Вновь с тобой - Кэрри Томас

— Да, правда, — севшим голосом согласилась Габби. — Отчего же все-таки умерла Пруденс?

— Врачи все объяснили нам подробно. Пруденс ослабла от воспаления легких, кроме того у нее была анемия — ведь она сидела на диете, чтобы скрыть беременность, да и возраст у нее был критический для первых родов. И ведь после гибели Ларри она работала на износ, чтобы заглушить тоску. — Хилари тяжело вздохнула. — Только мне кажется, Пруденс умерла потому, что сердце ее было разбито. Думаю, она говорила правду, Ларри действительно любил ее, но и свою жену любил тоже и развестись с ней никак не мог. Да и Пруденс заверила меня, что сама не желала этого. Словом, когда Ларри погиб, ей попросту стало незачем жить.

— Ты знала о ее романе с Ларри?

— Я знала, что Пруденс любит одного человека, но понятия не имела, кто он. Ваша помолвка с Марком стала для нее лишь дополнительным осложнением.

— Стало быть, она вовсе не пыталась нас сосватать. — Габби слабо улыбнулась.

— Напротив, Пруденс всегда боялась, что Марк узнает правду.

— И все же ей в конце концов пришлось ему открыться.

Габби рассказала матери, как Пруденс упала в обморок прямо в офисе и Марк отвез ее домой. Потом она глубоко вздохнула, набираясь мужества, и поведала о трагическом недоразумении, из-за которого расторгла помолвку.

Несколько минут Хилари молчала, пытаясь свыкнуться с этим ошеломляющим откровением.

— Ушам своим не верю! — воскликнула она наконец. — Значит, все эти годы ты считала, что Люси — дочь Марка?

— Тебе это кажется невероятным, мама, но, окажись ты в тот день в квартире Марка, ты сделала бы ту же самую ошибку, — оправдывалась Габби.

— Вот уж нет! Я просто вышла бы к ним и спросила напрямик, правда это или нет. Детка, почему же ты так долго молчала? Я в минуту вывела бы тебя из заблуждения — и какие уж там клятвы!..

— Мама, как я могла?! Подумай, ведь мы все обожали Пруденс, а отец — в особенности! Как бы сильно Люси ни походила на Марка, после смерти Пруденс я не вправе была очернить ее в ваших глазах.

— Понимаю. — Хилари вздохнула. — Правда, мне не кажется, что Люси так уж сильно похожа на Марка… Как бы то ни было, теперь, слава Богу, все открылось. Могу тебе даже сказать, что Дереку не придется выплачивать Люси ее долю. Пруденс щедро обеспечила ее, включая и деньги на учебу.

— Это хорошо.

Хилари помолчала, испытующе глядя на дочь.

— Прости за любопытство, Габби, но… если Марк вчера вечером все тебе рассказал, в ваших отношениях что-нибудь изменилось?

— Ты имеешь в виду, заключил ли он меня в объятия и объявил, что все прощает? — уточнила Габби. — Нет, мама. Марк был вне себя от бешенства. Он весьма недвусмысленно дал понять, что теперь поздно что-либо исправлять.

— Какая жалость. И… каково тебе теперь, когда ты знаешь истину?

— Невесело. — Габби грустно улыбнулась. — Я ухитрилась все испортить, да? Хорошо еще, Пруденс так и не узнала, что я порвала с Марком. — Глаза ее вдруг расширились от испуга. — Ты ведь ей не сказала, правда?

— Нет, родная. К тому времени, когда я добралась до больницы, Пруденс могла думать только об одном — что станет с ее ребенком. И я изо всех сил постаралась успокоить и утешить ее. — Глаза Хилари наполнились слезами. — Ты же знаешь, я ее очень любила.

— И она тебя тоже. — Габби накрыла ладонь матери своей. — Пруденс как-то сказала мне, что ты для нее даже больше, чем родная сестра.

— Правда? Милая Пруденс… — Хилари снова вытерла слезы и поднялась. — Пойдем, не то миссис Мортинсен застанет нас утопающими в слезах. Возьмем Брокси на прогулку и обсудим, что приготовить на ужин. У твоего отца нынче трудный день — один старинный дом идет с молотка.

Смоллам принадлежала уважаемая аукционная фирма в Колорадо-Спрингс, которая специализировалась на продаже мебели, старинного серебра и фарфора. Сейчас фирму возглавлял отец Габби, под его началом был солидный штат опытных сотрудников.

В этот вечер Алекс вернулся домой в приподнятом настроении, и Люси разрешили подольше побыть со взрослыми и послушать рассказ об аукционе. Затем Габби уложила ее спать и осталась почитать на ночь.

Время от времени она поглядывала на кудрявую темную головку девочки и едва сдерживала дрожь в голосе — с такой силой охватывали ее смятение и горечь. Много лет она, считая Люси дочерью Марка, старалась как можно реже видеться с ней и теперь, узнав правду, остро сожалела об этих годах добровольного изгнания. Если бы только она с самого начала напрямик потребовала у Марка объяснений! Сейчас они, быть может, уже поженились бы и обзавелись собственными детьми.

Когда Габби дочитала главу, Люси с надеждой спросила:

— А завтра ты мне тоже почитаешь?

— Да, родная, я буду тебе читать каждый вечер — пока не уеду.

— Лучше бы ты совсем не уезжала, — пробормотала девочка, устраиваясь поуютнее в компании своих любимых игрушек.

Габби подоткнула ей одеяло и задумалась, лишь сейчас осознав, что у нее больше нет причины работать так далеко от дома. Ну да об этом можно подумать позже, решила она, любовно целуя теплую сонную щечку.

— В следующий раз я погощу подольше. Спокойной ночи, дорогая.

Она оставила дверь открытой, чтобы свет из коридора проникал в спальню Люси, затем заглянула к Ники и обнаружила, что младшая сестренка сидит за письменным столом и усердно занимается.

— Ты когда-нибудь отдыхаешь? — спросила Габби, ласково взъерошив ее темные кудряшки.

— Нет, если хочу получить хорошие отметки, — пробормотала Ники и, подняв глаза на сестру, рассеянно улыбнулась. — Габби, я устрою себе отдых завтра вечером.

— Попозже я принесу тебе горячий шоколад. Смотри не перетрудись.

Спустившись вниз, Габби заглянула в чулан и порылась в кармане плаща, который был на ней прошлой ночью. И только потом присоединилась к родителям.

— Папа, у меня есть для тебя подарок, — улыбаясь, объявила она и протянула отцу пожелтевший документ, который отдал ей Марк.

Алекс Смолл взглянул на бумагу — и его брови взлетели.

— Черт возьми, откуда у тебя это?!

— Мама, наверное, уже рассказала тебе, что прошлым вечером я была в «Стоунс». Перед тем, как отвезти меня домой, Марк отдал мне эту бумагу, — объяснила Габби, слегка покраснев под взглядом отца.

— А мы-то думали, что ты уже спишь, — заметил он, посматривая на дочь поверх очков. — Знаешь, Габби, если в будущем тебе придет охота устроить ночную вылазку, ты уж вначале дай нам знать. Я просто остолбенел, когда Марк сообщил мне, где ты находишься.

— Извини, папа. Такое больше не повторится. — Она обменялась взглядами с матерью. — Кроме того, вчера вечером в «Стоунс» мне удалось наконец разрешить кое-какие недоразумения.