Воронья душа (СИ) - Анна Морион

ее слез. Ей хотелось рыдать от горечи: этот жестокий узурпатор даже не позволил ей попрощаться с ее родителями! Ведь это не заняло бы много времени! Она готова была снести все испытания и унижения, даже поездку в одной карете со слугами своего жениха, но не это… И ненависть к жениху завладела ее сердцем еще больше.

Бергил вскочил на своего коня и со злостью рванул поводья. Конь неохотно пустился галопом в конец строя.

Вся дорога до Калдвинда прошла для Сильвии в молчании. Зато войско, возвращающееся домой с войны и с победой в руках, звенело доспехами и вело громкие разговоры, делясь с друзьями тем, что сделает с наградой от короля и награбленным в Фламмехаве добром. Дерек одиноко сидел в удобной карете, изучал накопившиеся за время похода бумаги и старался не думать о произошедшем конфликте. Обычно король сам вел свое войско, сидя на лошади, но в этот раз срочность и важность бумаг не позволила ему вновь надеть доспехи и быть как все. Также Дерек не желал лишний раз скандалить с невестой и уж тем более обижать друга. В войске и дворце Калдвинда все давно привыкли, что Бергил находился на особом счету, и ему было позволено больше, чем остальным, а тут он был наказан из-за какой-то красноглазой девчонки! Дерек ненавидел демонов так же сильно, как Бергил, поэтому понимал его злость и желание унизить Сильвию, но сейчас демонесса ехала в его королевство в статусе его будущей жены, и он не хотел, чтобы его избранницу унижал каждый, кому не лень. Она все-таки его будущая королева. Мать его наследника. Бергил может высмеивать ее наедине сколько угодно, но при свидетелях должен держать рот на замке. Как бы там ни было, Сильвия была выбором короля, и оспаривать этот выбор не смел никто в Калдвинде, даже Бергил.

На ночь войско разбивало огромный лагерь там, где настигла их темнота. Для Дерека устанавливали большой королевский шатер, в котором, однако, места для его невесты не находилось. Сильвия, будущая королева Калдвинда, спала в одном шатре со слугами, но из ее уст не сорвалось ни слова жалобы. К тому же она понимала, что Дерека Мёрксверду ее жалобы вряд ли будут интересны. В дневное время юная наследница принцесса забивалась в угол кареты и, провожая грустным взглядом пробегающие мимо руины городов и мертвые, убитые огнем деревья, думала о том, что ожидало ее в чужом королевстве. Девушка никогда не отличалась наивностью, поэтому знала, что каждый обитатель Калдвинда готов разорвать ее на куски, закидать камнями и гнилыми овощами, каждый из них жаждет ее казни, каждый хочет стать ее палачом. Она была ненавистным всем демоном. И как только Дерек заставит свой народ принять его выбор?

«Ах, да, — с насмешкой вспоминала Сильвия. — Ведь он узурпатор, и его боятся, как самого дьявола!»

Весь путь Сильвию унижали и высмеивали множество раз, а ведь до войны и падения ее королевства она встречала лишь восторги ее умом и деликатностью. Сколько жителей Фламмехава пало от рук людей, сколько раз она сокрушалась, сколько слез пролила, но, кажется, этим варварам и этого было мало. У нее отняли дом, родителей и заставили согласиться на брак с узурпатором, дикарем и распутником, разве этого недостаточно? Сколько мучений ждут ее впереди? Сможет она ли преодолеть все трудности и невзгоды? Если бы только ее родители были рядом и смогли дать совет, поддержать, но увы, Варму заботила лишь ее внешность, а Ламар был убит горем, унижен и, при отъезде дочери в чужой край, даже не вышел из своих покоев, чтобы попрощаться. Сильвия осталась совсем одна, и решать проблемы ей придется самостоятельно. Такой вывод она сделала еще при отъезде из Рёвана.

Когда войско наконец покинуло опустошенные земли Фламмехава, Сильвия с интересом смотрела в окно, чтобы познакомиться с природой и архитектурой королевства, которым скоро будет править, и контраст спокойных красок, скромных каменных домов, тучи разнообразного домашнего скота, пасущегося на крестьянских землях, приветливые лица людей, с криками радости встречающих домой победителей, поразил ее. Как отличался Калдвинд и его культура от той, в которой она выросла. С самого рождения Сильвию окружали раскрепощенность, похоть и вульгарность, и ей пришлось признаться себе в этом. Да, она никогда не находила интерес и забаву в бесконечных любовных связях, таких обычных во дворце ее отца. Она никогда не имела роман ни с одним демоном и не ложилась ни с одним мужчиной. И все же, девушка невольно начинала понимать, почему люди так презирают демонов.

Когда за окном показался Стурьфльель, о чем Сильвия узнала из хихиканья и перешептывания служанок, она непроизвольно откинулась на спинку и задернула тонкую шторку. Девушка не хотела смотреть на гневные лица тех, с кем ей предстоит провести остаток своей никчемной жизни. Она была уверена в том, что ей будут не рады в Калдвинде и что народ не захочет иметь такую королеву, как она. Дорога ее порядком утомила, и она уже перестала замечать косые взгляды служанок. Лишь одна из них смотрела на Сильвию с жалостью. Сейчас демонесса не представляла для них угрозы, поэтому кроме жалости, отвращения и презрения к невесте короля служанки ничего больше не испытывали. Им хотелось побыстрее покинуть карету и наконец-то избавиться от ненавистной спутницы.

Карета не остановилась еще долго, и Сильвия подумала, что, по площади, столица королевства, должно быть, не меньше Рёванна. Когда, наконец, карета остановилась, за ее окнами ту же послышались голоса слуг и торопливые шаги тысячи ног.

— Быстрее! Разгружайте! Быстрее! Не заставляйте короля ждать!

Сам Дерек уже прошел во дворец, предварительно отдав распоряжение разместить невесту в скромных покоях, подальше от его личных. Ему казалось, что ей нужно усмирить свой пыл и гордыню, научиться быть скромной и сдержанной. Королю не нужна была жена выставляющая свое тело на показ и демонстрирующая свой мерзкий характер. И, хоть он даже не знал ее, но был уверен в том, что Сильвия Росси была не лучше, чем ее родители. «Яблочко от яблоньки», как говорится…

Так как демонессе разрешили взять лишь ту одежду, что была на ней весь этот долгий путь, а именно — синее шелковое платье, за долгие дни поездки превратившееся в грязные лохмотья, она продрогла до костей. Сильвия не знала, что в стране людей бывают такие морозы и что жить ей предстоит на заснеженной горе. Никогда в своей жизни она не покидала жаркий Фламмехав и никогда не видела снега, льда и инея. Все