Все твои совершенства - Колин Гувер

Он ухмыляется и жует резинку – два самых сексуальных зрелища, какие я когда-либо видела одновременно.

– Я думал, что таким был план.

Я окончательно запуталась.

– Какой еще план?..

Он несмело усмехается. Но потом склоняет голову набок. И указывает мне за спину, в глубину квартиры. – Я думал… – Теперь он через плечо указывает себе за спину. – В ресторане. Ты так посмотрела… перед самым уходом. Я думал, ты сигналишь, чтобы я приехал.

Он говорит громче, чем мне бы сейчас хотелось. Я оглядываюсь через плечо, чтобы убедиться, что Джейсон не вышел из спальни. После чего, пытаясь надежнее отгородить Грэма от своей квартиры, выскальзываю за порог.

– Как я посмотрела?

Грэм слегка прищуривается.

– А ты разве не посмотрела?

Я качаю головой.

– И не думала. Я даже не представляю, как надо посмотреть, чтобы это означало: «Эй, бросай свою подружку и приходи вечером ко мне».

Губы Грэма сжимаются в тонкую линию, и он с легким смущением начинает смотреть в пол. Все еще с опущенной головой он поднимает глаза и спрашивает:

– Он сейчас здесь? Этот, с которым ты была на свидании?

Теперь мой черед смущаться. Я киваю. Грэм вздыхает и прислоняется к дверному косяку.

– Ох ты! Значит, я все не так понял.

Когда он снова поворачивается ко мне, я замечаю, что левая сторона лица у него красная. Я подхожу к нему ближе и дотрагиваюсь до его щеки.

– А это что?

Он улыбается, убирает мою руку со своей щеки, но не отпускает ее. Подольше бы не отпускал.

– Схлопотал пощечину. Все в порядке. За дело.

Теперь и я это вижу. Четкий отпечаток ладони.

– От подружки?

Он дергает плечом.

– После истории с Сашей я поклялся себе впредь быть абсолютно честным во всем, что касается отношений с девушками. Но Джесс… моя сегодняшняя подружка… этого не оценила.

– Что ты ей сказал?

– Расстался с ней. Сказал ей, что мне нравится другая. И что я собираюсь к ней домой на свидание.

– Потому что эта другая девушка, как тебе показалось, посмотрела на тебя?

Он улыбается.

– Я был в этом уверен. – Он проводит большим пальцем по моей руке и отпускает ее. – Ладно, Квинн. Может быть, в другой раз.

Грэм делает шаг назад, поворачивается, чтобы уйти, и мне кажется, что сейчас заберет все мои чувства с собой.

– Грэм, – говорю я, выходя в коридор. Он оборачивается. Не знаю, пожалею ли я о том, что сейчас скажу, но если не скажу, то точно пожалею. – Возвращайся через пятнадцать минут. Я его выставлю.

Грэм одаривает меня идеальной улыбкой благодарности, но не уходит. Его взгляд скользит мимо меня, за мою спину. Я оборачиваюсь и вижу в дверях Джейсона. Похоже, он взбешен. Имеет полное право.

Он распахивает дверь и выходит в коридор. Проходит мимо Грэма, толкнув его плечом. Грэм стоит молча, уставившись в пол. Я чувствую себя ужасно. Но если бы все произошло не так, я бы послала его позже, когда он выходил бы из моей квартиры. Отказ всегда отвратителен, как бы его ни преподносили.

Дверь на лестничную клетку захлопывается, и никто из нас не произносит ни слова, пока шаги Джейсона не затихают на лестнице. Когда все смолкает, Грэм наконец поднимает голову и смотрит мне в глаза.

– Тебе все еще нужны эти пятнадцать минут?

– Нет.

Я качаю головой и возвращаюсь в квартиру, Грэм за мной. Я открываю перед ним дверь, в полной уверенности, что он не уйдет отсюда так быстро, как в прошлый раз. Как только он заходит, я закрываю дверь и поворачиваюсь к нему. Грэм, улыбаясь, смотрит на стену у меня над головой. Я прослеживаю за его взглядом. Записка, которую он оставил полгода назад.

– Все еще висит.

Я смущенно улыбаюсь.

– В конце концов я бы все равно позвонила. Может быть.

Грэм отцепляет клейкую бумажку, складывает пополам и засовывает в карман.

– Теперь она тебе больше не понадобится. Я уж прослежу, чтобы к завтрашнему утру, когда я отсюда уеду, ты выучила номер наизусть.

– Ты так убежден, что останешься на ночь?

Грэм уверенно делает ко мне шаг. Он кладет руку на дверь рядом с моей головой и прижимает меня к ней спиной. И только в этот момент я понимаю, почему нахожу его таким привлекательным.

Это потому, что он заставляет меня чувствовать себя привлекательной. То, как он смотрит на меня. То, как он со мной разговаривает. Никто и никогда, глядя на меня, не заставлял меня чувствовать себя красавицей. Словно он едва сдерживается, чтобы не тянуться ко мне губами. Его взгляд падает на мои губы. Он наклоняется так близко, что я чувствую аромат жевательной резинки, которую он жует.

Мята.

Я хочу, чтобы он поцеловал меня. Хочу этого даже больше, чем хотела, чтобы меня перестал целовать Джейсон. А это о многом говорит. Но я чувствую, что, если между нами с Грэмом что-то произойдет, это должно начаться с полной прозрачности.

– Я целовалась с Джейсоном. До того, как ты пришел.

Мое признание, похоже, его не смущает.

– Я так и думал.

Я кладу руки ему на грудь.

– Я просто… Я тоже хочу поцеловать тебя. Но это странно после того, как я целовалась с кем-то другим. Хочу сначала почистить зубы.

Грэм смеется. Как же мне нравится его смех. Он наклоняется и прижимается лбом к моему виску, заставляя меня плотно сжать колени.

– Поторопись. Пожалуйста, – шепчет он, задевая губами мое ухо.

Я проскальзываю мимо него и спешу в ванную. Выдвигаю ящик и хватаю зубную щетку и пасту так, словно хочу обогнать время. Дрожащими руками выдавливаю пасту на щетку. Пускаю воду и начинаю яростно чистить зубы. Вычищая язык, я смотрю в зеркало и вижу, как Грэм входит в ванную. Смех да и только. Я уже полгода ни с кем не целовалась. А теперь избавляюсь от микробов одного парня, пока следующий ждет своей очереди.

Грэм, кажется, наслаждается нелепостью момента так же, как и я. Прислонившись к раковине, он наблюдает, как я выплевываю пасту. Ополоснув щетку, я отбрасываю ее в сторону и хватаю пустой стакан. Наполняю его водой, набираю ее в рот и полощу, пока не убеждаюсь, что во рту у меня почти стерильно. Сплевываю, набираю еще воды. Но на этот раз просто глотаю ее, потому что Грэм забирает у меня стакан и ставит рядом с раковиной. Он вытаскивает изо рта жвачку, бросает в мусорное ведро, а другой рукой обхватывает мою голову, даже не спрашивая, готова ли я. Он приближает свой рот к моему уверенно и нетерпеливо, словно последняя минута приготовлений была для него сплошной пыткой. Наши губы соприкасаются, тот уголек, который медленно тлел шесть долгих месяцев, наконец вспыхивает пламенем.

Он даже не утруждает себя вступительным, медленным поцелуем.

Его язык у меня во рту, как будто он уже был там много раз и точно знает, что делать. Он поворачивает меня, пока я не упираюсь спиной в раковину, а затем поднимает и сажает на тумбочку. Он устраивается между моих ног, хватает обеими руками за ягодицы и притягивает к себе. Я обвиваю его руками и ногами. Я в жизни не подозревала, что бывают такие поцелуи, хотя сейчас изо всех сил пытаюсь убедить себя, что это неправда. То, что его губы проделывают с моими, заставляет меня усомниться в навыках всех прежних парней.

Он начинает ослаблять давление, и я ловлю себя на том, что прижимаю его к себе, не желая, чтобы он останавливался. Но он останавливается. Постепенно. Он легонько чмокает меня в уголок рта и отстраняется. «Вот это да», – шепчу я. Открываю глаза и встречаю его взгляд. Но он не смотрит на меня с таким же восхищением, как я на него. Его лицо выражает явное уныние. Он медленно качает головой и прищуривается.

– Как же случилось, что ты так и не позвонила? Мы ведь могли так целоваться уже много месяцев.

Его замечание сбивает меня с толку. Настолько, что, пытаясь ответить, я начинаю заикаться.