Хозяин леса 2 - Андрей Дай

— Да, — легкомысленно отмахнулась журналистка. — Не обращайте внимания. У него странные для Лунебурга принципы. Считает, что раз он наемный менеджер большой компании, а не владелец бизнеса, то и наряжаться на такие приемы будет неприемлемо. Вроде как, богатой одеждой он сможет принизить значение корпорации.

— Даже само существование принципов вызывает уважение, — выдал я. — У многих людей и этого нет.

— Ты не представишь меня своей знакомой? — напомнила о себе Корсак.

Я прямо волосками, дыбом вставшими на спине, почувствовал ее ревность. И хуже всего, что совершенно не представлял, что с этим делать.

8

— Хельга, знакомься. Это Лидия Лукошина. Журналист государственного галовизионного канала, и представитель моего фонда в Лунебурге.

— Вот как? — процедила женщина, внимательно разглядывая девушку. А та, совершенно не смутившись, заинтересованно взирала на Корсак. Эти две… представительницы слабого пола словно оценивали друг друга. Примеряли друг друга в качестве украшений для одинокого отставного полковника. Меня только забыли спросить.

Будь Лилу лет на двадцать постарше, я, быть может, еще подумал бы. Хотя такие вот, дети богатых и влиятельных, родившиеся с золотой ложкой во рту, мне никогда не нравились. Всегда они вели себя так, будто делают одолжение, снизойдя на твой уровень. Небожители…

Девчушка не такая. Пока, во всяком случае. Но кто сможет гарантировать, что она останется прежней? Через пять, десять, пятнадцать лет. Однажды она додумается сравнить свои — благодаря отцу — возможности и потребности с тем, чем живут остальные обыватели. И сделает выводы. Она далеко не дурочка — эта взбалмошная, но честная девчонка. Дуры, даже с протекцией, в гадюшнике галовидения не выживают. Она догадается.

И кем буду я в ее глазах? Жалким стариком, ничего кроме орденов за давно забытые подвиги и огрызка леса за душой не имеющим? Как говорится: мы его на помойке нашли, отмыли… Нужно оно мне? Нет, не нужно.

Во-вторых, это кем нужно быть, чтоб разглядеть в деточке женщину? Она мне даже не в дочери, во внучки годится. Я же не педофил…

Хельга — вот она как раз могла бы быть дочкой. Но сейчас, фрекен Корсак — зрелая состоявшаяся женщина. Четко осознающая кто она такая, чего хочет, и как этого достичь. И пусть я, старый солдат, для нее тоже могу однажды стать обузой. Препятствием для блестящей карьеры в системе правоохранительных структур. Но пока выступаю стеной, на которую можно опереться, за которой можно укрыться от невзгод и потрясений. И меня это устраивает. Ничего менять я не намерен.

— Лилу, это моя близкая подруга и возлюбленная, лейтенант полиции Хельга Корсак, — разрешил я безмолвный спор двух самок. Выбор сделан, и озвучен. По логике вещей, это должно было снизить накал страстей, и противоречий. Которых, на самом деле и не было, но которые эти две девчонки только что создали.

Я не телепат, проникнуть в мысли другого человека не могу. Но Хельга, вроде бы, поняла намек, ловко просунула руку, и взяла меня за локоть. Как собственница. Обозначилась.

— А, понятно, — улыбкой волчицы оскалилась Лилу. — Очень приятно. Презентацию видели? Ее вон там крутят в записи. Ничего так. Людям вроде нравится.

— Пойдемте, посмотрим? — предложил я.

— Ага, — как бы легкомысленно воскликнула девчуха и тут же шустро переместилась к другому моему боку, завладев вторым локтем. Какое-то женское кун-фу, ей богу.

Корсак недовольно поджала губы, но никак комментировать не стала. В конце концов, правила приличия говорили, что на таких мероприятиях женщины должны передвигаться либо в сопровождении мужчины, либо старшей родственницы. Понятное дело, это совсем не закон и не традиция. Дурацкие положения древнего, никому не нужного этикета. Но чем больше талеров звенело в карманах федеральной элиты, тем большими поборниками анахронизмов они становятся.

Хотя, я бы не прочь вернуть дуэли! Здорово бы было. Тебе нахамил какой-то нувориш, а ты его за это застрелил. Вроде, честь восстановил и мир от еще одного ублюдка избавил. Двойная выгода.

Тройная! Еще: следующая тварь хорошенько подумает, прежде чем рот свой поганый открывать. А то некоторые считают, что пухлый счет в банке делает их какими-то особенными. Неприкасаемыми.

Жаль, конечно, что ни Сенат такой законопроект не пропустит, ни Федеральный Управляющий. Это, буквально на следующий же день перевернуло бы всю общественно-политическую картину страны с ног на голову. Внезапно, выгоду бы получили ветераны ВС. Кто лучше всех с оружием обращается? Отставные солдаты и чемпионы киберспорта! А кто хуже всех? Блогеры, инфлюенсеры, люди искусства и торговцы. Ирония судьбы, но именно эти господа чаще всего весьма не сдержаны в общении. Да чего уж там. Кое-кому из них вообще хочется рот зашить, чтоб не осквернял атмосферу изрыгаемыми сентенциями.

Мы втроем неторопливо, делая вид, что просто прогуливаемся, устремились к полусферам галопроекторов, над которыми прокручивались какие-то видео. Мельтешение сменяющихся картинок было видно издалека, так что ошибиться было трудно.

— Сладкий мой, — пошла в наступление Хельга. — Пока мы в Лунебурге, тебе стоит заглянуть в медицинский центр. Пусть определят твой биологический возраст. Мне кажется, вряд ли он будет больше сорока.

— Думаю, даже меньше, — включилась в игру Лилу. — Мы со Стасом говорим на одном языке, непонятном большинству старух. Значит, он еще моложе. Зрелый мужчина в расцвете сил. Тридцать — не более.

— Знание этих ваших однодневных словечек не делает человека моложе, — проворковала Корсак. — Только глупее. К чему запоминать модные сию минуту словоформы, если завтра их уже все забудут?

— Молодежная субкультура — тоже часть культуры, — снисходительно улыбнулась девушка. — Сила Человечества в многообразии. Когда наш вид станет старым… Дряхлым, и отвергающим все молодое и новое, как впавшая в маразм старуха. Тогда истории людей придет конец.

О, я знал, что Лилу не глупа. Но она оказалась еще сообразительнее, чем я думал. Пока в их противостоянии счет был за журналисткой. Хотя, признаюсь, их спрятанный за светской беседой спор начинал меня напрягать. Девчушка была мне дорога, как… та, за кого мы в ответе, после того, как приручим. А Хельга, как женщина и спутник жизни. И я не хотел ни терять кого-либо из них, ни вечно смотреть на их вражду.

— Девочки, не ссорьтесь, — хмыкнул я. — Воспринимайте жизнь проще.

— Разве мы ссоримся? — нахмурилась Корсак.

— Ну что ты, Стас. Мы обмениваемся мнениями. Не более