Отец подруги. Запретная связь (СИ) - Ульяна Краш

Но хотя бы на моём этаже не выходит.

Захожу в офис. Юрий Анатольевич стоит перед секретарским столом, скрестив руки на груди, и с мрачным лицом слушает Амину.

— Я не знаю, куда она сбежала. И она, знаете…совершенно, — заламывает кисти рук. — Вы уж простите, Юрий Анатольевич, но она прям очень слаба. Я даже не знаю, смогу ли её обучить всему за две недели.

— Я вот тоже не знаю, успею ли я всему научиться, если буду бегать за кофе каждый раз, когда ты его захочешь Амина в кафе.

Глава 19

Юрий Анатольевич бросает на меня быстрый взгляд и, подняв бровь, смотрит на Амину. Без слов понятно, что он требует объяснений от неё. Амина растерянно теребит рукав блузки. Очень интересно, как она будет выпутываться из этой ситуации.

— Ты же сама вызвалась сходить мне за кофе, — нагло врёт Амина, и у меня даже лицо вытягивается. То есть она продолжает стоять на своём.

— Я? Провалами в памяти я не страдаю, но что-то не могу вспомнить своего предложения.

Подхожу к её столу и ставлю стаканчик, который даже сквозь двойной картон обжигает руку.

— Вот смотрите, как она врёт. Решила выставить меня в плохом свете. Но Юрий Анатольевич, скажите, зачем мне гонять её за кофе, если у нас есть кофемашина? Да и кофе в стаканчиках я не пью.

— Ясно всё, — спокойно кивает Юрий Анатольевич, а меня возмущение пробивает. Как это всё ясно? Это он что думает, я наврала специально, чтобы Амину в плохом свете выставить? Даже не верится, что он может быть таким слепым. Я была лучшего мнения о нём.

Сотня мыслей пролетают в голове за секунду.

— Лиза, зайди ко мне в кабинет, — смотрит на меня, а в глазах Амины вижу торжествующий блеск.

Ну вот и постажировалась, называется. И я даже не знаю, возьмут меня обратно на старую работу после моего прогула. Придётся искать работу.

Широкая спина Юрия Анатольевича маячит перед глазами, пока мы идём к нему в кабинет.

— Она врёт, — выпаливаю я, как только захлопывается дверь. — Юрий Анатольевич, она правда врёт. Зачем мне её подставлять? Это какой-то сюр, правда.

— Я знаю.

На меня нападает ступор. Как это он знает, а позвал меня в кабинет? Тогда он должен вызвать на ковёр Амину и хотя бы отчитать за враньё.

Что-то в моей голове совсем полная неразбериха.

— Лиза, присядь, — он указывает взглядом на стул рядом с собой, а сам опирается бедром о свой стол.

Я подчиняюсь и сажусь на краешек стула, потому что на юбке разрез, который казался безобидным, задирается, оголяя ногу. Надо было другую надеть.

— Я знаю, что она врёт. Поэтому мне и нужен адекватный человек вместо неё, — продолжает Юрий Анатольевич. — После отпуска она уже не выйдет.

— Но вы же говорили, что я нужна только на месяц.

— Месяц — испытательный срок, но если всё будет хорошо, то ты останешься.

Ого, вот этого я совсем не ожидала. Да, это же мечта. Просто все проблемы бы решились сразу. А если после учёбы мне ещё и рекомендацию дадут, то…

Одёргиваю себя, чтобы не унестись мыслями в светлое будущее.

— Вот только есть одна загвоздка, — Юрий Анатольевич скрещивает руки на груди, а пальцами обхватывает свой подбородок и неторопливо идёт к окну, выдерживая паузу.

Да, говори ты уже, чёрт возьми, — так и хочется прикрикнуть на него.

— И какая? — не выдерживаю я.

— Физиологическая.

— Что?

Он снова поворачивается ко мне.

— Я не сплю со своими секретаршами. Не люблю смешивать отношения и работу.

— Но мы ведь и… не спим, — мне становится жарко, а щёки горят от воспоминаний вчерашней ночи. Работать с ним будет действительно сложно.

— Думаешь, сможем сдержаться?

Взгляд такой же задумчивый, будто мы с ним о работе говорим.

— Я постараюсь, — отвечаю и сглатываю.

— А вот я не уверен. Вчера не смог.

Он подходит ко мне почти вплотную, мне приходится запрокинуть голову назад, чтобы видеть лицо.

— И сейчас сложно удержаться. А ты что думаешь, Лиза?

Сердце от ударов разрывает грудную клетку. Его близость действует на меня возбуждающе. Ему даже не надо касаться меня, чтобы завести.

— Я же буду…работать не в вашем кабинете, — отвечаю и снова сглатываю, во рту всё пересохло. — Мы будем на достаточном расстоянии друг от друга.

А Юрий Анатольевич усмехается.

— Километров десять это достаточное расстояние. А двадцать метров — это слишком соблазнительное расстояние, которое мне захочется преодолеть, чтобы взять прямо на рабочем месте.

Если меня и до этого преследовали образы Юры, что он зажимает меня и берёт в разных местах, то сейчас мозг просто взрывается яркой фантазией, как мы с ним занимаемся сексом на рабочем месте.

Сжимаю ноги, пытаясь унять сладкое желание плоти.

Юра наклоняется, оставляя между нашими губами несколько сантиметров.

— Тоже хочешь?

Правду сказать или нет? Вдруг это проверка, и от моего ответа зависит, останусь я здесь или нет.

— Нет, — выдыхаю тихо.

Его рука опускается на мою голую коленку, скользит по бедру вверх. Ныряет под юбку. Пальцы прикасаются к трусикам, нежно поглаживают сквозь ткань мою плоть. Я не сдерживаюсь и закрываю глаза.

Это сильнее меня, ничего не могу с собой сделать. Хочу, чтобы он продолжал и не останавливался.

— Врёшь, Лиза. Ты тоже хочешь, — хрипло шепчет Юрий Анатольевич.

Киваю. Открываю глаза, смотрю в его глаза.

— У меня есть и другое предложение для тебя.

— Какое?

— Я снимаю тебе квартиру и содержу. В деньгах ты нуждаться больше не будешь. Взамен твоя постель и секс. Очень жаркий и страстный.

Несколько секунд пытаюсь осмыслить предложение.

— А работа? — спрашиваю его, чувствую его дыхание на свой щеке.

— А про эту работу придётся забыть.

Глава 20

Как бы мне ни хотелось сейчас продолжения, но мысль, что Юра меня пытается снять как проститутку, отрезвляет.

Распахиваю глаза. Встречаюсь с его глазами. Зрачки расширены, что даже радужку не видно.

Сдвигаю ноги, сжимая его руку между бёдер.

— Если бы я хотела быть содержанкой, то не работала бы в кафешке.

— То есть ты хочешь работать секретарём? Моим? Ты уверена? — его губы почти касаются моих. Нежно скользят и завораживают. Он специально дразнит, чтобы я потеряла голову и согласилась на его предложение.

— Да…уверена, — выдыхаю я. На самом деле я уже ни в чём не уверена. Отказываю только потому, что не хочу продаваться. Остатки гордости ещё заставляют держаться из последних сил.