Пограничье - Надежда Храмушина

ему это пришло в голову, это колдовство было описано в книге «Перимината». Очень старая книга, и написана она на мёртвом языке, который он, видимо, так и не понял до конца. Потому и получилось у него совсем не так, как он задумывал. Книгу эту он украл у одного знатного вельможи. Этому вельможе умные люди велели уничтожить книгу, да он польстился на древность, поэтому и сам погиб, и вся семья его тоже погибла.

— А откуда эта книга появилась у вельможи?

— Вельможа был человеком нечестным. Хитростью и предательством обеспечил он себе безбедную жизнь. Так что тот, кто хотел этот дьявольский подарок подкинуть людям, решил, что этот вельможа вполне сгодится, чтобы других изводить, да разные тёмные дела творить. Но вельможе не пришлось воспользоваться книгой, так как о ней узнал Он. Вернее не Он, а его хозяин. Помогал ему в этом его товарищ, ведьмак Сонетий, который был намного искуснее Его, и многому Его научил. Но тому, кто рвётся к могуществу и славе, тому не нужны товарищи. До сих пор в толк не возьму, как Он мог Сонетия извести! В этой книге написано про армию, которую не мог одолеть даже великий хан монгольской империи Хубилай, в двенадцатом веке, и как эту армию создать. Если бы Он не поспешил убить Сонетия, Сонетий точно бы наколдовал такую армию. Да, Он переценил свои силы. И хозяин не смог ему помочь. Тоже загадка для меня, потому что такие книги приходят оттуда же, откуда появляются и их хозяева.

— Мой друг, который сейчас сидит в доме, нашёл историю того, которого мы здесь не называем. И теперь мы знаем Его имя. Это может нам как-то помочь?

Она внимательно посмотрела на меня.

— Это хорошо, что вы знаете Его имя. Только боюсь, нам это уже не поможет. У Него пиктограмма вырезана на плече, а на той пиктограмме написано имя беса, которому Он отдал своё имя. Имя беса — Волох. И теперь, даже если мы каким-то образом добудем Его кровь, чтоб написать Его имя и сжечь, только Волох будет корчиться от этого.

— Он убил своего отца ради того, чтобы никто больше не знал его имени.

— Значит он отцеубийца. — Медленно проговорила она — Если колдун убил кого-то из своих родителей, у него в районе солнечного сплетения появляется отметина, как от копыта. Это вроде награды от его покровителя.

— А кто у него покровитель, Волох?

— Он один только это знает. Может Волох, а может, и нет. С его хозяевами вообще непонятная ситуация. Похоже, что их несколько.

— Вера нам сказала, что он может обращаться в беса.

— Не в беса, а в тварь, которая может только пугать людей, да прыгать по деревьям. Но после каждого такого обращения он долго лежит и трясётся весь. Это проклятие на Него наслала Мехта, за то, что Он перешёл дорогу Великой Чёрной Брутхе. У ведьм тоже есть своя этика. Он сначала не понял, и подумал, что становится демоном. Вроде как его наградили за его заслуги. Повысили до демона. Но обезьяна тоже выглядит как демон, но она просто обезьяна.

— Но Он же колдун, может ведь и не обращаться в тварь?

— Не может. Как только наступает первая ночь полнолуния, он срывает с себя одежду и убегает в лес. Сам он не может от этого избавиться. Мехта хорошо знала, что делала. Он меня заставлял снять с него это проклятие, но я сделала вид, что не могу ему помочь.

— А сколько ведьм ему прислуживает?

— Не меньше десяти. Но я же тебе сказала, что рядом с ним нет сильных ведьм. И это отчасти потому, что он не хочет, чтобы кто-то был сильнее его. Поэтому и отбирает силы у тех, кого считает сильным. А таких, как Лушка, наоборот, наделяет силой, чтобы они продолжали ему служить. Лушке сто шесть лет. Она уже давно спит и видит, как закончится её служение. — Феломена взглянула на меня — Ольга, постарайся настроиться на то, что мы сможем только вместе сделать то, что по отдельности у каждой не получится. Он сильный, да, но не всегда сила мышц побеждает силу духа. Я жду тебя с Татьяной. И времени у нас с тобой до завтрашней ночи, ночи всех святых. Если Татьяна останется у Него, это свяжет мне руки. Всё, пора тебе обратно. Смотри, как надо отсюда выходить.

И она сотворила передо мной треугольник и двумя пальцами начертила круг в центре его. Я зашаталась и открыла глаза.

— Ты что там увидела? — Спросил Сакатов, оторвавшись от блокнота.

— Да опять вроде слышала, как часы идут.

— Не знаю, никаких часов я не слышу. Ложись спать, может от усталости у тебя в голове что-то забрякало.

Первым делом я взяла свёрнутую салфетку с подоконника и убрала знаки с печки и пола. Потом пошла и легла на диванчик, прикрыла глаза и снова мысленно вернулась к разговору с Феломеной. Я сразу поверила ей, каждому её слову. Это не ловушка для нас, это помощь, которую нам предлагает самый лучший союзник, о котором можно только мечтать. Я хотела посмотреть календарь, как мне и говорила Феломена, но глаза у меня закрывались, и я потихоньку проваливалась в сон. Какие-то образы постоянно всплывали у меня перед глазами, не давая окончательно уснуть. И вдруг я услышала шепот Сакатова:

— Оля! Оля, послушай.

Я, не открывая глаз, прислушалась. Вроде кто-то ходит по крыше. Сон слетел, как не бывало. Я посмотрела на въюшку — она закрыта. Значит, через печку к нам не пробраться. Я открыла глаза и спросила:

— Давно ходит?

— Нет, я как услышал, сразу тебе сказал.

— А у нас дверь закрыта? — И сама сразу вспомнила, что дверь в комнату на ключ или засов не закрывается, можно закрыть только дверь в дом, а мы этого не сделали.

Мы с ним вместе, с осторожностью, открыли дверь из комнаты в сени. Там никого не было. Потом мы, подсвечивая дорогу телефонами, спустились по ступенькам и закрыли входную дверь на небольшой хлипенький засов. Шаги на крыше стихли. Мы почти бегом вернулись в комнату.

— Как так можно жить, чтобы штор на окнах не было. — Проворчал Сакатов — Давай прикрепим что-нибудь на окна, не хочу, чтобы чья-то морда на меня в окно смотрела.

— Да, странно это. — Согласилась я. — Мне кажется, что наоборот, ведьмам есть, что скрывать, и окна должны быть наглухо закрыты.

Я сняла с подушек накидку, открыла шкатулку, которая стояла на деревянной