Превращение - Елена Усачева

— Нет, пусть останется! — Маринка устремилась к комнате, где нарядов у нее уже скопилось порядочно. — Он уйдет только после того, как ты уберешься отсюда!

«Убираться мы отсюда будем вместе с Максом!» — мысленно поправила я. Вслух говорить не стала. Наши с Максом дела этих двоих не касаются.

Я тяжело откинулась на спинку стула, прищурила глаза. Макс с Драконом сидели на разных концах стола. За спиной любимого было окно. Он, как всегда, выбрал удобное место против света. Дракон на виду, хорошо освещен.

Мне нравится наша компания! У каждого своя цель. У Маринки — выжить меня. У Дракона — через этих вампиров выйти на других. И еще что-то, пока мне непонятное. Макс пасет Маринку, учит ее. Я же просто готова защищать всю нашу гвардию, в какую бы заварушку они ни ввязались. Даже Маринку. Про Дракона я еще подумаю. Главным для меня, конечно, был Макс, без которого я уже не смогу и дня прожить. Мне кажется, все здесь происходит только из-за него. Не будь его, и солнцу не стоило бы показываться из-за горизонта. Мы — плод его сумасшедшего воображения. Вот так и живем…

Я придвинулась ближе к Максу, который делал вид, что греет руки о бока чашки.

— Сбежим? — одними губами спросил он.

Я выразительно глянула на распахнутую дверь комнаты. Макс кивнул, давая понять, чтобы положилась на него. Я тоже кивнула. Чем меньше времени в первый день года я проведу в обществе Дракона, тем больше сэкономлю нервных клеток, да и в течение всех оставшихся трехсот шестидесяти четырех дней встречаться мы с ним будем нечасто.

— Только, чур, Дима везет меня на снегоходе! — показалась в дверном проеме Маринка.

На ней были белая водолазка, короткая красно-синяя юбка-шотландка и высокие унты с огненной оторочкой. На веки девочка наложила рыжие тени, отчего стала похожа на лисенка. Зверек, он и в Африке зверек. А на снегоход запросилась, чтобы меня с него согнать. Зря старается. Не нужно мне их чудо техники…

— Там бензина нет, — буркнул Дракон.

Что-то он стал невежлив с нашей принцессой. Опять забывается. Надо бы удалить из его программы все грубые слова и выражения.

— В сарае канистра. Перелей. Должно хватить. Маша, пей чай.

Макс придвинул мне чашку. Ту, что держал в руках. Так вот что это было — он остужал для меня слишком горячий напиток. И лицо у него снова стало прежним. Буря прошла, нам остались только солнечные деньки.

— Ура! — пролетела через кухню Маринка.

С канистрой она и сама разберется. Сообразительная девочка.

— Пальто надень! — напомнил Макс.

Вампирам, конечно, не холодно, они могут по морозу вообще без одежды бегать. Однако нервы местных жителей стоило поберечь. Еще неизвестно, как поморы отреагируют на легко одетую в такой мороз маленькую девочку. Рыбаки народ серьезный, им под горячую руку не попадайся. И хоть я в Мезени не была (туда все больше Макс с Маринкой наведывались, силу воли тренировали), но их рассказов мне хватило, чтобы в ту сторону без необходимости не стремиться.

На ходу запахиваясь, Маринка выскочила за дверь. Надеюсь, они успеют на ближайший сеанс.

— Комбинезончик у тебя классный, — уставился на меня Дракон. — Одолжишь?

И вновь мне стало тревожно. Я смотрела на Сторожева и не могла отделаться от ощущения: из-за него что-то произойдет. Или с ним произойдет? От парня шли волны беспокойства. Вся эта суета вокруг вампиров, желание овладеть знаниями потустороннего — не к добру. Чернота неприятностей пульсировала, но была еще не четкая, полуразмытая, как туман. Что-то произойдет. Не сегодня и не завтра. Но очень скоро.

Не дождавшись ответа, Дракон встал и побрел в комнату. Я мысленно пристроилась за ним. Он делал шаг, и мой воображаемый двойник тоже. Левая нога, правая. Левая. Правая. Колени чуть согнуты. Отмашка руки… Падаем! Мой двойник, подломив ногу, свалился на пол.

Дракон споткнулся на ровном месте и брякнулся на порог.

— Рожденный ползать… — зло ухмыльнуласья.

— Везде пролезет, — Дракон повернулся, недобро глядя в мою сторону. Любимый щелкнул пальцами мне по плечу. Он отлично понял, что я сделала.

Поторопись! напомнил Макс. — Маринка уедет без тебя. Она шустрая девочка. — Не шустрее некоторых, — проворчал Дракон, исчезая в комнате.

За окном забабахал мотор. В комнате что-то обвалилось, и на пороге возник Сторожев. Он на ходу пытался надеть доху, но при этом уронил утепленные штаны. Наклонился за ними — и потерял перчатки. Я хмыкнула.

— Полетаем, птица? — услышала над собой шепот.

Макс крепко сжал мою ладонь, словно хотел отпечатать на ней свои линии Судьбы, Ума,

Сердца. И взять у меня все то, чего сам не имел, — Линии Жизни, Здоровья, Успеха, Интуиции.

Конечно, полетаем.

Из дома вышли одновременно. Снегоход понесся на юг, к далекому городу, а Макс поднял меня на руки и побежал вдоль берега моря. Холодные звезды кололи нам спины.

— Завтра будет морозный день, — донеслись до меня слова Макса.

Мы сидели на обрыве, под нами скрипело и ухало злое море, терлось о лед, недовольно ворчало, сотрясало воздух, ползло вверх. Начинался прилив.

Макс скинул с себя пальто, набросил на меня, но я все равно мерзла. Мысленный уговор, что сейчас жаркое лето с ослепительным солнцем, не помогал. Хотя мне уже было все равно, тепло или холодно, поэтому я прижалась к жесткому плечу любимого, потерлась о мягкую шерсть свитера.

— Это место называется Верхняя мгла, — повел рукой вокруг себя Макс. — Красиво звучит, правда?

— Мрачно, — покачала я головой.

Настроение было странное. Мне снова казалось, что вот-вот должно что-то произойти. Внутри запело выпитое вчера шампанское, рождая ощущение, что прямо здесь, сейчас сошлись мои прошлое и будущее. Что в ближайшее время все решится.

— Расскажи, как все будет дальше?

Голос мой прозвучал жалобно. Я и правда почувствовала себя сидящей на холодном, продуваемом всеми ветрами распутье. Направо пойдешь… Налево… А идти никуда не хотелось. Хотелось вот так сидеть и сидеть всю жизнь. Потому что ничего сказочного в том перекрестке не было. Дорога тоски, дорога обмана, дорога несбывшихся надежд.

— Мы раздобудем поддельные паспорта, — ровным голосом заговорил Макс, — пойдем по побережью, будем жить в лачугах рыбаков, питаться рыбой.

— Нет! Правда!

Я ведь его серьезно спросила! Зачем он постоянно шутит? Или уже не шутит? К нам подступила темнота, и я никак не могла разглядеть лица Макса.

— Под покровом ночи переберемся и Финляндию, оттуда в Швецию и Норвегию, — спокойно продолжал любимый. — Переплывем Северное море. Через Копенгаген и Гамбург в грязном ящике из-под селедки попадем в Берлин.