Милая лгунья - Томас Кэрри

Томас Кэрри

Милая лгунья

1

Даже спустя годы Стейси Уилкинс все еще потрясала встреча лицом к лицу с человеком, который похож на нее как две капли воды. Анна Ричардс, элегантная и невозмутимая, стояла в дверях, и взгляд ее огромных темных глаз блуждал по людному и шумному залу. Ее черные волосы мягко ниспадали на плечи, контрастируя с серебристой тканью костюма. На пальце Анны блеснуло золотое кольцо, когда она, заметив Стейси, помахала ей.

Само совершенство, с легкой завистью подумала Стейси, наблюдая, как Анна ловко пробирается сквозь толпу, весело приветствуя одних и вежливо кивая тем, кого, наверное, не помнит вовсе. Наконец она, осторожно улыбаясь, остановилась напротив Стейси.

— Привет. Ты меня помнишь?

— Разве я могла забыть? — Стейси улыбнулась в ответ, хотя и немного криво — по залу прокатился легкий шумок, когда собравшиеся заметили необыкновенное сходство двух девушек. — Когда я приехала, швейцар явно принял меня за тебя.

— Ну извини. — Анна помялась. — Не возражаешь, если я к тебе присоединюсь?

— Да ради Бога.

Анна одарила ее благодарной улыбкой и похлопала по левой руке.

— Кольца нет. Впрочем, в наши дни это ничего не значит. Ну, Стейси, как поживаешь?

Искренне сожалея, что не может назваться главой преуспевающей компании или подружкой миллиардера, Стейси сказала правду:

— Я учительница. Со следующего семестра собираюсь преподавать в нашей школе французский. А пока что делаю переводы для одной фирмы.

Анна кивнула.

— Тебе всегда легко давались иностранные языки. — Она подозвала жестом бармена. — Джин с тоником, пожалуйста, и повторите заказ моей подруги.

Стейси удивилась. Прежние Анна Ричардс и Стейси Уилкинс вряд ли могли называться подругами. Несмотря на внешнее сходство, которое обеих всегда сильно смущало, у девочек не было ничего общего. Умненькая, но из небогатой семьи, Стейси получала стипендию и каждый день ездила в школу на автобусе. Ленивая Анна, за чье обучение платили весьма обеспеченные родители, больше времени уделяла своей внешности, нежели получению знаний, и мечтала лишь об одном — поскорее вырваться из постылой школы.

Бармен принес заказы, и Стейси с благодарностью подняла свой бокал.

— Не ожидала тебя здесь увидеть, Анна.

— Я и не собиралась заходить сюда, но в самый последний момент свидание, на которое я собиралась, пришлось отменить. Я была уже одета, вот и подумала: почему бы и нет? Моя семья владеет этим отелем — имею же я право иногда сунуть свой нос в дела здешнего персонала? Да и любопытно стало, насколько здесь все изменилось, — добавила Анна, озираясь.

— Твоих одноклассниц что-то не видно, заметила Стейси. — В школе, помнится, тебе проходу не было от обожательниц.

Анна цинично усмехнулась.

— Все дело в моих деньгах, моя дорогая, а вовсе не в моем обаянии.

С минуту обе молчали, потягивая напитки.

— Я слышала, что случилось с твоими родителями. Прими мои соболезнования, — произнесла Стейси после паузы.

— Спасибо, — негромко отозвалась Анна. — Они никогда прежде не летали одним рейсом — только в день катастрофы.

Она отставила бокал.

— Жаль, что я за рулем, иначе выпила бы еще немного. А как твоя семья? Помню твою сестру Люси — высокая блондинка, отменная спортсменка. Нас, малышню, всегда презирала.

Стейси кивнула.

— Люси уже замужем. Мама живет в Лондоне, а папа умер три года назад.

— Сочувствую. — Анна с любопытством разглядывала Стейси. — Значит, ты до сих пор не вышла замуж. И у тебя даже нет приятеля? — Она вдруг рассмеялась. — С твоей — или, если уж на то пошло, с нашей — внешностью у тебя, должно быть, нет отбою от мужчин.

— Сейчас я одна. А ты?

Глаза Анны загорелись.

— Знаешь, я совсем недавно встретила человека, которому наплевать на мои деньги. После очередного разочарования я решила, что больше не влюблюсь, но тут пару недель назад повстречала Мануэля — и готово! Ни есть, ни спать не могу. Забавно, правда?

— А он тоже от тебя без ума?

— Если бы знать! — Анна вздохнула. — Я познакомилась с ним на приеме в «Мэри Инглэнд», и с тех пор мы встречаемся. Мануэль — международный корреспондент португальской газеты «Жорнал ди нотисиаш».

— Вот оно что! Так это с ним у тебя не состоялось свидание?

— Ну да. Ему пришлось мчаться на край света, чтобы написать какую-то статью, вот я и осталась на бобах. Если бы не это, — продолжала Анна с грубоватой откровенностью, — разве я торчала бы сейчас в обществе надоедливых болтушек? Ты не в счет, — добавила она, усмехаясь, — тебя-то болтушкой не назовешь. Ты, помнится, всегда была пугающе серьезна.

— Ты хотела сказать — угрюма. — Стейси криво усмехнулась. — Знаешь, я ведь слыла трудным подростком. Мои родные, должно быть, вздохнули с облегчением, когда я поступила в университет. После окончания учебы я получила место преподавателя в Оксфорде. К сожалению, в последнее время мама неважно себя чувствует, и мне пришлось на время вернуться домой. И мы обе, похоже, этому рады. — Она взглянула на часы. — Извини, Анна, мне нужно заняться общественной работой: убедить молодых матерей, что школа, которую мы с тобой окончили, — самая подходящая для их дочерей.

Анна скорчила гримаску.

— Да уж, для этой работы ты годишься куда лучше, чем я! — Она поколебалась. — А ты не против потом поужинать со мной?

Стейси на миг опешила, но потом решила, что идея не так уж и плоха.

— Почему бы и нет? Через полчаса буду в твоем распоряжении.

С этого-то все и началось!

2

Когда чемодан появился на ленте транспортера, Стейси вдруг отчаянно захотелось подхватить его и немедля вылететь назад, в Хитроу... Но, едва чемодан поравнялся с ней, к нему протянулась мужская рука — теперь о бегстве можно было и не мечтать.

— Анна, — произнес низкий голос с сильным французским акцентом.

Стейси покорно обернулась и оказалась лицом к лицу с человеком, которого могла описать без запинки. Правда, оказалось, фотографии, которые она подолгу рассматривала в последние дни, плохо подготовили ее к этой встрече. Черноглазый и черноволосый, элегантно одетый Андрэ Страусс на деле оказался гораздо выше ростом и на снимках, сделанных несколько лет назад, выглядел скорее броско, чем привлекательно. Сейчас Андрэ изрядно повзрослел и в блеске надменной мужской зрелости казался просто неотразимым.

— Какая честь, Андрэ! — воскликнула она, старательно пряча за непринужденностью тона неподдельный испуг. — Я уж собиралась сесть на поезд. Вот не думала, что кто-то станет меня встречать!