Обман герцога - Лесли Линн

Вдруг Мери замерла и медленно повернулась. Она не слышала ни единого звука, просто почувствовала его присутствие.

Его лицо, открывшееся ей в затененном пространстве между бревнами и свежим сеном в соседнем со Звездой загоне, смотрело на нее с новой улыбкой и трудно объяснимым выражением глаз.

– Я не могу спать. – Она осторожно поставила фонарь у ног.

– В этом платье, со светом, разливающимся вокруг тебя, ты похожа на лютик. – Его слова были как мед. Когда он протянул к ней руки, она покачала головой.

– Иди, моя любимая, отдохни со мной.

Он притянул ее к себе. Ее щека оказалась на его обнаженной в разрезе рубашки груди. Она откинулась в сторону, но он бережно притянул ее к себе, так что она могла слышать равномерные удары его сердца.

– Почему ты отдаляешься от меня, Мери? – Его спокойный голос звучал испуганно в тишине конюшни.

– Мы не должны здесь лежать. Мы не должны постоянно прикасаться друг к другу. Так… так нельзя себя нести.

Смутившись, она поняла, что сказала что-то глупое. Спрятав свое пылающее лицо на его обнаженной груди, она вдыхала аромат его чистого тела.

– А мне казалось, что это вполне естественно хотеть быть со своей невестой. – Его смех звучал жалобно. – Мне было здесь одиноко без тебя.

Может быть, она была переполнена тяжестью своей лжи, может, чудом рождения жеребенка, что бы ни было – голова ее кружилась.

– А я никогда не чувствовала себя одинокой, пока здесь не появился ты.

Как только эти слова слетели с ее сухих губ, она пожалела, но было уже невозможно взять их назад или отрицать их правду.

Он произнес ее имя, а его пальцы, скользя по волосам, притянули лицо девушки к его лицу. Уголки его губ поднялись в улыбке.

– Я правильно веду себя, Мери?

Наклонив ее голову назад, он нежно целовал глаза девушки.

– А так ты тоже чувствуешь себя одиноко, моя лавандовая Мери? – выдохнул он ей в губы, прежде чем охватить их своим поцелуем.

Держащие Мери руки так нежно наклонили ее, что она уступила. Ее губы встретили его с желанием, взорвавшимся в ней, как вспышка солнца.

Ее чувства были слишком сильны, чтобы им сопротивляться. Здесь, в конюшне, где все началось, она крадет минуты блаженства. Быть может, они будут единственными в ее жизни.

Она прильнула к нему, губы их встретились, разошлись, затем Мери страстно вернула ему поцелуй. Его руки касались ее с такой нежностью, что уносили в прекрасный светлый мир новых для нее чувств.

Его рука медленно скользнула к груди. Мери вскрикнула и вернулась на землю. «Это уж слишком!» – подумала она и освободилась от его объятий.

– Что такое, Мери? – прошептал он, ища ее лицо.

Подходящий момент, чтобы сказать правду.

– Я боюсь, – ответила она, твердо встретив его взгляд.

Напряженные мышцы его лица расслабились, на лице появилась нежность, вызвавшая у нее новую боль. Замерев, она не сопротивлялась, когда его руки обняли ее. Нежно он уложил ее обратно, расправив ее волосы на одеяле. Медленно подняв вверх одну руку, он смахнул тыльной стороной ладони слезинку, катившуюся по ее щеке.

– Все хорошо, моя любовь. Отдохни здесь со мной. Будем вместе наблюдать за Звездой. Ян бы нас одобрил.

Раньше он казался ей непостижимым. Сейчас, когда его голос был так нежен, а глаза так мягки, она изумилась своим чувствам. Последним усилием воли она взглянула ему прямо в глаза.

– Я останусь здесь, Ричард. Но ты должен мне обещать сидеть спокойно, а утром у нас будет долгий разговор.

Губами он коснулся ос лба.

– Будет так, как ты хочешь, моя решительная, – прошептал он смеясь.

Приняв решение, она закрыла глаза. Решение принято. Она скажет ему все. Он уже достаточно окреп, чтобы вынести. Он должен вынести.

Она заснула. Его пальцы продолжали ласкать ее щеку.

Завтра этот сон закончится.

Ричард проснулся погруженным в роскошные волосы Мери. Нежно убрав шелковые пряди, он слегка отодвинулся. Мери лежала, невинно свернувшись, позади него. Щеки румянились под опахалом каштановых ресниц. Рубиновые губы, приоткрытые во сне, притягивали.

Всегда ли ее присутствие наполняло его смешанным чувством удовольствия и наслаждения? Внезапно он осознал, что это совершенно новая для него мысль. К нему вернулись чувства опытного любовника. Теперь он точно вспомнил, что никогда не спал с женщинами прежде. Как бы долго они ни отдыхали вместе в постели после любовной игры, он всегда оставлял их.

Черт! Неужели его прежняя жизнь так и будет возвращаться к нему маленькими картинками? Конечно, это происходит чаще, но не так быстро, как ему хочется.

Внезапно образ белокурой женщины с темными глазами вплыл в его память. Потом он вспомнил себя верхом не коне, затем – после большой битвы. Не принимал ли он в ней участие?

Так много вопросов. Так много нужно вспомнить.

Самая большая загадка лежала рядом с ним. Она сказала ему прерывистым голосом, что нельзя все время прикасаться друг к другу, что нельзя себя так вести. Один вопрос мучил его: почему он чувствует необходимость обнимать ее, когда разум подсказывает, что раньше этого не было. Раньше…

Раньше. Неужели теперь вся его жизнь будет поделена на две четкие части. До удара и после?

Вдруг еще одно воспоминание озарило его.

Оно обдало его такой волной нежности, что он погладил теплую щечку спящей девушки. Он вспомнил голос Мери, зовущий его в темноте. Он подчинил тогда свою волю ее мягкому голосу и выбрался из темной пустоты.

Неожиданно ресницы Мери вздрогнули, васильковые сонные глаза приоткрылись.

Медленно они рассматривали его лицо. Она быстро вскочила.

– Звезда и жеребенок? – оглянувшись спросила она.

– Вместе.

Он склонился к ней. Отведя назад ее волосы, он прикоснулся губами к теплой шее – Как я с тобой, любимая, прошептал он ей на ухо.

Оттолкнув его. Мери вскочила. Изумленный, он непроизвольно поднялся вслед.

– Я не могу Мы не можем. Это неправильно, – кричала она незнакомым голосом. Судорожно дыша, она смотрела на него, моля о понимании. – Мы должны пойти в дом. Мы должны поговорить. Немедленно!

Повернувшись, она приготовилась бежать. Поразившись боли в ее глазах, он схватил ее за плечо.

– Погоди, Мери.

Ее ноги неожиданно провалились в отверстие. Качнувшись, она попыталась удержаться; он нагнулся, чтобы поймать ее. Не удержавшись, они вместе покатились по покрытому сеном полу. Закрывая ее своими руками, он старался защитить ее.

Вдруг ослепительная вспышка взорвалась у него в глазах. Скатившееся бревно ударило его по затылку. Уши наполнились гулом.

Тупую боль осветили разноцветные вспышки. Образы людей наполнили его память. Потом темнота. Постепенно все образы слились в один разноцветный ковер.