Новая русская (сборник) - Светлана Алешина

Лариса вкратце изложила хронологию вчерашних событий и подытожила:

— Думаю, что происшедшее со Светланой направлено против ее мужа и вашего друга — Игоря Гордеева. Поскольку вы ведете вместе с ним бизнес, кому, как не вам, знать, кому это может быть выгодно? Кто, по-вашему, может стоять за этой провокацией?

Куренной снова криво усмехнулся и заговорил почти менторским тоном, растягивая слова.

— Понимаете… Бизнес у нас нервный, конкурентов уйма, все хотят урвать кусок в этой жизни пожирнее. А деньги просто так не даются.

Было видно, что он с большим недоверием относится к тому, что Лариса взялась помочь подруге в таком серьезном деле, связанном с криминалом.

— Но все-таки… Может быть, с кем-то у Игоря был конфликт в последнее время.

— Если быть откровенным, — Куренной пристально посмотрел на свою собеседницу, — и строго между нами, то Игорь Гордеев всегда был порядочной задницей.

Глядя на слегка недоуменное выражение лица Ларисы, Куренной пояснил:

— Он постоянно менял свои решения, нарушал свои обещания, руководствуясь тем, что обстоятельства изменились и теперь ему выгодно поступать так. Нас с ним связывает более чем десять лет совместной работы и, можно сказать, дружбы. Но стаж этот не является непрерывным. Не раз он меня доставал своей непоследовательностью в выполнении взятых на себя обязательств, и я уходил от него. Правда, потом возвращался. Справедливости ради надо сказать, что у него нюх на конъюнктуру, благодаря этому он и остается на плаву. Хотя он имеет в деловом мире не слишком надежную репутацию. Кроме того, он поразительно работоспособен.

— Виталий Андреевич, все это, конечно, интересно, но с кем, кроме вас, он в последнее время ссорился? И еще… Может быть, этот человек, которому Игорь насолил, знал его во время студенческих лет?

— А какая связь между всем этим? — удивился Куренной.

— Дело в том, что наезд был совершен на женщину, которая была подружкой Игоря в студенческие годы.

— Да? — нахмурился Куренной. — Кто же она?

— Ее фамилия Доброва, зовут Ольга. Но это вряд ли о чем вам скажет, потому что это фамилия по мужу.

— Ольга? — еще больше нахмурился Куренной. — По-видимому, это Парфенова… Была у него такая. А откуда вы все это знаете?

— Мне рассказала Светлана.

Куренной утвердительно закивал, потом закурил и с кислой миной посмотрел в окно.

— Ну, что я могу сказать? Главный наш конкурент — это Вячеслав Ефимович Фальцман. Он возглавляет фирму, которая постоянно наступает нам на пятки. Мало того, что он постоянно играет против нас в структурах власти, но еще на различного рода тусовках усердно поливает Гордеева грязью.

— То есть?

— Называет его всякого рода нехорошими словами. Эпитет типа «злобный мудак» является из них самым мягким. Игорь, правда, сам во многом виноват… Тут дело такое, личное. Я так понял, что Светлана — ваша подруга, и я не хочу, чтобы она об этом узнала…

— Я могу вам обещать, что все останется между нами, — твердо заявила Лариса.

— Хорошо, — со вздохом ответил Куренной. — Игорь завел роман с одной из сотрудниц фирмы Фальцмана. Тот подозревал, что все это не что иное, как форма промышленного шпионажа. А так как Игорь — мужчина видный, а Фальцман — просто старый лысый маленький человек определенной национальности, то его эмоциональность можно понять.

— И чем же все кончилось?

— Увольнением этой женщины. А Игорь сразу после этого потерял всякий интерес к ней. Но все это, — Куренной помедлил и посмотрел Ларисе прямо в глаза, — наверное, не может являться причиной того, что произошло со Светланой. Вы же говорите о каком-то неизвестном, который хотел, чтобы Светлана наехала именно на эту Ольгу… Парфенову.

— Да. Вы не можете вспомнить кого-нибудь, кто был в курсе амурных дел вашего друга в молодости, а недавно столкнулся с ним по какому-нибудь поводу? Может быть, из-за женщины… Судя по вашим словам, Игорь завидный донжуан нашего провинциального бизнеса.

— Ну, это преувеличение, — расплылся в улыбке Куренной, и почему-то тут же по его лицу пробежала мрачная тень. — Так сразу сказать не могу. Мне надо подумать.

Снова зазвонил телефон. Куренной поднял трубку, сказал слова приветствия и напряженно взглянул на Ларису.

— Нет, сейчас не могу. У меня много дел, посетители и все такое… Давайте в пять. Да, я подъеду… Хорошо, вопрос решу в течение часа… Извините, у меня появилось срочное дело, — сказал Куренной, закончив разговор по телефону. — Не хочу выглядеть негалантным в глазах столь привлекательной дамы, но наше время, кажется, истекло.

— Да, я понимаю. И все же, если вспомните, не сочтите за труд набрать номер моего телефона. — Лариса протянула Куренному визитку.

— Непременно. Я, признаться, тоже поражен случившимся. Причем в такое время, когда Игорь в Штатах… Я, конечно, все обдумаю…

Лариса попрощалась с Куренным и вышла из офиса на улицу.

Времени было уже около одиннадцати, солнце сияло вовсю, и она поняла, что наступила наконец настоящая весна. Это было одно из ее любимых времен года.

Конец апреля. Время, когда еще не настолько тепло, как в мае, чтобы чувствовать себя расслабленной, но когда уже ясно, что холода остались в прошлом. Почки еще только-только набухают, и вся душа дышит в преддверии долгого и, как всегда в такое время думается, теплого и счастливого лета.

Лариса даже пожалела, что приехала в офис на машине. Сейчас как раз было бы очень хорошо пройтись по городу пешком. Тем более что до прибытия московского поезда оставалось еще полтора часа.

Она решила сделать небольшой пешеходный круг по близлежащим улицам.

Да, пора скидывать плащ и переходить на костюм. Недавно она приобрела себе новый темно-синий костюм с блестками, который весьма выигрышно смотрелся и с ее золотистой краской для волос, и с бледно-розовой губной помадой, которой она все-таки накрасилась сегодня, последовав совету Эвелины Горской.

Она поймала себя на мысли, что не случайно подумала в этот момент о лете. Эвелина как-то сказала, что Лариса — летняя женщина. Именно это время года, утверждала она, является ее стихией. И летним женщинам в основном идут холодные тона — в косметике, одежде и аксессуарах.

Поймав на себе несколько заинтересованных мужских взглядов, Лариса внутренне начала спорить с Эвелиной.

Нет, она не летняя, она весенняя женщина. Да и вообще весна — это женская пора. Именно в это время все женщины, сбрасывая с себя шубы, пальто и шапки, становятся более женственными, обнажаются их прелести, которые зимой были скрыты от мужских взоров. Поэтому весна и является порой романтических увлечений.

Посмотрев на часы, она поняла, что пора ехать.

Через полчаса она сможет взглянуть в глаза того, чей взгляд для нее перевешивает все остальные мужские взгляды — в глаза своего мужа Евгения Котова. Лариса быстро преодолела пешком квартал до того места, где она припарковала «Вольво», уселась в машину и поехала на вокзал.

Глава 11

Поезд уже двадцать минут стоял на станции Арсеньевский-I. Эта станция находилась в пределах городской черты, и от этого ситуация была еще обиднее. Надо же, в каких-то десяти километрах от вокзала так застрять!

В студенческие годы Евгений взял бы дорожную сумку, выпрыгнул бы из вагона и пошел на троллейбус. Один раз он так и сделал, когда возвращался с практики. Тогда поезд застрял на полчаса в Заводском районе, возле порта. Он воспользовался городским транспортом и приехал на вокзал раньше, чем туда прибыл поезд. Ему доставило истинное удовольствие подойти со спины ко встречавшей его на перроне Ларисе и закрыть ладонями ее глаза.

Что и говорить, было времечко… Но сейчас, будучи солидным бизнесменом, он не мог себе этого позволить и только тихо про себя ругался.

Евгений ехал к жене и дочери, которых уже не видел три недели. Нельзя сказать, что разлука с семьей его очень тяготила. Безусловно, в Москве жизнь является более насыщенной, чем в любом другом месте страны, и могла предложить Евгению широкий спектр возможностей.

Он весьма успешно занимался бизнесом, разнообразным был и его досуг. К его услугам были ночные клубы, казино, бани и прочие приятности столицы.

Евгений понимал, что такую жизнь, будучи семейным человеком, ему вести было бы сложно. Он в какой-то мере наслаждался свободой, ему нравилось состояние полухолостого человека. С одной стороны, в столице он был полностью свободен в определении своего временного режима и мог себе позволить некоторые отступления от того, что называется быть примерным семьянином.

С другой стороны, его согревала мысль о том, что где-то там, за восемьсот с лишним километров, в провинциальном городе его ждут жена и дочь, что они живут и здравствуют и в общем-то при этом его не очень обременяют.