Земля воров - Карина Халле

он. В его голосе звучит неподдельное любопытство, но я не могу не подозревать, что он пытается выведать у меня информацию, чтобы потом использовать ее против меня.

Я пожимаю плечами и поднимаю подбородок.

— У меня нет бога.

Он поднимает брови.

— Ты ни во что не веришь?

— Я бы так не сказала, — осторожно отвечаю я. — Я просто не верю в то, что мне говорит правительство. И я точно никогда не поверю в религию, которая использует веру как оружие.

Он хмурится и кивает.

— Это я могу понять. Уверен, ты заметишь, что норландцы глубоко привязаны к своим богиням — когда им это выгодно, — заканчивает он с улыбкой, демонстрирующей кривой клык. Если бы верила в богинь, я бы поблагодарила их за это. Я уже начинала думать, что он слишком совершенен.

— Похоже, нас ждет спокойное море при входе в гавань! — кричит Тумбс с кормовой палубы. — Поднять фок-мачту!

Команда начинает бегать по палубе, когда мы приближаемся к берегу, и я обнаруживаю, что встаю на ноги и иду вдоль корабля, пока не оказываюсь на носу. Леми останавливается рядом, опираясь двумя лапами на леера, чтобы вдохнуть все то, что ветер принес с суши.

Бриз развевает мои волосы, и теперь я наконец могу ощутить запах, который Леми чувствовал все это время.

У меня наворачиваются слезы на глаза.

Воздух пахнет мечтами, тем, что я могла только представить. Я чувствую запах, похожий на запах трав, которые сжигали в монастыре, но гораздо более свежий и насыщенный. Он наполняет меня энергией, словно колодец в пустыне, как будто внутри меня прорастают семена.

— Что это? — шепчу я вслух.

Я чувствую присутствие Андора за своей спиной. Его окружает особая энергетическая аура, которую я снова приписала бы суэну, но не думаю, что дело в нем. Он словно полон едва сдерживаемого огня, как лава, тлеющая в недрах горы.

— Норланд, — говорит он с ноткой гордости в голосе. — Но на самом деле ты спрашиваешь про умбервуд. Это вид кедра, который встречается только в Норланде. Они растут здесь с самого появления драконов, некоторые достигают высоты в четыреста футов. Люди говорят, что это единственные деревья, которые смогли выжить среди смертодрагов. — Он подходит и становится рядом со мной у лееров, его рука касается моей, достаточно, чтобы между нами заискрило. Достаточно, чтобы я отодвинула руку на дюйм. — Хотя я видел немало драконов в Мидланде, трудно представить, что они когда-то существовали здесь.

Леми фыркает и трется о меня головой, виляя хвостом. Я вижу, что ему не терпится сойти с корабля и исследовать новые земли. Хотелось бы сказать то же самое, но я не позволю всему этому восхищению и новизне затмить тот факт, что я здесь не по своей воле. Все, что потребовалось, — это новый запах, и внезапно я почувствовала, что мне может понравиться это место.

— Так как же нам поступить? — спрашивает Андор, глядя на меня. — Мне снова связать тебя или я могу довериться тебе настолько, чтобы позволить передвигаться свободно?

Я пытаюсь расслабить свою напряженную челюсть.

— Ты можешь мне доверять.

— Хм. Я хочу, правда хочу, — задумчиво произносит он. — Если ты сбежишь, то далеко не уйдешь. У нас глаза повсюду в Менхейме. Ты не выйдешь за городские ворота без меча в спине. И не все здесь оценят магического пса.

С этими словами он отворачивается и шагает обратно по палубе, на ходу отдавая приказы команде, а корабль слегка кренится, поворачивая к входу в гавань.

Это чувство удивления снова возвращается. От него невозможно избавиться.

Высокие скалы цвета белого пепла поднимаются прямо из сине-зеленого моря по обе стороны от нас. В трещинах и расщелинах гнездятся колонии птиц, некоторые из них кружатся вдоль вертикального обрыва, словно белые лепестки, медленно опадающие с деревьев. На вершине растут высокие деревья, возможно, не такие гигантские, как умбервуды, запах которых я чувствую, но все же это густой лес, который тянется вдоль гребня.

Скалы почти смыкаются в узком проходе, соединяющем море и гавань, как перемычка в песочных часах. Богини стоят на скалах друг напротив друга. Они выглядят идентично, возвышаясь на сотни футов, с волосами, развевающимися за спиной, одетые в платья, которые выглядят поразительно реалистично. В руках они сжимают одинаковые клинки, не слишком отличающимися от того, что находится в ботинке Андора. Лица Вигдис и Валдис встречаются в поцелуе над водой, создавая мост на вершине, и я клянусь, что вижу крошечные фигурки людей. Стражи?

Это было бы логично, потому что внизу, у подножия статуй, расположены невзрачные здания, вдоль которых также стоят люди, что наводит меня на мысль об армейских казармах. Гавань так же хорошо защищена, как правительственные здания в Лерике, столице Эсланда.

Но когда мы следуем за вереницей кораблей, чтобы проплыть через узкий проход, мы не проходим никаких контрольно-пропускных пунктов. Полагаю, все корабли, включая судно Андора, известны стражам.

— Посмотри, Леми, — шепчу я, задирая голову, когда мы проплываем под богинями. Высоко над нами кружатся и танцуют стаи белых птиц, а за ними — каменные лица, и я вынуждена отвести взгляд, чтобы не закружилась голова. Размеры и величие всего этого слишком ошеломляют, и даже Леми опускается на палубу.

А затем мое внимание привлекает сама гавань, которая предстает в форме полумесяца. Скромные, побеленные здания усеивают береговую линию, увеличиваясь в размерах и плотности, пока не кажутся сложенными в стопку у основания полумесяца. Здесь у зданий разноцветные крыши — бирюзовые, пурпурные, желтые, зеленые — они сверкают на солнце, как драгоценные камни. За ними виднеются покрытые лесом горы, а еще дальше — белые вершины.

Снег.

Я никогда в жизни не видела снега, только слышала о нем.

Но это должен быть он, то, что покрывает вершины этих скалистых гор.

Достаточно сказать, что я простояла с открытым ртом всю дорогу до гавани, и к тому моменту, когда корабль причалил к длинному оживленному пирсу, я онемела от удивления.

— Ну что ж, — говорит Андор, подходя ко мне.

Я едва могу оторвать взгляд от людей, толпящихся внизу на причале, которые с неподдельным интересом смотрят на корабль, а затем продолжают свой путь. Некоторые мужчины вытаскивают сети из своих лодок, другие продают рыбу, в основном женщинам, которые пришли поторговаться за дневной улов, протягивая блестящие золотые монеты. Это напоминает мне причалы Лерика, где я обычно сидела с отцом, когда он продавал свой улов, только здесь люди одеты по-другому, богаче и многослойнее, теплее, полагаю, и вместо города из песчаника, изнемогающего под жарким солнцем, красочные дома