Упрямое счастье, или Воспитание маленького дракона - Анна Гаврилова

Для меня тарелочка с десертом тоже нашлась — её аккуратно поставили рядом с нетронутыми мисками. Потом, подумав, миски всё-таки забрали, и я осталась один на один с большим куском шоколадного торта.

Слюнки? Нет, не потекли. Более того — неожиданно возникло ощущение, что ещё чуть-чуть и любимая дразнилка Дантоса таки сбудется. В смысле, ещё немного и у меня действительно слипнется. И не факт, что только попа!

И я в самом деле собиралась проигнорировать угощение, но ровно до тех пор, как слуха коснулся писклявый голос Катарины.

— Ой, а Астре тоже десерт полагается? Но ведь животным сладкое очень вредно. Зубы выпасть могут и шер… хм… то есть чешуя.

Всё. Терпение у дракона кончилось.

Я притворно зевнула, поднялась на лапки и грациозно спрыгнула на пол. С показательной ленцой обнюхала кусок торта и осторожно лизнула глазурь. А потом принялась есть, но не как обычно, а… в общем, я не аккуратничала. Ну а на последнем слое крема вообще… повозюкала по тортику подбородком!

Отдельная приятность: пока я совершала акт чревоугодия, беседа за столом продолжалась. То есть внимания на маленького дракона никто не обращал.

Когда я закончила и, выдержав паузу, посеменила к столу, меня так же не заметили. Тем интереснее было подкрасться к Катарине и, водрузив подбородок ей на колени, сказать ласково:

— Ву-у-у.

Девчонка вздрогнула, но не завизжала.

— Ты! — выдохнула виконтесса. — Что тебе надо?

— Ву-у-у… — делая честные глазки, повторила я. Тортиком с драконом поделишься?

— Астра! — попыталась урезонить светлость, но я не поддалась.

Всё так же стояла и смотрела, и вроде как мечтала о том, что Катарина возьмёт блюдце с ещё нетронутым шоколадным треугольником и поставит на пол. Я даже высунула язык и пару раз облизала собственный нос, дабы проиллюстрировать желания, а пигалица эти желания даже поняла, но…

— Обойдёшься, — сказала мерзавка шепотом. А потом громко, для всех: — Прости, Астра, но ты и так толстая.

Я?!

Карликовый дракон оскорбился до глубины души, но виду не подал. Всё так же стоял, водрузив подбородок на колени девчонки и смотрел честными янтарными глазами.

— Нет, — повторила Катарина строго и притворилась будто никакого дракона не существует. И это был прямо-таки гигантский подарок с её стороны!

— Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста дай тортик! — взмолился дракон и принялся ластиться. В смысле, подло вытирать уже не только подбородок, но и весь рот, и дёсны, о нарядное платье.

Когда же стало ясно, что «воспитательница» не дрогнет, маленькая красивая я отступила. С секунду полюбовалась на творение морды своей и, придя к выводу, что коричневые разводы смотрятся на бледно-персиковом фоне идеально, отправилась обратно к креслу.

Там печально понюхала пустую тарелку из-под собственного пирожного и, оглянувшись на стол, устремилась к двери.

Вы извините, но я со жмотами не общаюсь. И раз вы все такие противные, то лучше к Роззи пойду. Уж она-то золотую девочку не обидит! Уж она-то и покормит, и погладит, и всё остальное.

С этими мыслями я добралась до двери. Привстав на задние лапы эту самую дверь толкнула и благополучно выбралась в коридор. Ну а прежде чем дверь закрылась, услышала громкое ошарашенное «ах»! А следом визгливое:

— Это же доранский шелк! С него же такие пятна не выводятся!

Маленький дракон точно знал, что ничегошеньки ему за этот акт правосудия не будет. Но на всякий случай стрелой сорвался с места и помчался… нет, всё-таки не на кухню, а в покои герцога Кернского.

Дан, конечно, зараза, но в его комнатах есть бассейн, который я ещё не опробовала, а также дневник Ласта. Ну а в том, что касается пропущенного ужина — разберёмся. В крайнем случае наверстаем завтра.

С бассейном, увы, не сложилось. С ужином, впрочем, тоже. Нет-нет, никаких катастроф! Просто пока подогревалась вода, золотая девочка осознала, что её нещадно клонит в сон.

В итоге плюнула на все планы и отправилась к кровати. Сомкнула зубы на краешке покрывала, благополучно стащила оное на пол, а сама запрыгнула на постель. А в момент, когда лапы коснулись пружинистого матраса, вспомнила о том, что случилось днём. В частности, в каком состоянии это роскошное койко-место после нашего с Дантосом общения осталось…

Тут же захотелось завыть и побиться головой о стену. Я же собиралась застелить, дабы скрыть следы пребывания в спальне женщины! А в итоге… бес меня пожри, нас Вернон отвлёк! Вот не мог зайти на полчаса позже?

Угу, это был несомненный провал конспирации, который сильно опечалил. Объятая этими эмоциями я вытоптала полянку в центре кровати и легла. Но не успела закрыть глазки, как в спальне объявился Дантос. Улыбчивый и слегка хмельной…

— Не стыдно? — с порога спросил герцог Кернский. В голосе прозвучал смех.

Я смачно зевнула, намекая — нет, нисколечко. Потом повернулась на другой бок, попой к окружающим, и честно попробовала уснуть.

И у меня, как ни странно, получилось! То есть к маленькому дракону никто не пристал даже для того, чтобы погладить или почесать между крылышек. То есть блондинчик не меньше моего утомился, что, впрочем, не удивительно — день и вправду выдался насыщенным.

Ну а следующее утро оказалось не лучше…

То есть сперва всё шло хорошо: я проснулась, потянулась, обнаружила, что светлость ещё спит и поспешила эту оплошность исправить. Я подползла ближе и коварно лизнула в плечо, а когда мужчина не среагировал, громко засопела в ухо.

Всего секунда и кое-кто заворочался, попытался отстраниться и продолжить спать, но маленький дракон не отстал.

— Ву… — сообщила я. А когда Дантос вздрогнул и очнулся, рухнула на подушки и притворилась спящей.

Несколько секунд в комнате царила недоумённая тишина, потом прозвучало:

— Не прикидывайся, Астрёныш.

Я перевернулась на спину, выставив красивое пузико, и только после этого приоткрыла один глаз.

Ощущения подтвердились — блондинчик уже не спал. Приподнявшись на локте, хитро взирал на меня. Рубашки на Дантосе не имелось, волосы были растрёпаны, что придавало светлости очень домашний вид, но умилиться этому облику я не успела. Просто в следующую секунду послышался стук в дверь. Далёкий, но ужасно настойчивый.

Дантос вторжению не порадовался — он закатил глаза и тяжело вздохнул. Но, несмотря на присутствие рядом умопомрачительной чешуйчатой девочки, которой точно требовалась ласка, поднялся и отправился открывать.

Я встать не потрудилась, ибо была убеждена — и так всё узнаю. Но когда герцог Кернский вернулся в спальню, единственным, что мне сказали, было усталое: