. Как ни странно, но именно с такими постоялицами было сложнее всего, именно они пренебрегали любыми правилами. По отзывам, Камелия Нортон была тихоней, умела выполнять тяжелую работу, была доброй, несмотря на репутацию матери и ее ужасный конец. Но мисс Пит никогда не принимала на веру чужие мнения. Она всегда старалась, насколько это было возможно, все проверить сама.