Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Справочная литература » Энциклопедии » Зарубежная литература древних эпох, средневековья и Возрождения - Владимир Новиков

Зарубежная литература древних эпох, средневековья и Возрождения - Владимир Новиков

Читать онлайн Зарубежная литература древних эпох, средневековья и Возрождения - Владимир Новиков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 173
Перейти на страницу:

Сбылось нечаянное, но осталось главное: как же Оресту добыть и увезти кумир Артемиды из таврического храма? Храм под охраной, и со стражей не сладить. «Я придумала! — говорит Ифигения, — я об­ману царя хитростью, а для этого скажу ему правду. Я скажу, что ты, Орест, убил свою мать, а ты, Пилад, помогал ему; поэтому оба вы не­чисты, и прикосновение ваше осквернило богиню. И над вами и над статуей нужно совершить очищение — омовение в морской воде. Гак и вы, и я, и статуя выйдем к морю — к вашему кораблю». Ре­шение принято; хор поет песню в честь Артемиды, радуясь Ифигении и завидуя ей: она вернется на родину, а им, прислужницам, еще долго тосковать на чужбине.

Ифигения выходит из храма с деревянной статуей богини в руках, навстречу ей — царь. Служение Артемиде — женское дело, царь не знает его тонкостей и послушно верит Ифигении. Очищение куми­ра — это таинство, пусть же стража удалится, а жители не выходят из домов, а сам царь займется окуриванием храма, чтобы у богини была чистая обитель. (Это тоже правда: богиню нужно очистить от крови человеческих жертвоприношений, а чистая обитель ей будет в афинской земле.) Царь входит в храм, Ифигения с молитвою Арте­миде следует к морю, за ней ведут Ореста и Пилада. Хор поет песню в честь вещего Аполлона, наставителя Ореста: да, бывают лживы сны, но не бывают лживы боги!

Наступает развязка. Вбегает вестник, вызывает царя: пленники бе­жали, и с ними — жрица, и с нею — кумир богини! Они, стражни­ки, долго стояли отворотясь, чтобы не видеть таинств, но потом обернулись и увидели у берега корабль, а на корабле беглецов; страж­ники бросились к ним, но было поздно; скорее на суда, чтобы пере­хватить преступников! Однако тут, как часто бывает в развязках у Еврипида, возникает «бог из машины»: над сценою появляется боги­ня Афина. «Остановись, царь: дело беглецов угодно богам; оставь их в покое и отпусти вслед им вот этих женщин из хора. А ты смелей, Орест: правь к афинской земле и там на берегу воздвигни святилище Артемиде; человеческих жертв ей больше не будет, но в память о Тавриде в главный праздник наее кумир будут брызгать кровью. А ты, Ифигения, станешь первой жрицей в этом храме, и потомки там будут чтить твою могилу. А я спешу вам вслед в мои Афины. Вей, по­путный ветер!» Афина исчезает, таврический царь остается колено­преклоненным, трагедии конец.

М. Л. Гаспаров

Ифигения в Авлиде (Iphigeneia he en aulidi) - Трагедия (408—406 до н. э.)

Начиналась Троянская война. Троянский царевич Парис обольстил и похитил Елену, жену спартанского царя Менелая. Греки собрались на них огромным войском, во главе его встал аргосский царь Агамем­нон, брат Менелая и муж Клитемнестры — сестры Елены. Войско стояло в Авлиде — на греческом берегу, обращенном к Трое. Но от­плыть оно не могло — богиня этих мест Артемида, охотница и по­кровительница рожениц, наслала на греков безветрие или даже противные ветры.

Почему Артемида это сделала — рассказывали по-разному. Мо­жет быть, она просто хотела защитить Трою, которой покровительст­вовал ее брат Аполлон. Может быть, Агамемнон, на досуге развлекаясь охотою, одной стрелою поразил лань и не в меру гордо воскликнул, что сама Артемида не ударила бы метче, — а это было оскорблением богине. А может быть, случилось знаменье: два орла схватили и растерзали беременную зайчиху, и гадатель сказал: это значит — два царя возьмут Трою, полную сокровищ, но им не мино­вать гнева Артемиды, покровительницы беременных и рожениц. Ар­темиду нужно умилостивить.

Как умилостивить Артемиду — об этом рассказ был только один. Гадатель сказал: богиня требует себе человеческой жертвы — пусть на алтаре будет зарезана родная дочь Агамемнона и Клитемнестры, кра­савица Ифигения. Человеческие жертвы в Греции давно уже были не в обычае; а такая жертва, чтобы отец принес в жертву дочь, была делом совсем неслыханным. И все-таки жертву принесли. За Ифигенией послали гонцов: пусть ее привезут в греческий стан, царь Ага­мемнон хочет выдать ее замуж за лучшего греческого героя — Ахилла. Ифигению привезли, но вместо свадьбы ее ждала смерть: ее связали, завязали ей рот, чтобы крики ее не мешали обряду, понесли к алтарю, жрец занес над нею нож… Но здесь богиня Артемида сми­лостивилась: она окутала алтарь облаком, бросила под нож жреца вместо девушки жертвенную лань, а Ифигению унесла по воздуху на край земли, в Тавриду, и сделала там своей жрицей. О судьбе Ифигении в Тавриде Еврипид написал другую трагедию. Но никто из гре­ков не догадывался о случившемся: все были уверены, что Ифигения пала на алтаре. И мать Ифигении, Клитемнестра, затаила за это смертную ненависть к Агамемнону, своему мужу-детоубийце. Сколь­ко страшных дел последовало за этим, покажет потом Эсхил в своей «Орестее».

Вот об этом жертвоприношении Ифигении и написал свою траге­дию Еврипид. В ней три героя: сперва Агамемнон, потом Клитемне­стра и, наконец, сама Ифигения.

Начинается действие разговором Агамемнона со своим верным стариком рабом. Ночь, тишь, безветрие, но в сердце Агамемнона нет покоя. Хорошо рабу: его дело — послушание; тяжело царю: его дело — решение. В нем борются долг вождя: повести войско к побе­де — и чувство отца: спасти свою дочь. Сперва долг вождя пересилил: он послал в Аргос приказ привезти Ифигению в Авлиду — будто бы для свадьбы с Ахиллом. Теперь пересилило чувство отца: вот письмо с отменой этого приказа, пусть старик как можно скорее доставит его в Аргос к Клитемнестре, а если мать с дочерью уже выехали, пусть остановит их в дороге и вернет назад. Старик уходит в путь, Агамем­нон — в свой шатер; всходит солнце. Появляется хор местных жен­щин: они, конечно, ни о чем не знают и в долгой песне искренне прославляют великий задуманный поход, перечисляя вождя за вож­дем и корабль за кораблем.

Песня хора обрывается неожиданным шумом. Раб-старик недале­ко ушел: при выходе из лагеря его встретил тот, кому эта война нуж­нее и дороже всего, — царь Менелай; недолго думая, он отнял тайное письмо, прочитал его и теперь осыпает Агамемнона укорами: как, он изменил себе и войску, он приносит общее дело в угоду своим семейным делам — хочет сохранить дочь? Агамемнон вспыхи­вает: не Менелай ли затеял все это общее дело в угоду собственным семейным делам — чтобы вернуть жену? «Тщеславец! — кричит Ме­нелай, — ты домогся командования и слишком много берешь на себя!» «Безумец! — кричит Агамемнон, — много я беру на себя, но греха на душу не возьму!» И тут — новая пугающая весть: пока бра­тья спорили, никем не предупрежденная Клитемнестра с Ифигенией уже подъехала к лагерю, войско уже знает об этом и шумит о царев­ниной свадьбе. Агамемнон поникает: он видит, что одному против всех ему не выстоять. И Менелай поникает: он понимает, что конеч­ный виновник гибели Ифигении — все-таки он. Хор поет песню с любви доброй и недоброй: недоброй была любовь Елены, вызвавшая эту войну.

Въезжают Клитемнестра и Ифигения, сходят с колесницы; почему так печально встречает их Агамемнон? «Царские заботы!» Точно ли Ифигению ожидает свадьба? «Да, ее поведут к алтарю». А где же свадебная жертва богам? «Ее я и готовлю». Агамемнон уговаривает Клитемнестру оставить дочь и вернуться в Аргос. «Нет, никогда: я — мать, и на свадьбе я — хозяйка». Клитемнестра входит в шатер, Ага­мемнон идет в лагерь; хор, понимая, что жертвы и войны не мино­вать, заглушает печаль песней о грядущем падении Трои.

За всем этим остался забыт еще один участник действия — Ахилл. Его именем воспользовались для обмана, не сказавши ему. Сейчас он как ни в чем не бывало подходит к шатру Агамемнона: долго ли ждать похода, воины ропщут! Навстречу ему выходит Кли­темнестра и приветствует его как будущего зятя. Ахилл в недоуме­нии, Клитемнестра — тоже; нет ли здесь обмана? И старик раб раскрывает им обман: и умысел против Ифигении, и мучения Ага­мемнона, и его перехваченное письмо. Клитемнестра в отчаянии: она с дочерью в ловушке, все войско будет против них, одна надежда — на Ахилла, ведь он обманут так же, как они! «Да, — отвечает Ахилл, — я не потерплю, чтобы царь играл моим именем, как раз­бойник топором; я воин, я повинуюсь начальнику на благо дела, но отказываюсь от повиновения во имя зла; кто тронет Ифигению, будет иметь дело со мной!» Хор поет песню в честь Ахилла, поминает счастливую свадьбу его отца с морской богиней Фетидой — такую непохожую на нынешнюю кровавую свадьбу Ифигении.

Ахилл ушел к своим воинам; вместо него возвращается Агамем­нон: «Алтарь готов, пора для жертвоприношенья» — и видит, что его жена и дочь уже все знают. «Ты готовишь в жертву дочь? — спра­шивает Клитемнестра. — Ты будешь молиться о счастливом пути? и о счастливом возврате? ко мне, у которой ты отнимаешь невинную дочь за распутницу Елену? кее сестрам и брату, которые будут шара­хаться от твоих кровавых рук? и даже не побоишься правой мести?» — «Пожалей, отец, — заклинает Ифигения, — жить так радостно, а умирать так страшно!» — «Что страшно и что не страш­но, я знаю сам, — отвечает Агамемнон, — но вот в оружии стоит вся Греция, чтобы чужеземцы не позорилиее жен, и для нее мне не жаль ни своей крови, ни твоей». Он поворачивается и уходит; Ифиге­ния жалобной песней оплакивает свою судьбу, но слова отца запали ей в душу.

1 ... 13 14 15 16 17 18 19 20 21 ... 173
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Зарубежная литература древних эпох, средневековья и Возрождения - Владимир Новиков торрент бесплатно.
Комментарии