Часы остановятся в полночь - Лариса Соболева

– Бизнесом занималась, – дошло до Кима. – Незаконным, раз доходы неизвестные.

– Правильно мыслишь. Вот и следует выяснить, что это был за бизнес.

– Я понял, ты будешь выяснять.

– Буду. Буду, потому что дело не такое простое, как хочет выставить его Филон. Буду, потому что не хотел бы очутиться на месте невиновного, а такая возможность есть у каждого. Буду, потому что хочу доказать Филону его дерьмовую позицию.

– Это тщеславие.

– Плевать. Ты со мной или под Филона ляжешь?

Грубое предложение. Пойти против начальства все равно что плевать против ветра, это прекрасно знает Эрнст.

– Нам не дадут работать, – нашел удобный довод Ким.

– Без афиш обойдемся, – провоцировал Эрнст. – Неординарные преступления встречаются нечасто, зато часто попадают в разряд нераскрываемых. Что же, упускать случай показать себя?

– Ты уверен?

– Нет. Но если Балашов виноват, пусть получит свое. Все просто, Ким.

Сверху сбегали сотрудники прокуратуры, а тут загородили два чудика лестницу, один раздраженно бросил:

– Вы не могли бы выбрать другое место для базара?

Оперативники прижались к перилам, группа проскочила мимо, Ким проследил за ними и констатировал:

– Нервный и не лечится. Эрнст, что ты намерен делать?

– Пойдем путем, который вначале предложил Филон, то есть проштудируем список тетки, пусть эти люди объяснят нам, почему их внесла в тетрадку Ксения Макаровна, а также что означают цифры. И посмотрим, где у них будут расхождения. Дальше: о девчонках ЛоЛиЛа толком ничего не известно, а они убиты. Лану найти пока проблема, значит, нужно выжать сведения из всех, кто их знал. Прежде всего это Митя, других имен все равно мы не получили, второй – фотограф.

– Сделавший снимки? Его найти тоже проблема.

– Не такая большая, как отыскать Лану. Художественное фото делают мастера, коллеги их должны знать. Потом, если у Лики имелась шиза, она стоит на учете, потрясем врачей. Хорошие доктора внедряются не только в проблемы больного, но и внутрь семьи, думаю, Лора искала хорошего врача.

– Ладно, давай попытаемся, – сдался Ким. – Но Филону знать об этом необязательно.

– Само собой.

…Сейчас его можно было сравнить только со зверьком, вылезающим из норы по ночам, который опасался мелких и крупных хищников, а ими, казалось, кишит город. Случалось, и днем Максим делал вылазки, если нужно было купить что-то из еды. Не шиковал, потому что деньги таяли, обходился минимумом, купил дешевый телефон – только чтоб звонить, но не сделал ни одного звонка. Не нужно было трубку оставлять дома, это было ошибкой, теперь менты знают, с кем он может связаться, наверняка прослушивают номера.

Так называемое дно, где он залегал днем, Максим подобрал. Недалеко от центра обнаружил полуразрушенное здание, откуда давно выселили жильцов, но не снесли, на втором этаже и обосновался, можно сказать, в квартире. Главное, дом не облюбовали бомжи, вероятно, боялись милиции. В дневные часы обошел бывшие квартиры и нашел много чего полезного: тахту (правда, ноги с нее свешивались и все же не на полу спал), стол и половину стула – то есть без спинки. Как истинный бездомный, на тахту Максим постелил сначала картонную упаковку, найденную на мусорке, сверху разложил газеты, выполняющие функцию простыней. Эти стены давно забыли, когда по трубам бежали вода и газ, а по проводам электричество, но жить можно, только под утро становилось нестерпимо холодно. Просыпаясь и ежась, Максим задавал себе риторический вопрос: почему это произошло с ним?

А когда загорались огни, он бродил по городу, высматривая знакомые лица. Поразмыслив, выбрал не пустые улицы, а места скопления народа, потому что ночью Максим вливался в безликую людскую массу, из которой его невозможно вычленить. Старался избегать встреч со знакомыми, что не всегда удавалось, зато выуживал из них полезную информацию, например, что за ним охотятся. А Максим на самом ментовском носу устроился, нет ничего лучше, чем прятаться под боком, на виду.

Пошли шестые сутки, как он бомжевал, одержимый идеей встретить Лану. Максим прогуливался по улице, которая опустела из-за накрапывающего дождя. Он уже решил вернуться в нору, как вдруг услышал знакомый голос:

– Бесплатно пускай тебя жена обслуживает…

Эрнст перегородил собой дорогу Мите, не дав войти в подъезд:

– Стой, парень, ты мне нужен.

– А ты мне нет, – огрызнулся Митя, выдернув из сумки ракетку и явно намереваясь пустить ее в ход в качестве оборонительного средства. Ракетку-то приготовил, но глаза едва из глазниц не выпали, губешки задрожали.

– Я из милиции, – сказал Эрнст мирно, ласково, чтоб Митя от страха в штаны не наложил. – Удостоверение показать?

– Допустим, верю. Чего надо? – И не успокоился.

Чтоб привести его в чувство и сделать ручным, не грех на понт взять, что и сделал Эрнст:

– Поступил сигнал, будто ты пытался изнасиловать Лику…

– Неправда! – взвизгнул Митя по-бабьи.

– Свидетель накатал на тебя телегу, в сквере ты завел Лику в безлюдное место, держал ее, когда твой друг пытался стащить с нее трусы.

– Ее же нет… – выдавил паренек. – Лику убили, чего вы ко мне привязались?

– Так подозревают в убийстве тебя и твоего друга.

Митя упал на мокрую скамейку у подъезда, задышал, будто у него астма. Теперь надо дать ему осознать весь ужас его положения, Эрнст закурил, держа сигарету указательным и большим пальцами, остальной ладонью прикрывая ее от моросящего дождя, присел рядом.

– Сто пятьдесят! И так вполовину дешевле, – торговалась девица, наклонившись к водителю.

Максим видел одну беспомощную задницу, но двинул на голос, как на зов сирен, завлекающих моряков в пучину вод. Очевидно, девушка достигла соглашения, потому что открыла дверцу, но Максим не дал ей сесть в автомобиль. Схватил со спины за предплечья, прорычав:

– Вот ты где! Попалась?

– Ай! – вскрикнула Лана. – Ты кто?

Ответил Максим не ей, а владельцу авто:

– Брата не узнает. Родного! Мы ее по городу ищем, а она в торговлю ударилась. Сейчас папа пройдется ремнем по ее заднице…

– Он врет! Врет! – вырывалась Лана. – Нет у меня папы! Он мне не брат! Помоги…

Максим перекрыл ей рот ладонью, сказав клиенту:

– Извините, поищите другую девочку, нашу я забираю домой. Должен предупредить: она несовершеннолетняя.

Тот дал по газам. Неожиданно и Лана дала по газам: изловчившись, она выскользнула из рук Максима, ударив локтем под дых. Не столько сильный был удар, сколько неожиданный, тем не менее Максим пока сообразил, что она убегает, Лана уже мелькала вдали. Упустить негодяйку? Ни за что!

Началась погоня. Жесткая, так как младшая сестричка не желала второй раз попасть в руки Максима. Ее желание не совпадало с его. К тому же только в девчонке его спасение, поэтому он выжимал из своих способностей невозможное. К счастью, ноги у него длиннее, расстояние сокращалось, а Лане приходилось тормозить, чтоб оглянуться и увидеть, насколько отстает Максим. Она сворачивала в переулки, надеясь, что он потеряет ее хотя бы на миг, но он быстро бегал. И допустила ошибку. В очередной раз забежав за угол, Лана заметила подворотню, ринулась туда, в это время Максим достиг угла и увидел, куда девчонка нырнула.

А Лана попала в странный двор, куда ни кинется – стена, стена, стена! Две двери имелись, на них висели амбарные замки, фонарь висел высоко, его не разобьешь камнем.

– Не пытайся бежать, – шумно дыша, сказал Максим. – Это тупик. Если выкинешь номер, я тебя задушу и оставлю здесь.

Лана отступала назад, рыча:

– Не подходи! Я буду кричать!

– Здесь тебя никто не услышит, – наступал на нее Максим.

Она уперлась спиной в стену…

– Я не убивал, – проблеял Митя на жалобной ноте. – Я не умею…

– А тут особого умения не нужно, – подхватил Эрнст. – Насиловать тебя ведь тоже не учили.

– Не насиловал я… – чуть не заплакал Митя.

– Ты просто шутил, – съязвил Эрнст.

– Лика всем давала, кто просил, я хотел, чтоб и мне…

– То есть оказывала сексуальные услуги? И сколько брала?

– Нисколько. Просто так. А за какую-нибудь ерунду – с радостью. То за крем в красивой упаковке, то за лак для ногтей, заколки для волос собирала. Она же с придурью.

– А вы этим пользовались.

– Я первый раз хотел… Честное слово.

– Остальные сестры тоже за крем отдавались?

– Не знаю. Нет, Лора с Ланой нормальные были.

– Про сестру они знали?

– Понятия не имею. Отпустите меня, а?

– Что о сестрах можешь рассказать?

– Я с ними не контачил, они же в другом дворе живут. Но на них никто не жаловался, девчонки сами по себе жили, вроде бы скромно. Только Лика… Вообще-то и она хорошая была, только с придурью.

– Ладно, парень, иди домой.

– Мне ничего не будет? – поднялся Митя.

– Я не дам хода кляузе, но ты учти: еще раз – и загудишь даже за попытку изнасилования, тогда пущу в ход заявление.