Борщ для эльфа - Анна Леденцовская

погрозила она пальцем настаивающей на возмещении затрат Юнде, — а тебе еще их растить. Они ведь такие, детки, быстро из одежки-то вырастут. И что, опять покупать⁈ У тебя деньги лишние? Давно ли разбогатела?

Эта отповедь пожилой мадам успокоила гномку. И правда, чего это она не радуется экономии, им еще жить да жить.

Так что Вилли получил порцию горячей благодарности и обещание сварить самый лучший борщ, какой только она сможет сготовить.

Сейчас наш герой собирал ягоды и в который раз обдумывал, как же все-таки вручить Юнде купленный для нее подарок.

— Вилли! — В куст, пачкая платья осыпающейся спелой смородиной и царапая руки о ветки, с разбега влетели, как два испуганных кролика, Телиса и Дорика. — Там жених!

— Какой жених? — не понял наш ушастик, с сожалением рассматривая все же появившиеся на рубахе нежеланные ягодные брызги.

— Так бондарь Парамонтий! — Телиса замахала руками, подпрыгивая и обрисовывая примерный силуэт квадратной, как у всех гномов, комплекции. — Он к маме свататься пришел и чай пьет!

— Да! — Дорика поддержала сестру. — Говорит, раз о нас заботиться и деньги тратить не надо и приданое тоже есть, то он маму замуж возьмет. Сказал, что она работящая и не старая еще и потому ему подходит. Он сына женить собрался и дом ему оставить, а сам, пока мы не вырастем, к нам переедет с хозяйством помогать. А за это время они свой дом построят. Вот!

— Он ужасный! — Телиса вцепилась Вилли в рукав рубашки, оставив на ней еще и отпечатки выпачканных ладошек. — От него пахнет дегтем, чесноком, и у него бородища до пуза. А замуж я не хочу, когда вырасту. Он маме сказал, что выдаст нас за кого-то там из родни. Работящих парней. Они, наверное, тоже бородатые и чесноком пахнут.

Спустя пять минут в дом решительно вошел эльф, почти спокойный, лишь чуть дрожащие кончики ушей выдавали его волнение. Высовываясь из-за его спины, в гостиную, где Юнда поила чаем гостя, прокрались и девочки.

— О! Работничек! Жаль, что ненадолго контракт-то. Говорят, что-то магичишь на огороде так, что все растет, — откусив здоровый шмат пирога, заявил с набитым ртом сидящий за столом бородач, завидев Вилли. — Можно было бы расшириться. Может, на следующее лето к нам приедешь? В цене бы сошлись. Мы уж с Юндой бы не поскупились!

В неухоженной бородище жениха, как рыбы в неводе, застряли крошки и даже кусочек капустной начинки. В мыслях Парамонтий уже был женат и нанимал работников.

Эльф еле сдержался, чтобы не поморщиться, совершенно не понимая, почему гномка еще не выгнала такого неопрятного ухажера.

— Мама, ты согласилась? — Сестры кинулись к Юнде, заглядывая ей в глаза.

— Я обещала подумать. — Вежливой причины отказать уважаемому всем поселком бондарю женщина еще не подобрала.

— Ха! — Рыгнув и почесав пузо, Парамонтий хапнул с тарелки еще один пирог. — Учти: долго ждать не стану. У меня мастерская и лавка, опять же счет в банке имеется. Сыновья взрослые, своими семьями жить будут. Так что жених я завидный. А к тебе с двумя соплюхами больше вряд ли кто посватается, чай, не девка на выданье.

— Я посватаюсь! — яростно сверкнув глазами, выпалил Вилли так, что у гнома рот открылся. Последний кусок пирога выпал оттуда и шлепнулся на объемистое пузо, прикрытое мочалкой нечесаной бородищи.

— Юнда, — эльф изящно опустился на одно колено и достал те самые серьги, которые с тех пор всегда носил при себе до удобного случая, — согласишься ли ты стать моей женой? Это, конечно, не кольцо, но прошу принять подарок в знак моих серьезных намерений.

Парамонтий покраснел от злости и хлопнул ладонью по столу так, что задребезжала посуда.

— Не зря, видать, Шунявка баяла. Спуталась-таки… Тьфу! А я-то дурень… — буркнул гном, подскочил из-за стола, опрокинув стул, и вышел вон.

— Вот зачем ты это сделал⁈ Как теперь мы тут жить будем⁈ Еще и при Парамонтии замуж позвал! Зачем? — неожиданно для эльфа расплакалась Юнда и убежала к себе в спальню.

Малявки, ничего не поняв, рванули за ней, а Вилли обиделся.

Как так? Он сделал предложение, а ему что? Отказали? Из-за Парамонтия?

Глава 15

Сплетни и бегство

К затерявшемуся на границе гномьему поселку у подножья гор подкралась осень. Теплые деньки еще не закончились и радовали жителей солнышком. Гораздо удобнее собирать поспевший урожай в сухую погоду, а не под промозглыми дождями, которыми славилось гномье приграничье.

Поглощен был сбором урожая и остроухий огородник по найму. Срок его контракта подходил к концу. Под внимательным присмотром эльфа свекла выросла прекрасная — ровная, большая и гладкая. Не отставали от нее и картошка с капустой.

Казалось, можно только радоваться, еще немного — и заветный борщ будет готов. Проклятие снимется, и Вилли вернется в свой столичный особняк к комфорту и праздности.

Но с того самого дня неудачного сватовства эльф ходил мрачнее тучи. Юнда с ним не разговаривала, избегая его общества, да и он не рвался общаться с женщиной, не пожелавшей согласиться на его предложение.

Девочек он почему-то тоже видел нечасто. Они уходили вместе с матерью в лес, возвращались с полными корзинами, а потом долго перебирали и перерабатывали эти природные дары.

Вилли не придал значения тому, что гномка больше не ходит на работу.

«Видимо, — решил он, — в доставшемся ей наконец наследстве денег на проживание вполне хватает».

Больше эльф пытался понять, с чего вдруг сделал ей предложение.

«Юнда, конечно, красавица, хоть и гномка. Как жена для местных бородатых недомерков совершенно не подходит! — рассуждал он про себя, дергая за ботву бордовую круглобокую свеклу. — В столице, наверное, за ней точно получше ухажеры бы увивались, только запустила она себя немного от тяжелой жизни, но если ее приодеть…»

Вилли представил Юнду в элегантном платье от известного портного, с ухоженными руками, уложенными волосами и сияющим от улыбки лицом.

— Как я раньше не заметил, что она красивее всех тех утонченных эльфиек, которых я знаю. Они все какие-то искусственные и манерные. Улыбаются чуть-чуть, едят чуть-чуть, и жены из них, наверное, тоже такие… чуть-чуть жена и чуть-чуть мать. Словно не живут, а играют в нелепые игры.

Он совершенно не понимал, что до недавних пор был и сам такой же рафинированный и манерный франт, зацикленный