Родина дремлющих ангелов - Густав Водичка

Люди не умеют обмениваться информацией. Все, на что мы годимся, — это разжигать верования. Доказывая “свою” правоту, мы пытаемся втянуть окружающих в орбиту верований, которыми захвачены сами.

В любом притяжении присутствует сила, а там, где применяется сила, выбор исключен. Если бы евреи могли выбрать Бога — Он бы евреев не выбрал. Способные выбирать — не веруют. Зачем же Богу атеисты?

Должно быть, на свете где-то есть люди, не принимающие все, что слышат. Их ни во что нельзя вовлечь. От них нельзя добиться приверженности. Они нейтральны во всем и ко всему. Они не замечают различий и делают выбор без всяких оснований. Наверное, это счастливцы. Кто не питает иллюзий, не может разочароваться. Кто не поверил в красоту, жену не выгонит из дома.

Умение жить, ничем не руководствуясь, — мастерство богоравных существ. Им доступна свобода, о которой мы не смеем даже мечтать.

А может, такой свободы не бывает? Зачем верить? Лучше пережить!

“Зеленое” море счастья

Заявляя, что НЕ В ДЕНЬГАХ СЧАСТЬЕ, мы оскорбляем Вселенную. Хотелось бы узнать, кто первым метнул эту подлую фразу. Впрочем, виновного теперь вряд ли найдешь: он затерялся в поисках денег.

Среди множества глупостей, которые мы привыкли регулярно повторять, “не в деньгах счастье” оказалась не только самой популярной, но и единственной, имеющей отношение к понятию “счастье”. Мы не указываем, где оно есть, но утверждаем, где его нет. Этой чести почему-то удостоились только деньги, а ведь можно было сказать, что счастье — не в соплях и не в кофейной гуще.

Выбирая деньги, мы сами себя выдаем и признаем истину. Народная мудрость сочинила уместное дополнение: “...а в их количестве”. Таким образом мы имеем возможность вовремя сознаться, что счастье именно в деньгах. Жаль, что мы делаем это нечасто, и у каждого на то свои причины: ленивый голодранец ищет в этом утешение, озлобленный неудачник — поддержку и протест, состоятельный джентльмен использует это как особую форму кокетства, религиозные фанатики — как способ заработать, а хитрые эстеты — как возможность оправдания своей никчемности.

Нельзя достичь цели, отворачиваясь от нее. Если мы хотим иметь счастье, то обязаны ясно видеть его источник. Любой нормальный человек осознает, что счастье — это состояние эмоциональной удовлетворенности. Как правило, оно приходит в момент обретения желаемого: кто-то хочет достичь оргазма в объятиях любимых женщин, кому-то хочется взойти на вершину Эвереста, а для кого-то проснуться живым — уже счастье. Неважно, чего нам хочется. Важно, что все, чего бы мы ни хотели, является “деньгами”. Это совершенно очевидно. Достаточно проявить наблюдательность.

Дело в том, что во всех своих устремлениях мы ориентируемся на какие-то ценности. Само по себе слово “ценность” подразумевает меру, большую или меньшую, и соответственно имеет числовое выражение, атрибутом которого могут быть деньги.

Чем бы мы ни занимались и где бы ни жили, нам постоянно приходится определять степень ценности всего окружающего, в том числе и людей. “Моя жена — золото”, “кумова жинка — такое сокровище, которого много на свете”, “закрой рот, дешевка!”, “иди ко мне, мой драгоценный!”. Несмотря на условность таких определений, мы все же подразумеваем под ними конкретную степень ценности для себя.

Если вы мечтаете о велосипеде для полного счастья — вы можете его получить, достаточно иметь в своем кармане денежный эквивалент ценности велосипеда. При этом его ценность для вас может не совпадать с его ценностью в магазине, потому что даже самая объективная цена является отражением чьей-то субъективной ценности. Признаем мы это или нет, но вся наша жизнь представляет собой сплошной обмен ценностями, которые, по сути, являются условными деньгами. Поэтому утверждение, что в мире не все продается за деньги, это такая же глупость, как и то, что не в деньгах счастье.

Купля-продажа — это обмен конкретного товара на всеобщий, т. е. деньги. Если кто-то мечтает обрести счастье в любви, он автоматически вынужден искать или предъявлять ценности, достойные этого чувства. Взаимная любовь — это результат взаимного обмена ценностями. Если человек не представляет собой ценность — это значит, что он не может реализоваться как товар и, следовательно, не способен обрести счастье в ответной любви. Тот, кто думает, что любовь можно подарить бесплатно, должен признать, что это мнение лишено оснований. В реальности так не бывает. Всякий подарок чего-то стоит и делается во имя чего-то конкретного, представляющего ценность.

Относиться к деньгам как к презренному металлу — значит презирать весь мир. Потому что даже солнечный свет представляет собой ценность в денежном выражении. Заключенный, которому не хватило денег, чтобы откупиться от тюрьмы, сидя в темной камере, знает точную цену всех якобы бесплатных явлений природы.

За деньги можно купить гармонично развитое общество, чистую планету, долгую жизнь, хорошее здоровье, — в общем, все, что может принести человеку счастье. Главное — быть кредитоспособным. О. Генри писал: “Если вас окружает роскошь, она принадлежит вам, кто бы за нее ни платил — вы или другие”. Кусочек нетронутой, девственной природы сегодня такое же дорогое удовольствие, как и роскошь упорядоченного ландшафта развитой страны. Каждый выбирает счастье по карману или остается несчастным с надеждой заработать нужную сумму. Если мы не знаем истинной стоимости явления, это вовсе не значит, что этой цифры нет. Нам кажется, что мы не можем купить себе за деньги имидж мудрого человека, но если отставить в сторону срочные дела и заняться своим развитием, мы получим то, что хотим. В данном случае нам придется купить у себя свободное время, и то, что раньше якобы не имело отношения к деньгам, обретет конкретную стоимость. Зачем, к примеру, кричать, что наша жизнь бесценна, ведь человек, нанимающий киллера, знает ее точную стоимость в твердой валюте. Так уж получается, что ценности неотделимы от понятия “товар”, который мы условно принимаем за деньги.

Христос мог себе позволить изгонять торговцев из храма, ибо ведал, где забросить невод, чтобы поймать рыбу с монетой в желудке. Он не отрицал деньги, а призывал к счастью обладания особыми ценностями, дороговизну которых дано было знать только ему.

О том, что ВСЕ ЕСТЬ ЧИСЛО, было сказано еще в древности, но к этому следует добавить слово ДЕНЕГ. Вселенское движение есть простое перемещение условной денежной массы, вне которой ничто не может существовать. Если кто-то этого не заметил, — это его личное горе. Можно без конца бубнить, что не в деньгах счастье, но при этом оно останется там, где есть, т. е. в деньгах. Попробуйте найти счастье в другом месте — и вы его не найдете. Впрочем, каждый выбирает занятие по вкусу. В конце концов, быть несчастным — “удовольствие” тоже недешевое, равно как и счастье оно продается за деньги.

Планета маугли

Любой человек считает себя индивидуумом, хотя индивидуальным умом никто не обладает. Наши мозги, как барабан мусорной машины, набитый общественными отбросами. Чего там только нет: общие фантазии, предрассудки, установки, концепции, отпечатки прошлых ощущений, обрывки фактов... Все это хаотично переворачивается, прессуется в брикет и капает наружу омерзительными выводами.

У нас нет ничего своего. Когда кошка рождается на свет, она все равно остается кошкой, независимо от внешних обстоятельств и воспитания. Человек может стать кем угодно: птицей, зверем, полудурком или мудрецом. Даже половая принадлежность не является для него чем-то неизменным. В то время как обезьяна похожа сама на себя, человек похож на обезьяну, — ведь горилла не может сделаться человеком, но человек легко превращается в гориллу, получая воспитание примата.

Это обстоятельство указывает на то, что у нас нет конкретного предназначения, разве что библейское “плодитесь и размножайтесь”. Впрочем, у грызунов это получается гораздо лучше, так что смысл нашей жизни не претендует на оригинальность и первенство. Конечно, приятно думать, что мы — венец творения, но когда этот венец начинает ползать на четвереньках...

В юности мы верим в свою исключительность. Нам кажется, что мы не такие, как все, и нас ждет нечто недоступное большинству. Однако с приходом зрелости мы вдруг начинаем замечать, что старики были правы, когда говорили: “Все суета”. В сущности, каждый мужчина к 40 годам становится Экклезиастом. Независимо от достигнутых успехов, образования, пережитых событий, социального положения зрелые люди смотрят на мир одинаково. Красивые, величественные слова рано или поздно сменяются остроумной пошлостью. И это вовсе не от разочарования, а, скорее, от обязательного прозрения, когда человек вдруг понимает, что все дороги ведут не в Рим, а в запущенный парк, где живут куртки а-ля Экзюпери, пиво, домино и цинизм.