Наваждение - Шарлотта Лэм

По узенькой песчаной тропинке, петлявшей среди деревьев, окутанная предрассветной дымкой, она спустилась к реке. Деревья шелестели листьями над ее головой, мелькнул, сверкнув белым хвостиком, заяц, пролетели, перекликаясь, птицы. Обычно в это время бывало прохладнее, но сегодня было исключительно жарко; майка сразу прилипла к спине, а волосы стали влажными.

Наконец она подошла к поросшему деревьями берегу реки. Течение здесь было небольшим, в блестящей черной глади как в зеркале отражались небо и деревья. Элизабет опустилась на усыпанную каплями росы траву, обхватив руками колени и уткнув в них подбородок. Она не отрываясь смотрела на реку, прислушиваясь к мелодичному журчанию бегущей воды.

Ее так и подмывало скинуть одежду и искупаться. Она встала и огляделась. Здесь внизу не было никаких домов ни на этом берегу, ни на другом; в столь ранний час вокруг не было видно ни души. Что за нелепые идеи приходят тебе в голову, пожурила она себя. Но все было так красиво и спокойно. Тишину нарушало лишь пение птиц да шелест листьев.

Поддавшись порыву, она стянула с себя джинсы, майку и, оставшись в одном белье, сбежала вниз к воде. Еще раз быстро окинув взглядом берег, она сняла с себя белье и, аккуратно сложив его на траве, скользнула в воду. Она ощутила радостный трепет, когда речная прохлада приняла в себя ее разгоряченное тело. Медленно, точно русалка, она поплыла к середине реки; ее волосы шлейфом тянулись за ней по речной глади. Некоторое время она плыла на спине, глядя в розовеющее за черными силуэтами деревьев небо. Наплававшись вдоволь, она неохотно повернула к берегу. Выходя из воды, она уже приготовилась было отжать волосы, как вдруг замерла в ужасе — из темноты леса неожиданно появилась черная фигура.

Элизабет была так потрясена, что с минуту не могла пошевелиться, застыв, словно статуя, с поднятыми руками, слегка изогнувшись; ее мокрое тело с высокой крепкой грудью нежно светилось в рассветных лучах. Придя в себя, она кинулась к брошенной на берегу одежде и, схватив ее, начала дрожащими руками натягивать на себя. Она слышала приближающиеся шаги, но не оборачивалась. Одежда прилипала к телу, и она вздохнула с облегчением, застегнув наконец молнию джинсов. Теперь она могла посмотреть на него, хотя, даже не глядя, знала, что это Ив де Лаваль.

— Я понимаю, — запинаясь, начала она еще до того, как он успел произнести хоть слово, — я снова нарушаю ваши границы. Мне очень жаль, впредь я попытаюсь держаться подальше от ваших владений. — Она ничего не смогла прочитать на его лице, но темные глаза, смотревшие на нее, были холоднее воды, из которой она только что вышла, гораздо холоднее… и глубже. Они вселяли страх.

— Опасно плавать в реке, особенно когда никого нет поблизости. Если что случится, вас никто не услышит. Это очень отдаленное место. — То, что он сказал, было вполне разумно, но его голос звучал угрожающе, за его словами скрывалось нечто большее, чем просто здравый смысл. Но может быть, ей все это лишь кажется.

Он стоял, загораживая дорогу, а ей нужно было пройти мимо него.

— Это был минутный порыв, — произнесла она охрипшим голосом. — Я не могла спать…

— Угрызения совести? — спросил он. Она взглянула на него, стараясь не показать, как поразили ее его слова.

— Было так душно, — уклончиво ответила она.

— Отсюда можно увидеть крепость, где он жил, — сказал Ив де Лаваль.

Элизабет напряглась. Ничего не отвечая, она попыталась обойти его, но почувствовала, как железные пальцы сжали ей запястье и заставили повернуться.

— Вон там, — сказал он, показывая жестом в сторону крепости.

Элизабет не хотела смотреть туда, но у нее не было выбора.

Вниз по течению реки на берегу среди деревьев возвышалась старая каменная крепость. Лесной голубь, взмахнув крыльями, оторвался от полуразрушенной крыши.

— Теперь она пустует, — сказал Ив де Лаваль. — Местные жители верят, что там поселилось привидение, и не рискуют приближаться к этому месту после захода солнца.

Элизабет с трудом сглотнула и передернулась, по спине ее пробежал холодок.

— Я не верю в привидения. — Она сказала правду, ибо никогда ни во что подобное не верила. Но что же тогда с ней происходит? Сходит ли она с ума или это всепоглощающая любовь Дэмиана тянется к ней из темноты? Кто знает, быть может, после смерти мысли и чувства умерших остаются с нами на земле и кружатся в воздухе, точно мотыльки на свету?

— В самом деле? — с холодной издевкой спросил Ив де Лаваль. Он коснулся пальцем ее лица. — У вас мокрые щеки.

— Я же только что купалась! — Она снова вздрогнула и отвернулась. — Мне холодно, позвольте мне пройти, я хочу поскорее переодеться.

— Холодно? — повторил он, и его губы искривились в усмешке. — Да, — сказал он, — вы холодны. — И снова какой-то скрытый смысл промелькнул в его глазах. Элизабет выдернула свою руку. Он пугал ее.

Его рука метнулась к ней, приблизив к себе ее лицо прежде, чем она успела пошевельнуться. Он был холоден как лед, обжигающе холоден. Она вскрикнула от неожиданного прикосновения его губ. Какое-то мгновение он, словно наказывая, жег ее поцелуем потом отпустил.

— Да, вы действительно замерзли, — снова сказал он.

Элизабет бросилась бежать прочь от него так быстро, как только могла.

Глава 5

В то утро они отправились за покупками на ближайший городской рынок. Тетушка Флер и Элизабет оставили Вики у витрины одного магазинчика жадно разглядывать богатый выбор холодных мясных блюд и разнообразных салатов, а сами направились в булочную за свежевыпеченным хлебом.

— Давай еще купим булочек с шоколадкой внутри, — предложила Элизабет. — Вики их очень любит, хоть они и предназначены для детей.

— Ей и было утром на вид лет шесть — с этими хвостиками и румяным со сна лицом, — сказала, смеясь, тетушка Флер. — А ты, кажется, рано встала, да?

— Да, — спокойно ответила Элизабет и сменила тему разговора прежде, чем тетя успела спросить еще что-то. — Ты не забыла, что Тедди Хетфорд собирается к нам на обед?

— Конечно, нет, Я думала, мы можем устроить пикник в лесу, если будет хорошая погода. Я хочу показать ему некоторые растения, которые можно найти только там. — Она заплатила булочнику и попрощалась с ним и с другими посетительницами булочной. Сопровождаемые хором ответных голосов, они с Элизабет вышли из магазинчика.

Когда Элизабет первый раз приехала во Францию, она не подозревала, какое значение придают французы этикету. Будучи жизнерадостной и простой в общении, она была неприятно поражена тем, что в магазинах ее встречали очень настороженно.

— Не очень-то они дружелюбны, — пожаловалась она как-то Дэмиану. Тот рассмеялся и предложил: