Покорённый (СИ) - Гертье Катрин

От страха едва дышу, глядя испуганными глазами на его страдания. До боли кусаю губу, сжимая в руках мокрую ткань. Где же Амалия? Почему она так долго? Что с ним? Вопросы роем жужжат в голове, чувствую себя беспомощной и хочется плакать. Если он умрет, я никогда себе этого не прощу.

Я уже нахожусь на грани истерики, когда на мой немой зов о помощи является Амалия. Соскакивая со стула, и уступая ей место возле Марка, молча отшатываюсь в сторону и наблюдаю, как девушка осматривает моего мужчину. Сжав руки в кулак, едва дыша, слежу за каждым ее действием. Девушка проверяет парня на реакции, делает экспресс тест крови… Ее лицо с каждой минутой мрачнеет все больше, а я опасаюсь задать, вертящийся на языке, единственный волнующий меня вопрос.

Когда девушка достает из привезенной с собой сумки шприц и вводит Марку какой-то препарат, а затем спрашивает, где телефон, я не выдерживаю.

— Что с ним?! — требовательно бросаю я.

Вместо ответа, Амалия, игнорируя меня, огибает постель, подходит к телефону и набирает чей-то номер.

После короткого ожидания ей отвечают, но слова самой девушки не звучат для меня утешением — она вызывает подмогу. Продиктовав собеседнику, куда нужно подъехать, она кладет трубку и возвращается к работе.

— Ты ответишь или нет?! — не скрывая раздражения, восклицаю я. — Почему ты молчишь?

— Не скажу пока точно, но похоже, что его отравили, — не отрываясь от дела, при этом глубоко вздыхая, наконец, говорит она.

— Как отравили? Кто? Когда? — слетает с языка очередная порция вопросов.

— Не знаю, — раздраженно отвечает Амалия. — Сейчас главное его спасти.

Согласно киваю, не обращая внимания, что Амалия и не смотрит в мою сторону. Этот жест скорее для меня. Конечно, его надо спасти! Это очень важно! Обхватываю руками себя за плечи и вновь замираю.

— От меня что-то требуется? — спрашиваю я, не находя себе места. — Может, что-то принести нужно.

— Нужно, — бормочет девушка. — Если ты выйдешь из комнаты и не станешь мешать, то будешь очень полезна.

Обиженно насупливаюсь, но тут же понимаю, что и в этом она права. Я отвлекаю, но тем не менее не могу уйти. Вдруг я что-то пропущу, или все же понадоблюсь.

— Может, все же… — произношу я тихо, начиная нервно прохаживаться по комнате.

— Иди встреть моих коллег, приведи их сюда, а потом ступай в кабинет и жди там, — настойчиво произносит Амалия, бросая на меня укоризненный взгляд. — Твои хождения совсем не помогают мне работать.

Вглядываясь в сосредоточенное лицо девушки, все-таки сдаюсь и, вздыхая, обуваюсь и выхожу из собственной спальни. Похоже, я там действительно лишняя сейчас. Пройдя по коридору, спускаюсь на первый этаж. Всюду горит приглушенное ночное освещение, в доме тихо, все спят, не считая разбуженной служанки, которая, наверняка, сейчас пьет чай на кухне, не ложится, на случай если понадобится снова, и личной охраны, оставшейся наверху.

Пройдя по мраморному полу холла, дергаю ручку парадной двери и выхожу на улицу. Прохладный ночной ветер окутывает меня своими порывами, и я немного ежусь, плотнее запахивая на себе тонких халатик. Всматриваюсь в темноту, туда, где кованные ворота, ведущие к подъездной дороге. Ожидаю новых гостей.

Мысли вновь возвращаются к произошедшему. Марка, возможно, отравили… Когда это могло произойти? С самого моего приезда мы были вместе, не расставались ни на минуту. Кому нужна его смерть? У него здесь нет врагов. Хмурясь, пытаюсь понять причины, найти логическое объяснение, но на ум не приходит ничего, что бы могло сойти за веский повод.

Из раздумий меня выдергивают блики фар автомобиля и шуршание гравия под колесами. К крыльцу подъезжает машина. Расправляя плечи и беря себя в руки, ожидаю появление медиков.

Немолодая женщина с легкой сединой в строгом пучке волос, в сопровождении двух молодых парней выходят из салона, синхронно захлопывая за собой дверцы черного авто. В руках у них объемные чемоданы с врачебным снаряжением. Почему инвентаря так много? Неужели Марк на грани жизни и смерти? Побарывая в себе, вновь накатывающее беспокойство, приветствую гостей, когда они подходят ко мне, и быстрым шагом мы вместе направляемся в мою комнату.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Включаю свет и захожу в свой кабинет. Пройдя по темному наборному паркету, вдоль массивных шкафов, хранящих в себе папки с документами, и обойдя т-образный стол, подхожу к своему креслу и устало падаю на него, начиная тереть виски. Вся эта суета, волнения и переживания, отзываются легкой головной болью. Что ж за ночь такая сумасшедшая? Глядя в одну точку и сосредоточившись на массирующих движениях пальцев, слушаю, как в тишине шелестят стрелки часов. Прикрываю глаза и делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться и расслабиться.

Когда я провожала врачей, мне даже не дали заглянуть в собственную спальню. А сейчас остается только ждать новостей. Сколько ждать? Каких известий? Ненавижу оставаться в неведении. Раздается стук в дверь, и я поднимаю голову.

— Войдите, — произношу я, обращаясь к внезапному посетителю.

В кабинет тихонько входит Марта. Выглядит девушка уже не такой сонной, но по ее лицу заметно, что она не прочь бы продолжить прерванный сон.

— Госпожа, не желаете кофе или чай? — тихо спрашивает она.

— Да, пожалуй, — бормочу я, думая, что выбрать. Сейчас было бы логичнее выпить кофе, спать хотелось неимоверно, но вот нервы за последний час пострадали куда больше. Немного поразмыслив, отвечаю: — Чай. Мятный.

— Сейчас принесу, — фальшивая, но вежливая улыбка появляется на ее лице. Девушка кивает головой и исчезает за дверью. Наверное, изначально предполагала, что я отпущу ее спать или, может, просто пришла напомнить о себе. Да и не важно, какая причина. Нужно дождаться известий от Амалии, а потом я смогу распорядиться по обстоятельствам.

Спустя пять минут на мой стол служанка водружает маленький чайничек с заваркой и ставит рядом со мной чайную пару.

— Если что-то понадобится, я внизу, — кланяясь, произносит Марта и удаляется.

Я молча провожаю ее взглядом и наливаю себе горячий напиток. Обхватив чашечку обеими руками, смотрю на поднимающуюся из нее тонкую струйку пара. В мыслях полный бардак, из-за недосыпа они разбегаются и мне не удается уцепиться ни за одну. Все, что произошло кажется чем-то нереальным. Страшным и нелогичным сном. Ну какое отравление? Кому это могло понадобиться? Надеюсь, что Амалия ошиблась и ее коллеги это подтвердят. В такое не хочется верить — отравление не может быть правдой. Да и, если честно, как возможно думать и воспринимать подобное всерьез. Что за бред?!

Сколько я так сидела, не знаю, из легкой дремоты меня выдергивает касание к плечу и тихий голос, пришедшей ко мне Амалии.

— Проснись, надо поговорить.

Вздрагиваю и открываю глаза. Промаргиваюсь, стараясь избавиться от мутной пелены в глазах, восстановить четкость предметов и очертаний.

— Какие новости? — выпаливаю я, выпрямляясь в кресле и потирая лицо рукой.

Девушка отходит от меня и присаживается на стул по другую сторону стола. Вид у Амалии усталый, но сосредоточенный.

— Свою работу я сделала, — хмурясь, произносит она серьезным тоном. — В комнате еще работают мои коллеги, но все будет хорошо. Ты вовремя среагировала и вызвала меня.

— Что произошло? Что с Марком? Вы выяснили? — тут же забрасываю ее вопросами, придвигаясь ближе к собеседнице.

— Я была права — отравление. Яд, вероятнее всего, попал в его организм с пищей или питьем, — коротко отвечает она, глядя на меня угрюмо. — Осталось выяснить: кто это сделал, как и с какой целью…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

На секунду замираю, стараясь осознать правдивость сказанных слов. Переварить в голове такую информацию сложно. Первое, что приходит на ум: необходимо расспросить прислугу, осмотреть кухню, узнать, всех, кто находился в этот день в доме.

— Я отдам приказ охране разбудить прислугу, и придется потревожить мать, — озвучиваю я свои мысли и морщусь на последних словах.