Тайная любовь - Кей Торп

- Хочу сказать тебе, что потрясена!

- Рад, что тебе здесь нравится. Он внимательно смотрел на нее.

- Я тебе уже не раз повторял, что снимаю шляпу перед твоим вкусом!

Сэлли не смогла сдержать улыбки.

- Это только потому, что он совпадает с твоим.

Потом она добавила, чтобы немного поддразнить его:

- Я часто говорила тебе об этом. Джош улыбнулся ей в ответ.

- Да, ты права! Кажется, раньше нам было о чем поговорить. У нас было так много общего.

Говоря так, он не отрываясь смотрел ей в глаза. У Сэлли сильно забилось сердце. Я его знаю гораздо дольше, чем остальных своих знакомых, подумала она. Он - часть моей жизни. Мы просто неотделимы друг от друга. Этот вывод заставил ее улыбнуться светлой улыбкой, но с оттенком горечи. Она не отводила своих глаз от глаз Джоша.

- Может, судьбой нам предназначено постоянно колоть друг друга? предположила она.

Она сказала это так спокойно. Джош утвердительно кивнул головой.

- Возможно.

Он все еще не отводил от нее глаз. Потом подошел к звонку на стене.

- Мне кажется, нам стоит выпить кофе, прежде чем мы.., займемся чем-нибудь еще, - сказал он, позвонив в колокольчик.

Как он искусно избежал открытых намеков! Ему, видимо, тоже не хотелось портить возникшее между ними согласие. Но тем не менее Сэлли вдруг стало как-то не по себе. "Чем-нибудь еще" означало визит в лавку сувениров - ей все-таки удалось уговорить его сходить туда. Она напомнила себе, что у нее нет причин волноваться. Теперь ей осталось совсем немного - доказать, что она действительно невиновна.

Через секунду появился слуга средних лет. Он шагал совершенно бесшумно.

- Вы звонили, сэр?

Когда он обратился к Джошу, Сэлли едва удержалась от улыбки. Этот человек, дворецкий Джоша, являл собой классический тип дворецкого! Более характерного дворецкого просто не существовало на белом свете!

- Пожалуйста, Роберт, принеси нам кофе. - Джош быстро взглянул на Сэлли. - Но, может быть, ты предпочитаешь чай?

- Нет, я с удовольствием выпью кофе. Сэлли подошла к обитому золотой парчой креслу у окна и села в него. Но сразу же пожалела об этом. Оно было таким мягким и глубоким, что она просто утонула в нем.

Сэлли выпрямилась, когда Роберт ушел, а Джош снял пиджак и небрежно бросил его на спинку дивана.

- Так где же находится эта лавка? - спросила она, пытаясь вылезти на поверхность из моря мягких подушек. - Она недалеко отсюда? Нам придется ехать или идти?

На секунду у него опасно потемнели глаза и в них вспыхнул мрачный огонек. Сэлли пожалела, что начала сейчас этот разговор. Ей было так приятно, что они разговаривали по-дружески. Но он уже вполне овладел собой и, опять улыбаясь, ответил:

- Если идти пешком, то десять минут, если ехать на машине, то двадцать. В Лондоне постоянные пробки.

Сэлли в ответ улыбнулась ему, ей понравилось, что он пытается развлечь ее. Так что пока между ними все было в порядке. Она попыталась поудобнее сесть в предательское кресло и с интересом оглядела комнату.

- У тебя здесь собраны такие любопытные картины! - сказала она Джошу. Как только она вошла в комнату, сразу же обратила внимание на это. - Ты получил их от своих родителей?

Джош уселся в кресло напротив Сэлли. Но он отнюдь не утонул в нем, напротив, золотая парча кресла выгодно подчеркивала его смуглую, благородную красоту.

Он ответил ей ровным голосом:

- Я ничего не унаследовал от своих родителей. Ничего, кроме долгов!

Сэлли все вспомнила и покраснела до корней волос. Она не знала деталей - они ее совершенно не касались, - но она вспомнила, как ее мать рассказывала, что, когда умерли родители Джоша - они погибли во время лодочных гонок, - они оставили ему огромные долги. Несмотря на то что они вели жизнь богатых бездельников, они были по уши в долгах!

- Извини, ради Бога. - Сэлли сочувственно посмотрела на него. - Это не мое дело, я задала вопрос, не подумав!

Но, казалось, Джоша это совсем не беспокоит. Он пожал плечами, расстегнул запонки и закатал рукава.

- Не имеет значения. Меня это не волнует! Это случилось довольно давно, я уже оправился от шока, - добавил он с кривой усмешкой.

Но в его нарочито-небрежной усмешке Сэлли отметила нюанс горечи. У нее защемило сердце. Этот оттенок горького сожаления она часто отмечала у него, когда он упоминал о своих родителях. И так было почти всегда. Даже когда он был еще мальчиком. Растроганная Сэлли в свою очередь улыбнулась ему, хотя в воздухе чувствовалась какая-то неловкость.

- Да, конечно, - почти робко заметила Сэлли.

- Кроме того, в отличие от тебя я почти не знал своих родителей. Я, конечно, любил их, но всю жизнь они были для меня таинственными незнакомцами. Они всегда куда-то уезжали. Я очень редко видел их.

Говоря это, Джош взял фотографию в серебряной рамке, стоявшую на маленьком столике. Но фотография была повернута обратной стороной к Сэлли. Видимо, это фото его родителей, решила Сэлли. Джош мельком посмотрел на фото и снова поставил его на место.

Он улыбался.

- Нет, тетушка Мими - вот моя настоящая семья. Она всегда была большей матерью для меня, чем настоящая мать.

Он нахмурился, и Сэлли догадалась, о чем он подумал. Он вспомнил, как она дважды предала женщину, которую он так сильно любит. В первый раз, когда она пыталась украсть ее ожерелье, а второй - из-за магазинчика в деревне. Тетушка Мими отдала его ей в аренду только из-за своей доброты, а Сэлли использовала его как ширму для своих преступлений.

Но она была невиновна ни в одном из этих преступлений!

Сэлли открыла было рот, чтобы все объяснить ему. Ей было очень важно, чтобы он знал правду. И не только в отношении махинаций с керамикой - он все равно скоро все узнает, - но главное, правду об ожерелье. Но прежде чем она смогла что-то сказать, он поразил ее своей фразой.

- Ты знаешь, я всегда завидовал тебе, - сказал ей Джош.

- Завидовал мне? Господи, кто бы мог подумать?!

- Да, завидовал тебе. Не смотри на меня так удивленно. Тебе мог позавидовать любой мальчик, оказавшийся в моем положении.

Он говорил совершенно искренне, но не жалел себя. Жалость к самому себе. Нет! Это чувство было не знакомо Джошу.

- У тебя было так много, - продолжал он, глядя на Сэлли. Он положил свои загорелые сильные руки на подлокотники кресла. - У тебя были самые важные вещи на свете - прекрасная, преданная друг другу семья, любящие отец и мать. Они всегда были рядом с тобой, когда ты нуждалась в них.

Сэлли не могла отрицать этого. Ей повезло, и она ценила это Божье благословение. Но она все еще старалась во всем разобраться.

- Но у тебя было.., так много другого.

- Дорогие игрушки и все остальное. Ты это имеешь в виду? Сэлли кивнула.

- У тебя был такой велосипед, ему завидовали все ребята. В деревне такого не было больше ни у кого!

- Да, я помню этот велосипед. - Улыбка пробежала по его лицу. - Я помню, как я свалился на нем с моста и сломал руку. Мои родители ничего не узнали об этом. Они могли бы рассердиться на меня, что я едва не сломал такой дорогой велосипед!

Он засмеялся, когда говорил ей об этом, и Сэлли смеялась вместе с ним, но ей стало так обидно за него. Как скверно иметь родителей, которых больше волновал испорченный велосипед, чем сломанная рука их сына!

- Ты понимаешь... - Он продолжал, а Сэлли смотрела на него. - Я всегда считал тебя одной из самых счастливых людей из тех, кого я когда-либо знал.

- Наверное, так и есть.

Да, разумеется, вертелось у нее в голове, теперь он думает, как же плохо она кончила, несмотря на все преимущества ее детства, и твердо решила, что первое, что ей необходимо сделать, - это рассказать ему правду об ожерелье тетушки Мими. Она была уверена, что здесь главный стержень проблемы их отношений. Но не успела она открыть рот, как он сказал:

- Я поражен, что ты, с твоими любящими родителями, все-таки умудрилась связаться с таким подонком, как Клив.

- Клив?

Сэлли нахмурилась, ей не понравилось, что он упомянул о Кливе среди их разговора-воспоминания о детстве. Казалось, Кливу здесь не было места. Клив и упоминание о нем внесли) фальшивую ноту в их задушевный разговор. Разговор касался только ее и Джоша!

Неожиданно проснувшееся чувство вины по отношению к Кливу и злое выражение лица Джоша - все это заставило ее резко ответить ему:

- Какого черта, тебе нет дела до Клива!

- Премного благодарен тебе за это! - сказал он ледяным голосом. - Я бы не желал иметь никаких дел с твоим Кливом. - Он холодно взглянул на нее. Если бы у тебя было хотя бы чуточку здравого смысла, ты бы тоже никогда не имела с ним никаких дел!

Он сделал паузу, потом продолжил в прежнем холодно-менторском тоне:

- Может, наши вкусы и совпадают в мелочах, скажем в убранстве комнат. Но, к сожалению, они весьма расходятся, когда речь идет о серьезных вещах: к примеру, кого мы выбираем либо не выбираем в качестве своих друзей!

В одну секунду своим заявлением он разрушил те теплые отношения, которые с таким трудом только что установились между ними. Ему было наплевать на них, поняла Сэлли. Милые разговоры для него всего лишь способ провести время. Она ненавидела его за то, что он так обидел ее.