Капитан Ртуть - Луи Буссенар

Началась странная рукопашная. Мексиканцы путались в стременах, хватались за оружие, стреляли наугад, а волонтеры работали кулаками.

— Так вам и надо! — кричал Бомба, раздавая удары направо и налево. — Получите по мордам — будете паиньками!

Ошеломленные партизаны не могли очухаться под градом ударов. Волонтеры ловко связывали их по рукам и ногам, не пуская в ход ни ножей, ни штыков, без единого выстрела. И вот уже сорок человек уложены штабелями.

— Как колбасы на витрине магазина! — засмеялся Бедняк.

Их вождь лежал на спине, связанный. Он совсем скрючился и стал еще меньше. Его морщинистое лицо было безобразно.

— Это не человек! — заявил Бомба. — Это паук!

— Отправьте пленных в лагерь, — скомандовал Ртуть. — Я сообщу командиру. А это чудовище. — он указал Бедняку на предводителя, — отнеси в мою палатку и не спускай с него глаз. Я хочу его допросить. Ты отвечаешь за него!

— Не волнуйся, капитан, я буду следить неустанно, он от меня не уйдет.

Ртуть отправился в штаб командира.

Пленных приволокли в лагерь и устроили в самой большой палатке.

— Надо соорудить подушки! — заметил Бомба. — А то кровь прильет к голове, и им будет тяжко.

— Сейчас уладим. Эй, зуавы, давайте мешки! — послышался голос Питуха.

Мексиканцев приподняли за плечи и удобно устроили.

— Вот так им хорошо…

Старый вояка всегда испытывал уважение к пленным. Ему вспомнились русские из Севастополя, с которыми французы быстро подружились. В конце концов, люди везде одинаковы — из плоти и крови.

Питух решил выразить свои мысли вслух. Он напустил на себя воинственный вид, подбоченился, лихо сдвинул феску на затылок и произнес:

— Ну, лентяи, поговорим. Вы хотели размяться, что ж, мы не в обиде. Мы вам помешали, это наш долг. Надавали друг другу тумаков — и ладно. Теперь, если вы не дураки, можно и договориться. Во-первых, вы, наверное, хотите пить. Отвечайте!

Нельзя сказать, чтобы пленные поняли абсолютно все, им явно были недоступны тонкости французского языка. Но Питух подкрепил последнюю фразу наглядным жестом. В одну руку он взял бутылку, другой рукой похлопал ее по брюшку.

Люди вокруг заулыбались. Послышалось ворчание в знак согласия. Бомба решил прояснить ситуацию. Он схватил стакан, наполнил его до половины и поднес к губам самого угрюмого из пленных.

Мексиканец жадно выпил и расплылся в широкой благодарной улыбке.

— Ну как, неплохо? — спросил Бомба.

Питух принял важное решение и торжественно произнес:

— Слушайте меня, пленные. Вы находитесь во французском лагере. Солдаты спереди, сзади, прямо и вокруг. Если вы только сделаете движение, чтобы удрать, получите столько ударов прикладом, сколько звезд на небе. А их немало… Итак, если вы обещаете хорошо себя вести, мы развяжем вам руки и ноги. Французы великодушны!

Мексиканец, которому дали напиться первому, немного понимал по-французски и говорил на странном наречии, напоминающем щелканье орехов, но все же понятном. Он обещал, что никто не предпримет попытку к бегству, и поклялся всеми святыми и кровью Христа.

Французы, обрадованные, обыскали пленных, изъяли оружие, а потом развязали их. Через пять минут солдаты уже обнимались, полилось вино, смягчающее пересохшие глотки победителей и побежденных. Языки развязались, бойцы болтали, пели и бранились.

— Верное дело, — заметил Питух. — Вот как следует обращаться с пленными.

— Скажи, Питух, — спросил изрядно накачавшийся Бомба, — а куда подевался Бедняк со своим «пауком»?

— Капитан дал ему задание… Нас это не касается. Нам поручено сторожить этих молодчиков. Нельзя терять бдительность… Налей-ка еще!

Бедняк — веселый, жизнерадостный малый, любящий пошутить и посмеяться. Но что касается службы — здесь он оказывался самым серьезным и дисциплинированным человеком.

Ему поручили стеречь «паука», пойманного уродца, и Бедняк выполнит приказ, что бы ему это ни стоило. До палатки Ртути он тащил пленника на себе, бормоча под нос:

— Однако он не тяжел, этот ацтек… Но надо быть начеку: иногда и в маленьких бутылочках содержится яд.

Бедняк уложил карлика на походную кровать, лицом вверх. Крепко связанный пленник не шевелился и не стонал. Каким же он оказался страшилищем! Маленькая костлявая головка походила на череп, обтянутый желтым пергаментом кожи. На висках — глубокие впадины, челюсти выдавались вперед. Между бледными, узкими губами виднелись снежной белизны зубы, острые, как у волка.

Француз с брезгливым любопытством разглядывал урода, кривоногого, с неровными плечами, с длинными худыми руками. Ногти напоминали звериные когти… Одет мексиканец был в черный бархат, талия перетянута поясом из красной кожи с пряжкой, украшенной рубинами[67]. На нем были драгоценные серьги и кольца.

— Ну и чудище! Как он не боялся сломать себе шею… Необходимо разоружить эту ядовитую тварь, а то хлопот не оберешься!

Бедняк вытащил из-за красного пояса бесчувственного пленника нож с рукояткой, украшенной узорами и драгоценными камнями. Из карманов извлек пару пистолетов — настоящие произведения искусства.

— Что за создание? — бормотал волонтер, продолжая обыскивать врага. — Богач… Жил бы припеваючи при таких деньжищах. Так нет, воюет! Слава Богу, больше он не доставит хлопот!

Бедняк наклонился над карликом.

— Ох, веревки, должно быть, больно врезаются ему в тело… Может, их стоит ослабить. Он наверняка в обмороке, лежит как мумия!

Француз был добрым малым и не мог видеть чужие страдания. Он безуспешно попытался ослабить путы и отступил. Интуитивно он чувствовал, что этот сморчок очень опасен.

«Ртуть сказал, что я отвечаю за него головой. Не будем делать глупостей! Тем более, я представляю, как интересно будет поговорить с этим типом».

Человек лежал на спине с закрытыми глазами, неподвижный и безучастный. Если бы не чуть слышное биение сердца, его можно было бы принять за покойника. Бедняк уселся на стул, скрестил ноги и решил не спускать глаз с пленного. Он только закурил трубочку, чтобы скрасить свой досуг, и принялся рассуждать. «Неужели войне конец? Если хорошенько поразмыслить, вряд ли осталось больше одного-двух месяцев. Мехико едва ли сможет долго сопротивляться, а Веракрус наши уже взяли, значит, уже завоевано целых три больших города. Мексиканцы долго не продержатся, им придется покориться…»

Бедняк, почувствовав что-то, бросил взгляд на свою жертву.

Пленник по-прежнему не шевелился, но глаза его были открыты.