Спасите меня, Кацураги-сан! Том 9 - Алексей Аржанов

понятно. Пациенты часто думают, что органы разных полов совсем разные. Но тот же клитор у женщин является аналогом головки полового члена мужчин. И это не какие-то замысловатые предположения! Чистая наука.

Мы идентичны по природе, просто развиваемся по-разному из-за действия других гормонов. Другими словами, все мы — люди.

Но если говорить Ацухито Макиши, симптомы, которые его беспокоят, тревожат и меня. Молочные железы у мужчин атрофируются. Превращаются в набор полумёртвых клеток. Так с чего же вдруг там взялось молоко?

Я перевёл взгляд на его голову, чтобы рассмотреть мой излюбленный орган.

Гипоталамус — часть мозга, которая является центром всей эндокринной системы. Именно там выделяется пролактин.

Чёрт… В итоге все оказались правы. И Ацухито, и Такеда Дзюнпей, и, к счастью, я в том числе. Опухоль была. Но она была доброкачественной.

И это была опухоль гипоталамуса.

— Кацураги-сан! — позвала меня Сакамото Рин. — Мне срочно нужно отойти, вызывают вниз. Позволите?

Я молча кивнул. Медсестра убежала, а я продолжил свой осмотр.

Да, «клеточный анализ» показывает, что одна из областей гипоталамуса превратилась в доброкачественную опухоль. Раковых клеток там нет — и это очень хорошо.

Но есть и плохая новость — опухоль всё равно придётся удалять хирургическим путём. Вероятнее всего, стандартным доступом — через нос.

— Ацухито-сан, я изучил ваше МРТ и гормональный профиль, — произнёс я. — Могу вас успокоить — рака нет.

Хотя раком вообще нельзя называть образования в области мозга. Рак — это опухоль эпителия. Условно, того же рака мозга вообще не существует и быть не может.

— Это радует, Кацураги-сан! — воскликнул он. — Но почему же я тогда… Почему у меня груди текут так, будто я вот-вот начну кормить младенца?

— К сожалению, опухоль есть, однако она доброкачественная. Дело в том, что доброкачественные опухоли быстро увеличиваются в объёме. И начинают давить на окружающие органы.

— Операция? — коротко спросил мужчина.

— Да, Ацухито-сан, операция, — подтвердил я. — Крепитесь. Это совсем не так страшно, как рак. В сравнении с такими больными, у вас сущая мелочь, слышите меня?

Я заметил, что мужчина чуть ли не начал плакать, поэтому мне пришлось быстро объяснить ему, что на деле всё не так страшно.

— Хорошо, Кацураги-сан, — всхлипнул он. — Я вам верю. Операции я боюсь меньше, чем смерти.

И как назло, в этот момент зазвонил мой телефон. Я хотел проигнорировать звонок, но увидел там надпись «Сакамото Рин». Кабинет медсестра покинула очень встревоженной. Лучше ответить на её вызов.

— Простите, Ацухито-сан, одну минуту, — попросил я и взял трубку. — Да, Сакамото-сан. Что у вас?

— Кацураги-сан, я в шоке… Вам нужно спуститься в кабинет неотложной помощи!

Так и думал…

— Что там? Насколько срочная ситуация? — поинтересовался я.

— Кацураги-сан… Тут у мужчины прямая кишка… выпала. Вся.

Глава 6

Вот это я понимаю — начало дня! За один час ко мне успел прийти мужчина с доброкачественной опухолью гипоталамуса, и тут же возник второй с пролапсом прямой кишки. Может быть, Сакамото Рин ошиблась и на самом деле там самая обычная грыжа? Хотя, это вряд ли. Выпадение прямой кишки трудно с чем-то спутать.

— Ацухито-сан, — обратился я к пациенту. — Меня внизу ждёт экстренный больной. Чтобы вы меня не ждали, предлагаю пройти к неврологу и эндокринологу. Пусть они изучат ваши снимки с магнитно-резонансной томографии головного мозга. Если коллеги подтвердят мой диагноз, то мы с вами в ближайшее время начнём подготовку к операции. Идёт?

— Хорошо, Кацураги-сан, — кивнул он. — Хотя… Так ли нужна мне эта операция? Уж молоко я как-нибудь могу потерпеть. Пусть течёт… Всё-таки, лезть в мозг немного страшно…

— Поверьте, это необходимо, — настоял я. — Выделение молозива из сосков — это лишь меньшая из проблем. Если опухоль увеличится… А она обязательно увеличится. Тогда гипоталамус сожмётся ещё сильнее, и от этого может пострадать вся ваша эндокринная система. Обмен веществ нарушится, и поверьте, ощущения от этого будут куда неприятнее, чем обычная галакторея, как на медицинском языке называется выделение молозива.

— То есть, вы хотите сказать, что эта опухоль может повредить мозг сильнее, чем сейчас? А она может задеть не только гипоталамус, но и другие части. Извилины, к примеру?

— До извилин она не дотянется, но может сделать кое-что похуже, — произнёс я. — Если её давление начнёт воздействовать на продолговатый мозг, мозжечок или средний мозг, вы можете потерять органы чувств, разучиться ходить или вовсе умереть. Откладывать операцию нельзя, понимаете? Тот же продолговатый мозг отвечает почти за все функции жизнедеятельности. Сердцебиение, давление, дыхание и многие другие. Лишиться их — значит, нанести себе непоправимый вред.

— Ох, — Ацухито протёр лоб салфеткой, которую оперативно достал из кармана. — Вы умеете убеждать, Кацураги-сан. Хорошо, сейчас же отправлюсь к другим специалистам на консультацию.

— Я уже записал через компьютер и указал, что вас нужно принять срочно, — объяснил я. — Сначала пройдите к Асакуре-сану. Он — невролог и по совместительству нейрохирург. Если консилиум решит проводить операцию, то ею займётся именно он.

Теперь я с особой радостью отправлял больных к Асакуре Джуну, поскольку знал, что пьяным он на операцию не придёт. Теперь такой риск стремится к нулю.

— Договорились, Кацураги-сан, — кивнул Ацухито. — Как пройду всех врачей, сразу же вернусь к вам.

Ацухито Макиши покинул мой кабинет, а я бегом направился на первый этаж. Если у экстренного пациента действительно резко выраженный пролапс прямой кишки, то ему потребуется срочное хирургическое вмешательство.

Сакамото Рин стояла около кабинета неотложной помощи. Девушку трясло. Рядом с ней стояла её двоюродная сестра Сакамото Фумико — заведующая нашей регистратурой. Она успокаивала Рин, которая, казалось, вот-вот потеряет сознание.

— Что у вас тут происходит? — спросил я. — Где пациент?

— Простите меня, пожалуйста, Кацураги-сан, я больше не смогла оставаться с ним, — чуть не плача, призналась медсестра. — Это для меня слишком… Очень страшно. Пройдите, пожалуйста, к нему, скоро подойдёт Рэйсэй Масаши, но пока что… Я боюсь.

— Прошу вас, Кацураги-сан, не обижайтесь на мою сестру, — обратилась ко мне Фумико. — Видимо, для неё это перебор.

— Да успокойтесь вы обе, — перебил их я. — Не стану я никого ругать. Вы чего? Я прекрасно понимаю, от некоторых патологий действительно мурашки по коже. Знал я одного коллегу, который,