Серебряные колокольчики - Андрей Красников

В шесть утра меня разбудил сигнал побудки. Не особо понимая, что к чему, я все же взял пример с остальных, умылся, оделся и через десять минут уже стоял в строю перед дверьми казармы.

Сержант Эндрюс, свирепо рассматривая строй, прошелся перед нами взад-вперед.

— Ну что, гусеницы, настал ваш звездный час! — с воодушевлением начал он. — Мне только что передали радостную новость — наш взвод выбран для выполнения ответственного задания под названием «марш-бросок на двадцать километров по пересеченной местности». Не слышу криков восторга и слез радости!

Так и не дождавшись оных, сержант продолжил:

— Операция условно-боевая. Марш-бросок будет проводится на местности, потенциально подконтрольной противнику. Поэтому все должны получить боеприпасы и появиться здесь ровно через пять минут. Третий склад ждет вас. Бегом!

Мы нестройной толпой промчались к зданию с надписью «Склад 3», по очереди получили по два магазина, взамен отметившись идентификаторами, а затем так же бодро примчались обратно.

— Молодцы, — похвалил нас сержант. — А теперь за мной — бегом марш! И следите за новеньким, чтобы не сдох по дороге.

Бежать было привычно, не смотря на то, что в тюрьме я отвык от таких упражнений. Непривычно было делать это в компании сосредоточенно пыхтящих солдат и ругающегося сержанта.

Я старательно делал вид, будто двигаюсь на последнем издыхании и с благодарностью принимал помощь то от одного, то от другого товарища, время от времени тащивших меня за собой.

Наконец, дорога, петляющая между деревьями, закончилась у небольшого лесного озерца и сержант скомандовал привал.

— Грива, Крауч, Носатый — в охранение, — перемежая фамилии и клички, приказал Эндрюс. — Новичок, ты там живой?

— Так точно, господин сержант, — отрапортовал я, старательно изображая умирающую рыбу. — Легкая прогулка для меня!

— Юморист, значит, — хохотнул он. — Старайся, Новичок, старайся.

На базу мы прибежали уставшие, как черти. Мне даже притворяться не пришлось.

Полчаса на завтрак и приведение себя в порядок, а затем занятия. К моему удивлению, мы изучали географию Короны-один. В частности, географию прилегающих к столице регионов.

Затем был час, посвященный тактике боя в городской местности, затем физподготовка, стрельбы, обед, снова стрельбы… Сержант увидел, что винтовку я не поменял, неодобрительно качнул головой, но ничего не сказал. А я не стал говорить, что новая скоро прибудет с орбиты.

На ужин я пришел уставший, как собака, с ужасом думая о том, что впереди еще предстоит два часа рукопашного боя. И предчувствия меня не обманули.

Лейтенант Борисов, напоминающий угрюмую гориллу, недобро осмотрел меня взглядом маленьких глазок, а затем погнал на разминку. Прыжки через брус, ползание вверх-вниз по канату, подтягивания, отжимания… Разминка меня окончательно добила. Я-то наивно считал, что неимоверно крут для этого мира. А оказалось — так, слизняк на палочке. Впрочем, лейтенант явно был доволен.

— Молодец, боец, возможно, из тебя и выйдет толк, — одобрительно молвил он, рассматривая мою истекающую потом тушку. — Иди, побей тренажер.

В первый день меня никто не стал ставить в спарринг с другими солдатами. Я просто бил манекен, отдыхал, снова бил манекен. Лейтенант время от времени подходил ко мне, делал замечания и шел к другим. И слава богу. Я не чувствовал себя готовым к чему-то большему.

Наступила армейская рутина. Я вместе со взводом бегал кроссы, стрелял, слушал лекции по тактике, иногда стоял на часах.

Прошел месяц. На счет упали восемьсот кредитов — первые честно заработанные мной деньги. Я проставился перед ребятами из взвода, купив четыре ящика пива и огромную сумку с закусками. Сержант, приглашенный на праздник, отнесся к действу благодушно, пил наравне с остальными, но на следующее утро все так же вытащил нас из кроватей и отправил на очередную пробежку.

Вообще, Эндрюс за этот месяц начал относиться ко мне неплохо. Особенно после того, как увидел, какое оружие я себе купил и сколько времени провожу в тире — а это занимало львиную долю от тех крох свободного времени, что у меня оставались.

— Молодец, Новичок, — одобрительно сказал он, увидев «Федерацию-320» у меня на плече.

— Молодец, Новичок, — одобрительно сказал он, увидев мишень с результатами моих стрельб через три недели службы. — Если так пойдет, имеешь шанс стать одним из штатных снайперов взвода.

Становиться снайпером я пока не хотел, но услышать похвалу было приятно. Сержант был суров и доброе слово от него значило много.

Занятия в тренировочном центре тоже потихоньку вошли в колею. Лейтенант Борисов сообщил мне, что я прошел подготовительный этап и готов к нормальным занятиям. После чего начались спарринги и отработки приемов. Ничего особо нового я не узнавал, но занятия были отличным способом легализации моих умений. Учитель хвалил меня за быстрое овладение техникой и сетовал на то, что мне не хватает мышечной массы, исподволь намекая на тренажерный зал. Я отнекивался, ссылаясь на тяжелый график.

Обучение новинкам вооружений было весьма популярным и одновременно несложным курсом. Нам показывали и рассказывали принципы работы нового оружия, раскрывали характеристики, знакомили с средствами наблюдения и маскировки. Зачетов и экзаменов не было, просто в личном деле делалась запись «прослушан курс по современным системам вооружений в период с… по…» — и все. Отдых для души, а не курс.

С обучением специальности было сложнее. Кое-что, конечно, я уже знал, но многое приходилось осваивать с нуля. Знаний было много и впитывать их у меня получалось не сразу. Приходилось сидеть за планшетом вовремя увольнительных и разбираться в материале. Товарищи по взводу крутили пальцем у виска, но смотрели уважительно.

Повышение уровня прав на транспорт потихоньку продвигалось. Флаеров и других воздушных транспортных средств в расположении части пока что не было, поэтому капитан Роджерс, оказавшийся моим учителем, делал упор на наземном транспорте. Я сначала слегка робел перед начальником части, но быстро понял, что капитан воспринимает это занятие как приятную подработку и почувствовал себя свободнее. В итоге к концу месяца у меня были отметки о допуске к управлению всеми типами армейской наземной техники до среднего уровня включительно. То есть, грузовиками, обычными машинами и боевыми машинами пехоты. Капитан сообщил мне, что поставил допуски немного авансом и что, если я хочу продолжить обучение, то в любом случае придется потратить еще месяц на шлифовку навыков, а только потом пересаживаться на самоходные установки и танки.

По большому счету, Роджерс нагло вымогал у меня лишние кредиты за обучение, но резон в его словах тоже был. То, что я мог управлять БМП, не значило, что я мог делать это хорошо. С другой стороны, обучился всему этому я уже довольно давно — еще на базе проекта.

В конце концов, я плюнул и подписался на продолжение курса — все равно капитану предстояло обучить меня еще и вождению воздушных средств.

Милая девушка-капрал в тренировочном центре, поначалу смотревшая на меня с жалостью, теперь все больше улыбалась и подзуживала меня устроиться на курсы подготовки к поступлению а офицерскую академию. Я отшучивался, прикидывая про себя, стоит ли попытаться завязать с ней отношения. Образ Миранды с пистолетом, хоть и держался еще в памяти, но изрядно потускнел и я всерьез задумался о том, чтобы пригласить как-нибудь капрала Салли в кафе во время очередной увольнительной.

Но не успел. Планета, полтора месяца проведшая во сне, вспыхнула со всех сторон.

Глава 6

Внезапно колокольчики замолкают. Как будто кто-то невидимый одним махом останавливает их движение, мгновенно замораживает их песню.

Где-то очень далеко от нас, за городом, над далеким горизонтом, колеблющееся высоко в небе сияние начинает превращаться в пылающее покрывало, стремительно несущееся к земле.

Тот, кто координировал вспыхнувшее на планете восстание, был, без преувеличения, гением. Никто ничего не подозревал до самого последнего момента. А затем повсеместно началось веселье.

Три пехотных базы, такие же, как наша триста шестнадцатая, в одно мгновение оказались испепелены ядерными зарядами. Скорее всего, их заложили еще до штурма планеты, анализируя наиболее пригодные для развертывания частей места.

Точно такая же участь постигла импровизированный космопорт, расположенный в тридцати километрах от нас. Гриб ядерного взрыва было отлично видно из расположения нашей части. Собственно, посмотреть на колеблющийся в вечернем небе огненный столб выскочили практически все, находящиеся на базе — благо, уже наступило свободное время.

И как раз в этот момент на часть обрушился минометный дождь.