Подвиньтесь, босс! - Елена Золотарева

— Лена, вы умная женщина. Уверен, сами все понимаете.

— Вот именно, Сергей Александрович. Все понимаю. Поэтому, желаю вам отличной прогулки. Без меня.

Не дожидаясь, когда Катя начнет вопить и уговаривать меня все-таки изменить решение, кладу трубку и выключаю телефон. Тоже мне, свахи! Вот, если бы Давид сам пригласил…

Тьфу! Дурында. И о чем только думаю?!

Дорогие мои, все новости вы можете узнать на моей авторской страничке вконтакте zolotarevawriter )))

13

Утром понедельника несусь на работу с удвоенной скоростью. Выходные, проведенные с родней, усиливают рвение прийти в офис пораньше. Ей-богу, если бы сказали явиться в 12 ночи субботы, примчалась одной из первых.

Катя, занятая своим принцем, меня не трогала, а это значит, что ее выходные прошли без происшествий. Видимо, Давид с особой тщательностью следил за братом. А может, и не только Давид. Наверняка, нашли ему подружку, чтобы не скучно было за влюбленной парочкой таскаться. Но мне до этого дела нет.

На входе встречаюсь со своим непосредственным боссом, и вместе идем к лифтам. Он рассказывает, как весело провел выходные с внучками, и вскользь упоминает о какой-то незапланированной поездке, которая ему предстоит на неделе.

Уже в лифте краем глаза замечаю Давида, чинно шествующего в нашу сторону, и как сумасшедшая бью по кнопке закрытия дверей, чтобы не оказаться с ним рядом. Ильич странно поглядывает на мои хаотичные движения рук, но ничего не говорит. А я чувствую себя глупее некуда. Моя реакция на Давида пугает своей истеричностью.

Ильич, чего и следовало бы ожидать, этого так не оставляет, и то и дело гоняет меня с поручениями мимо их с Сержем кабинета, а вместо того, чтобы вовремя отпустить на обед и вовсе заставляет отнести на подпись «кому-нибудь из главных» какую-то ерунду.

Осматриваю себя предельно критично. Никаких вольностей в одежде. Все застегнуто до самой шеи. Выдыхаю. Стучусь. Только бы Давида не было!

Чувствую пульсацию в висках. Толкаю дверь и вижу Сержа, прислонившегося мощным плечом к большому панорамному окну. Тот воркует по мобильному и взглядом просит войти.

Иду на цыпочках, чтобы не отвлекать его от милостей, кладу на стол папку, и собираюсь уйти, но он рукой просит остановиться. Быстро прощается и убирает телефон в карман.

— С Катюшей говорили, — отчитывается зачем-то мне и лениво просматривает документы, — зачем мне это?

Пожимаю плечами.

— Федор Ильич просил передать, — развожу руками.

— Этим отдел закупок занимается. Но по заданию Давида. Пусть он и подписывает.

— А может вы? — складываю брови домиком, молчаливо умоляя главного босса подписать самому.

— Хорошо. Я понял.

В его глазах осуждение. А может, сожаление. Но Серж все же достает из кожаного чехла золотую ручку и ставит подпись. Быстро подхватываю бумаги и спешу покинуть кабинет.

— Знаете, Лена…— звучит мне в спину, — я думал вы другая.

Замираю. Пальцы впиваются в ребристую папку, а на языке так и вертится вопрос: «Какая же?». Но это генеральный. И даже не официальный парень моей подружки. Так что нечего с ним беседы по душам устраивать. Я здесь работаю, а не удовлетворяю чьи-то чаяния на счет себя.

Решаю не продолжать разговор и просто выхожу, бубня про себя возмущения. Моя работа из удовольствия стала превращаться в стресс. Если так и дальше пойдет…уволюсь к черту. Когда я шла в «Дримерс», думала, что это поможет стать ближе к нужным людям. Да, связи, безусловно появились, но это не дает мне желанного развития. Я хотела большего. А получила…

Представляю, как спущусь в столовую и съем чего-нибудь жутко вредного. Бегать по лестнице надоело, но сегодня я в более удобной обуви и ноги не так сильно устают. И стоит мне только дернуть пожарную дверь…

— Давид Александрович?

— Почему вы не пользуетесь лифтом, Лена? — останавливается передо мной, ничуть не запыхавшись.

— Аааа…его пока дождешься…— мычу в ответ.

— Ну да…особенно, если кто-то видит, что ты спешишь и закрывает двери перед твоим носом.

Его укол с намеком на сегодняшнее утро, заставляет мои щеки вспыхнуть. Но я кремень. Оправдываться не стану. Пытаюсь обойти босса, но тот, будто играясь, преграждает путь своей крепкой фигурой.

— Я тороплюсь! — пытаюсь отделаться от него, но он только сильнее заводится.

— Куда?

— На обед! — возмущаюсь я, повышая голос.

— Надо же! Я тоже! — По-свойски кладет руку на мои плечи, подтягивает к себе и заставляет идти рядом, — вот и пообедаем вместе! — издевательски сияет босс, таки заводя меня в лифт.

Нажимает этаж подземной парковки, дожидается, пока двери закроются, и только тогда убирает руку. Ведь не денусь уже никуда. Подводная лодка практически. С акулой.

Ладошки потеют от волнения. Надо быть полной дурой, чтобы не понять, что у босса на меня планы. И совершенно верно, он везет меня не на деловой обед, чтобы обсудить детали новой рекламной кампании его империи. Будет к сексу склонять, как пить дать!

Стою, переживаю как девчонка нецелованная, но ничего не могу с собой поделать. Даже успеваю обидеться на Давида, чтоб его, Александровича, за то, что тот без ухаживаний в постель потащит, назначит содержание и заставит подписать бумажку о неразглашении.

Становится смешно. Любим мы девочки накрутить себя! Вот и сейчас, может, человеку компания нужна для аппетита, а я уже сама придумала, сама обиделась.

Ловлю в зеркале внимательный взгляд, направленный на мою улыбку, и пытаюсь перестать, но отчего-то становится только веселее.

— Лена, чему вы так рады? — заражается моей смешинкой Давид.

— Так на обед же едем! А я поесть люблю, — склоняю голову на бок, мысленно отпуская ситуацию. Будь что будет.

Давид кивает и переводит взгляд на табло. Я, пользуясь моментом, отворачиваюсь, чтобы больше не встречаться с ним глазами. Короткая мелодия оповещает нас о прибытии на парковку, Давид выходит первым.

На секунду меня посещает мысль нажать на кнопку и уехать, помахав ему ручкой в закрывающиеся двери, и босс, будто считав ее в пространстве, делает шаг назад и снова сгребает меня под мышку.

— Давид Александрович! — ворчу я. Идти не удобно. Я не могу подстроиться под его широкие шаги, да еще и руки крепко прижаты, — соблюдайте субординацию, товарищ начальник!

— Я себя разжаловал, — поворачивается ко мне и целует в висок, от чего, кажется, сам немного недоумевает. Это вышло как-то само собой, будто мы