Открытый финал не подходит (СИ) - Неделина Анна

Мол, смотри, какую твой отрицательный герой самодеятельность развел. Совсем эти персонажи распоясались: что хотят, то и творят.

Двор оказался необычайно светел, хотя луна в кои-то веки скрылась за тучами (чем меня немного озадачила так, что я даже не сразу заметила изменения, произошедшие с хижиной): гирлянды тянулись под крышей, по краю козырька над крыльцом, от козырька — к двум низеньким елкам по обе стороны от центральной дорожки…

— Ух-ху, — добавил филин, на этот раз — уже насмешливо.

— Между прочим, красиво очень, — строго сказала я ему. — Не знаю, правда, откуда гирлянды… Случайно не вы из лесу принесли?

— Ууух? — ошалел филин и только что крылом у головы не покрутил.

В хижине этих украшений точно не было. Я бы заметила. Знатный должен был быть ворох проводов. И как Ренриху удалось все это подключить?

Тут на крыльце с хлопком образовался дымокот. Через некоторое время открылась дверь, из хижины вышел Ренрих. Я пошла к ним.

— Так и думал, что кот пошел тебя встречать, — сказал мне Ренрих и почти тут же нетерпеливо уточнил: — Ну, как тебе?

— Чудесно, — призналась я. — Хижина теперь похожа на дом доброго волшебника. Где ты раздобыл столько гирлянд?

— На чердаке.

— Не было их там!

— Может, раньше и не было. Наверное, ты праздника захотела.

— Эээ… погоди, ты что, был босиком?! — уставилась я на ноги этого отрицательного героя. На моих глазах его босые пальцы оказались прикрыты носами черных ботинок. Ух ты, а я тоже так могу? Сразу попробовать или подождать, пока Ренрих отвернется? Чтобы как в Диснеевской «Золушке»: махнула рукой — и сразу бальное платье и хрустальные туфельки!

— У тебя теперь хватает сил на обувь? — вот не думала, что меня эта новость так обрадует.

— Попроще стало… — кивнул Ренрих. — Может быть, это из-за того, что ты разрешила мне здесь остаться. Или из-за книги. Ты ведь пишешь?

Вопрос был задан с напускной небрежностью, но просверк даже не любопытства — жажды ответа — я в его взгляде все же успела заметить.

— Угу, — отозвалась я. — Есть еще какие-нибудь признаки улучшения? Ты больше не становился черно-белым?

— Черно-белым?

— Ну, когда я тебя нашла у камина, ты был как будто прозрачный, вроде как выцвел, — не слишком-то радостное описание, зачем я ему вообще об этом говорю?

— Вот как это для тебя… понятно, — произнес Ренрих, отводя взгляд. Даже поморщился. Определенно, некоторым авторам стоит держать язык за зубами. Правила не зря придумывают…

— Ничего такого не было, — глухо добавил мужчина.

И снова повисла неудобная тишина. Ренрих, наконец, взглянул на меня и, должно быть, заметил, что я расстроена. Хотя, надеюсь, он не понял, что я его еще и жалею.

Искушающим тоном Ренрих вдруг сообщил:

— Есть еще фейерверк.

— Да ладно?! — не поверила я. Никогда в жизни не запускала фейерверков.

— Почти целый ящик, — подтвердил Ренрих.

— Почти?

— Я использовал парочку петард… исключительно для того, чтобы проверить, как они работают.

— Хочешь посмотреть? — искущающим тоном поинтересовался мужчина.

— Спрашиваешь! — выдохнула я.

Ренрих хмыкнул и, коротко кивнув, ушел в хижину, оставив входную дверь приоткрытой.

— Х-ху, — донеслось осуждающее от ограды.

Должно быть, филин не был любителем фейерверков.

Ренрих и правда вскоре притащил целую коробку с надписью «Фейерверки праздничные, пятизарядные «Веселье»», поверх которой лежала еще упаковка бенгальских свечей.

— Ракеты, — пояснил мужчина. — Разноцветные. Но объемный эффект, конечно, слабенький, анимации вообще никакой…

— Слышь ты, дитя продвинутой эпохи, не нравится — закрой глаза, когда будет взрываться, — обиделась я.

Ренрих засмеялся.

— Ладно-ладно. Честно сказать, мне было любопытно. Никогда не видел таких фейерверков, неперегруженных образами. Обычно какие-нибудь мультяшки по небу начинают прыгать, а то и вовсе котики… Так и хочется отойти подальше!

— Это почему? — озадачилась я.

— Они же вечно все роняют! — пояснил Ренрих. — У вас разве не так? Может, твой зверина специально надо мной измывается?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я удивленно посмотрела на дымокота. Тот с воинственным видом задрал хвост трубой. Ясно, в эти мальчуковые разборки я даже лезть не буду.

Ренрих между тем установил ракеты, отойдя на безопасное расстояние. Я на всякий случая взяла дымокота на руки. Мало ли. Ренрих, конечно, уже проводил тестовый запуск, но вдруг все же зверь в моем присутствии расслабится и захочет рассмотреть поближе. Фитиль он зажег от бенгальского огня, а отходил спиной вперед, словно боялся пропустить момент запуска.

Ракета со свистом ушла в небо, осыпая тучи разноцветными искрами. Дымокот утробно мявкнул, жалуясь на шум. Но испариться в дом не пожелал, остался у меня на руках. Мы запускали ракеты, пока они не закончились. Наверное, столько шума в этой воображаемой реальности не было с момента ее возникновения.

Когда последняя ракета была запущена, Ренрих подошел ко мне.

— Да уж, до сих пор нравится?

— Нравится, — не стала спорить я.

— Ты на фейерверк не хуже детей реагируешь. Такое же воодушевление. Если бы из ракеты появилась мультяшка и начала танцевать, ты бы, чего доброго, повторять стала.

— У вас и такое есть? — протянула я, представляя, что да, это было бы весело.

Вместо ответа Ренрих склонил голову, лицо его оказалось прямо напротив моего, и я ощутила горячее дыхание, а потом его губы коснулись моих. Это было весьма неожиданно, но я ответила с такой готовностью, будто только этого и ждала. Он подловил меня, хитрый Ренрих. Отвлек яркой игрушкой, развеселил, заставил забыть о проблемах, которые остались где-то там, в другой реальности.

Пальцы Ренриха гладили мой подбородок, шею, потом прошлись по моим волосам, коснулись мочки уха. По коже побежал электрический разряд. Я распахнула глаза, которые успела закрыть.

И очнулась.

Ренрих тут же уловил изменение моего настроения, отстранился. Он молча смотрел на меня, какой-то почти угрюмый, решительный. Потом угрюмость растворилась, ушла, словно ее и не было. На губах Ренриха появилась теплая улыбка.

— Зачем ты?.. — спросила я.

— Тебе не понравилось? — поинтересовался он, склонив голову набок.

— Мне просто непонятно, — пояснила я, тщательно подбирая слова. — Мы плохо начали и не слишком хорошо узнали друг друга с тех пор…

Это было не совсем правдиво. Я так много думала о Ренрихе и его ненаписанной истории, что, кажется, знала о нем бесконечно много. И сейчас легко представила его без одежды. Подтянутого, сильного, надежного…

Во-от они, тайные мечты брошенки!

Молодец, Вика, так держать. Создай себе воображаемого друга и целуйся с ним, сбежав от реальности! Мне показалось, или творческий процесс начал смешиваться с шизофренией? Надеюсь, пока еще легкой.

Ренрих серьезно сказал:

— Я не сказал тебе всей правды. Я нашел тебя гораздо раньше, чем смог преодолеть защитный барьер. И долгое время мог только наблюдать.

— Что? — пробормотала я, пытаясь осознать. — Ты… подсматривал за мной?

Нет, серьезно, вот и оно: настоящее, устойчивое сумасшествие, без скидок. Пора бежать к психиатру с плачем: «Доктор, мой персонаж подсматривает за мной в окно!»

Да, может, и не в окно! Через зеркала? С помощью какого-нибудь спутника-шпиона, к которому подключился через высокотехнологический нанокристаллический супертонкий голографический экран с функцией семидесятикратного увеличения…

— Прежде чем ты нафантазировала себе всяких ужасов, скажу, что происходило это нечасто и под строгим наблюдением, — он сделал движение головой, будто хотел обернуться в сторону филина, но сдержался.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

То есть, они тут еще и целой компашкой сталкерили?!

Автор в шоке!

— В общем, я достаточно тебя узнал, но только в последние дни осознал, что неправильно трактовал полученные сведения. И мое отношение постепенно изменилось.

Ренрих сделал движение, заставившее меня поднять руку с развернутой ладонью, замершей у самой его груди.