Судите и судимы будете - Stashe

Мякишев в задумчивости постучал по поверхности криоблока. Дан хмыкнул про себя. Нервный этот Феофан Аркадьевич какой-то. Все бы ему постучать по чему-нибудь.

— Дана, как думаешь, образец под номером Яуш — ?17 подойдет? — девушка пробежалась пальчиками по стене. Абрикосовые перчатки обтягивали кисть как вторая кожа. Дан одернул себя. Что еще за…

— Вполне. Для первого раза самое оно, — Шептунову ее интонации совершенно не понравились. Он чувствовал подвох и явное пренебрежение, исходящее от обоих. С чего только? Неужели так любят Альберта? Ну, если вспомнить речь Мякишева, его искреннюю благодарность, которая звучала в каждом слове доктора, все очень даже может быть. В конце концов, а почему нет? Альберт им создал человеческие условия, дал возможность, как и раньше, заниматься любимой работой. А тут приезжают непонятные человечки, желающие порыться в грязном белье. Возлюбить их было бы странным порывом.

Пальчики Даны возобновили пляску на одной из многочисленных панелей управления криоблока. Богдан услышал шипящий звук. Девушка шагнула в сторону и та секция, над которой она колдовала, плавно выехала вперед. Зеркальный цилиндр, уютно лежащий в гнезде из странного вида волокон, длинный, примерно метра два предстал перед глазами Шептунова. Дан с любопытством покосился на доктора. Тот стал сбоку от капсулы и что-то затараторил на совершенно непонятной языковой смеси из букв, цифр и слов. Цилиндр подернулся матовой дымкой, по нему пробежали абрикосовые искорки и верхняя часть, примерно три четверти приобрела изумительную прозрачность. Дан знал, что капсула, как и прежде герметично закрыта, но видел перед собой достоверную иллюзию открытия. Внутри, на зеркальной плоскости, лежало обнаженное тело. И тут Дана проняло. Он почувствовал сильнейшее омерзение, которое когда-либо мог испытать. В своей жизни инспектору приходилось много с чем сталкиваться, в том числе и вещами нелицеприятными, порой отталкивающими и непривычными. Инопланетяне, да и люди по роду работы попадались разные — не только живые, но и мертвые. Однако Шептунов, прежде всего, считался профессионалом, а потом человеком с какими-то слабостями. Конечно же, он не был бесчувственным чурбаном, даже если у кого и создавалось такое впечатление. Дан оставался где-то сочувствующим, в чем-то брезгливым, но не безразличным. Но это испытание оказалось сильнее него. Волна, которая туманит сознание на уровне инстинктов, не разума.

— Видишь, Дана. Реакция стандартная. Ты можешь занести ее в наш каталог, как научно установленный факт. И не забудь снять показания приборов в его костюме.

Дан разозлился.

— Это что еще за опыты, доктор? Вы хотите лишиться своего места?

— О, как вы заговорили, — девушка язвительно усмехнулась, — а где медовые речи?

— Простите, Богдан, — Мякишев стал на удивление серьезным, и даже голос его звучал чуть виновато.

— Объяснитесь, — сухо потребовал Шептунов. Актеры хреновы!

— Я же говорил, у нас очень мало возможностей. То, что я вам только что показал, вызывает у всех испытуемых примерно одни и те же чувства. Мы пытаемся установить причину такого всплеска. Вы на нас очень разозлились, я понимаю. Но, поймите, вы человек, который ничего о Янусе не знал вообще. Никогда не видел шантийца или другого разумного представителя планеты даже на мониторах. Я не мог упустить такой шанс. Теперь, я удостоверился, что реакция типична.

— Я рад за вас, а теперь, доктор, объясните попроще. Чего вы пытались добиться?

Мякишев постучал по цилиндру пальцем. Богдан едва не взвился. Его теперь в сладкой парочке раздражало все.

— Понимаете, это тело мертвое. Совершенно и давно. Скажем, более года. Оно отлично сохранилось, как видите. Мы проводили с ним массу опытов. Проверяли тестами, замеряли все возможные волновые излучения. Даже психологические тесты для контактирующих с ним людей ввели. И поняли только одно, что не продвинулись вперед ни на шаг. Зато доказали очевидный факт, реакцию отторжения при первом контакте.

— Что это за существо? Оно что подверглось мутации? Почему оно такое, ну, вы понимаете?

— Девочка, открой ячейки с противоположными фазами цикла, — попросил Феофан Аркадьевич Дану.

Та кивнула и приступила к работе.

Мякишев подозвал Богдана поближе.

— Не волнуйтесь, больше такой реакции не будет. Вы крепкий малый и психика у вас достаточно устойчивая. Я поясню.

Шептунов доверять старику не спешил, однако неохотно пододвинулся и опять заглянул в цилиндр. Если забыть о том, что красовалось у существа ниже пояса, оно было похоже на обычного подростка. Худощавого, с плоской грудью и чуть впалым животом. Розовая кожа, светлые, какие-то полосатые волосы. Человек и человек.

— Это потомки колонистов?

— Не совсем. Мы провели полный, насколько позволяет оборудование, генный анализ. Некоторые гены влияют на их внешний вид, наличие особого биологического цикла, например. Обменные процессы, ускоренная регенерация, длинный список достоинств. Возможности мозга изучаем, но мертвый материал охлаждает наш пыл. Ряд особенностей вообще никак не удалось классифицировать. Одно могу сказать, организм достаточно сложный и лишь отчасти является человеческим. Мы сделали смелое, но пока бездоказательное предположение. Колонисты пытались прижиться на Янусе несколько десятилетий, прежде чем составили одну из отдельных, но быстро размножающихся групп-рас. Одной из их программ по внедрению в систему могла быть насильственная ассимиляция. Тогда, это еще было разрешено, но такая политика резко повышает вероятность военных конфликтов. Мирное сосуществование на чужой территории предполагает не только культурный обмен, но и новые технологии, все то, что может привлечь аборигенов к торговле и слиянию культур, но не войне. Трудоемкое, сложное, затратное занятие. Однако существовала одна узконаправленная программа, которую подозрительно быстро запретили. Ссылаюсь на выдержки из исторических и научных источников того периода, раскопанных в нашей библиотеке. Она предполагала изменения на генном уровне, проще говоря, превращение человеческого образца в третий вид, промежуточный. Поскольку инопланетяне и люди могут быть совершенно несовместимы биологически, это очень опасное занятие. А если и удастся создать такой гибрид, не факт, что он окажется способным к размножению, не выродится, не получит непредсказуемые мутации и прочее, прочее, прочее.

— Значит, у колонистов могло получиться вот это?

— Зря вы с таким пренебрежением, Богдан, — миролюбиво произнес Феофан. Через пару ячеек от их цилиндра выехали еще два точно таких же. Дана активировала их и затем нахально улыбнулась Шептунову. Доктор привлек внимание инспектора легким постукиванием по прозрачной поверхности. 'Дятел' — раздраженно подумал тот.