Пленённая мечтой - Жанэт Квин-Харкин

Грейс прошла к французским дверям. Влекомая заливавшим ландшафт лунным светом, она проскользнула на террасу и смотрела поверх покатых лужаек туда, где в серебре полной луны мерцало озеро. Хотя ночь была очень теплая для столь поздней поры, без всякой накидки она дрожала. И все же вид был столь прекрасен, что ей не хотелось уходить. И опять на ум ей пришло, что все это может быть ее.

— Ты стоишь здесь, словно греческая статуя, — раздался справа от нее голос Брюса. Она вздрогнула, но продолжала смотреть на озеро. — И хорошо гармонируешь с окружающим, — добавил он.

— Что случилось с танцами?

— Эта Мерджери заставила меня прыгать по комнате, словно лягушка. Я сказал, что моя нога не подходит для этого, и улизнул. Теперь она пытается обучить новому «искусству» Фреддиного папочку, и он тоже выглядит чертовски глупо!

Она оглянулась, и он улыбнулся.

— Послушай, я хочу извиниться за сегодняшний вечер. Не понимаю, что на меня нашло. Ну хорошо, я знаю что, но мне не следовало этого делать. Ты была так чертовски соблазнительна с волосами, разлетающимися по плечам, и в этом струящемся платье…

— Я уже окоченела… Чтобы и в самом деле не стать статуей, — прервала она его. — Я сглупила, выйдя на улицу без накидки. Мне надо вернуться.

— Я не хотел тебя расстраивать.

— Ты и не огорчил меня, Брюс, — возразила она. — Просто… ты испугал меня. Я… Я никогда прежде так не целовалась, — пролепетала она.

— Никогда? Ты хочешь сказать… Но ты же целовалась, несомненно?

— О да, я целовалась десятки раз, если считать Постмэнз Нок [1], — беззаботно проговорила она.

Брюс откинул голову и засмеялся:

— Ох уж вы, англичане, со своими глупыми играми в поцелуи, — проговорил он. — Вы претендуете на хорошее воспитание, благородство и любезность и, пожалуйста, — без секса: мы — англичане… И притом играете в эти грязные игры…

— Это не грязные игры, а безобидные шутки.

— Это предлог облапать девицу так, как вы не позволяете это сделать в приличном обществе, — продолжил он. — Нам, осси [2], не требуется глупых игр. Когда мы чего-то или кого-то хотим, мы просто берем свое…

— Да, хорошо, я понимаю, что в колониях можно ожидать подобного поведения, — отчеканила Грейс, уязвленная его смехом и взволнованная его близостью. — Здесь, в цивилизованном обществе, существуют правила приличия.

Брюс сел рядом, на балюстраду.

— Выходит, Фредди тебя так не целовал?

— Фредди всегда был безупречным джентльменом, — отрезала Грейс.

— Может быть, у него еще не было случая, — предположил Брюс, глядя на нее с кривой ухмылкой. — Я слышал, до войны у нашего Фредди была иная репутация…

— Возможно, поэтому он и почувствовал, что теперь ему — время остепениться.

Брюс не отрывал от нее глаз.

— Значит, маленькая птичка была права?

— В чем?

— Я слышал, ты собираешься замуж за Фредди.

— Возможно.

— Мне кажется, он на это рассчитывает. Парни вроде Фредди тоже цапают то, что им хочется, только любезнее и благороднее. — Он пронзительно посмотрел на нее.

— Ты можешь сделать хуже. Хозяйка всего этого, ты можешь заняться тем, что будешь считать комнаты.

— У меня нет лучших предложений, — возразила она.

Наступила пауза, когда они стояли и смотрели друг на друга.

— Ну, что ж… он хороший парень. Как раз для тебя, — проговорил он. — Я думаю, ты выйдешь за него.

— А я полагаю, что ты прямиком отправишься к своей колониальной девчонке? — с вызовом заявила она.

— Все верно, у меня там пара аборигеночек в шалаше… Миленькие, черненькие и совсем… голенькие.

Грейс прошла мимо него и вошла в дом.

8

На следующее утро Грейс впервые на своей памяти наслаждалась роскошью позднего сна. Она проснулась только в одиннадцать — от грая грачей на вязе. Холодный чайничек и тарелка с бисквитами рядом с ее постелью говорили о том, что раньше сюда заходила горничная. Грейс поспешно оделась и спустилась вниз. Проходя мимо открытой двери библиотеки, она услышала звучный австралийский говор Брюса:

— Ну так что ты о ней думаешь? Разве не красавица?

За этим последовал рафинированный оксфордский выговор Фредди:

— Да, она что надо. Абсолютно первый класс. Какие красивые линии. Действительно очень мила.

Грейс застыла в дверном проеме: зная, что ей надо идти дальше, она вдруг почувствовала себя просто неспособной на это.

— У меня руки чешутся добраться до нее. — Это говорил Фредди.

— Эй, погоди минутку, — откликнулся Брюс. — Уж не собираешься ли ты зацапать ее полностью? Припомни-ка о нашем соглашении. Я хочу сполна получить то, что причитается мне.

Думая о том, что она как будто соприкасается с каким-то скандалом, но в то же время движимая любопытством, Грейс не нашла в себе сил, чтобы остановиться, и вошла в комнату.

— Доброе утро, — проговорила она с наигранной веселостью.

При ее внезапном появлении оба вскочили.

— Ну ты наконец очнулась от сна? — проговорил Фредди.

— Вероятно, ты обнаружила, что мы съели всю копченую пикшу, но там еще остались грибы с беконом, — добавил Брюс.

Грейс посмотрела сначала на одного, потом на другого:

— Если вы так заняты, то я не буду вам мешать, — подчеркнуто вежливо сказала Грейс.

— Ну, не так мы уж и заняты, — возразил Фредди, снова усаживаясь в кожаное кресло. — Просто просматриваем картинки в журнале.

— Действительно? — как можно более спокойным тоном переспросила Грейс.

— Брюс нашел превосходный, по его мнению, самолет для Австралии, — пояснил Фредди. — Он изготовлен как бомбардировщик, но может быть превращен в пассажирский. Брюс считает, что, когда война окончится, одну такую машинку нам удастся купить по дешевке. — И он показал на иллюстрацию в журнале.

— «Новый небесный конь войны», — с разочарованным удивлением прочитала Грейс. — Он, кажется, не очень-то велик, — добавила она, чтобы скрыть замешательство. — Не пойму, где же вы разместите пассажиров.

— Мы переделаем его так, чтобы он имел для них закрытую кабину, — пояснил Брюс.

— Так он станет крепче, чтобы нести груз? — спросил Фредди. — Во всяком случае, мы познакомимся с ним поближе.

— Мне кажется, ты очень заинтересовался авиакомпанией Брюса, — прокомментировала Грейс.

— Да, конечно, — подтвердил Фредди, вспыхнув. — Понимаешь, я думаю присоединиться к его предприятию.

— Ты едешь в Австралию? — быстро спросила Грейс, взволнованная самой мыслью о такой экспедиции.