Мы из Кронштадта. Встреча - Николай Берг

- Я не поняла, извини.

- Да школу вспомнил, как учили там всякому. И про средневековье говорили. Бароны, уделы, крепостные, сюзерены... Всякой ерундой головы набивали - а главное так и не сказали! - вдруг разозлился Виктор.

- О чем ты?

- Да рыцари там, гербы, перья на шляпах и всякие Мерлезонские балеты! Главное - вот оно - любой, кто сильнее может тебе устроить веселую жизнь. А все остальное фантики. Обертка, упаковка. Вот вроде наша деревня? Нихрена. Любая банда может тут устроить любую веселуху. И везде так. Люди тянутся к сильному. Не будешь сильным - останешься на бобах! А кто говорит, что это не так - тот сука работает на соседа, в ту чужую соседскую силу вкладываясь.

Виктор перевел дух. Ему адски не хватало слов, чтобы выразить то, что клубилось неопознанно в сознании - вот - вот бы и оформилось - а нет. И сказанное получилось не тем. Не совсем тем.

- Та банда была сильнее. Значительно сильнее. Да и эти - тоже. Тупые, самоуверенные - потому и сдохли. Но сильнее были. Пятеро - как ни крути - против одного - сила - уверенно сказала старуха.

- Ну так разная сила. Пулемет - тоже сила. И информация. И вовремя спланированные действия. Те придурки не то, что не готовились к отпору - они о таком даже и не думали. И эти - тоже. Черт, не получается у меня сказать, как чувствуется. Вот понесло нас с Иркой в глухомань. Умно, прям обосраться. А ведь гордился собой на полном серьезе. И сейчас вот умнею, да. Эх, раньше б подумать!

- Ты - живой. А миллионы - слышь, миллионы, не кот чихнул, большая часть всех человеков - нет. Уже это говорит о многом - старуха, похоже, немного в себя пришла, прежним своим тоном заговорила. Хоть один человек в этой занюханной деревне толковый.

- Спасибо, Мелания Пахомовна, мне это было нужно - серьезно сказал барон.

- Приходи вечерком, потолкуем. Возникла у меня мысль, подумать надо.

- Хорошо.

Взял ружье, кивнул по-дружески и пригнувшись перед низкой притолокой - привычно уже, воспитали избы - пошел на улицу. Остановился на минуту, обернулся.

- Тут такое дело, куриц я у этих уродов забрал. Оставил своей домработнице, чтоб подготовила. Ощипет, выпотрошит - будет у нас куриный супчик.

Старуха тяжело вздохнула в ответ.

Понял. Что лучше больше ничего не говорить - вышел вон. Глянул на пустой загончик, помрачнел еще больше.

У валявшихся трупов уже собралось с полтора десятка человек, пополам - и новички и свои. Зеваки хреновы.

Один тут же поспешил подойти к машине.

Рожей сразу не понравился, хотя лучилась эта рожа самой радостной улыбкой.

Барон вылез, хлопнул дверкой. Ключи привычно топырились в кармане - так уж точно не потеряешь и не оставишь в замке.

- Виииитя! - радостно протянул поспешивший навстречу. И радушно распахнул объятия. А у барона все в душе ощетинилось - и даже не шерстью, вставшей дыбом щетиной, а натурально дикообразьими иглами. Видимо, что-то на лице выразилось гостеприимное, рука еще перехватывала ружье, а радостный прохвост уже притормозил, объятия запахнул, теперь только руку дощечкой тянул.

- Виииитя! Огромная тебе благодарность за то, что этих паскуд заземлил!

Опять это 'Вииитя!', от которого злость вскипела, как джезва с забытым кофе.

Точно так тянула его имя, только пококетливее чертова кукла Верка. Вертихвостка не оглянувшаяся даже. Хуже не мог поприветствовать этот тип.

- Ты - кто?

- Меня зовут... - начал расшаркиваться по дипломатическому протоколу цветущий радостью и благодарностью незнакомец.

- Насрать. Кличка твоя какая? - с трудом удерживаясь от нестерпимого желания дать прикладом в сияющую рожу спросил хрипато Виктор.

- Я думал, что у человека главнее фамилия, имя и отчество - немного поувяв розами щек, чуточку обиженно заявил незнакомец. Но по-прежнему лучился восторгом.

- Вас даже по кличкам не всех знаю. А чтоб я вас по имени - отчеству величал - вам сильно постараться придется. Кличка твоя?

- Авантт! - с некоторой неохотой выговорил уже переставший улыбаться субъект.

- Ясно. Тот самый дырявый пидор! Ты представляешь, скамейка вафленая - о тебе ни один человек ничего хорошего не сказал! У всех мнение совпало, даже странно такое единодушие! - по-волчьи усмехнулся барон.

- Вииииитя!

- Еще раз так скажешь - и я тебе высажу зубы. Я с тобой не знаком и мое имя в своем помоешном рте не смей полоскать. Понятно? - и ухмылка стала и вовсе оскалом.

- Но я...

- Знаешь, я уже всякое говно сегодня успокоил. Одним больше - одним меньше, для меня сейчас не принцип. Понятно или как? Ну - ка живо руки в ноги - собрал быстро всех, кто тут живет, пять минут у тебя есть! Бегом!

Так как этот хлыщ замешкался - с намеком поднял ствол на уровень его живота, щелкнул предохранителем и оценивающе прищурился.

- Время пошло. А мне что три трупа к свиньям. Что четыре. Ну?

Авантт не стал меряться взглядом, достаточно поспешно дернул прочь.

Проводил его прицельным взглядом в спину. Очень сожалея, что только взглядом, руки чесались бахнуть из ружья вдогон, всем сердцем, печенками и прочими органами чувств - включая и пятую точку точно ощущал - от этой гниды ходячей будут только проблемы, причем самого гнилого толка.

- Не расходиться. Сейчас приду. Лера! Этот выродок ничего делать не умеет - позови всех наших - и этих новичков. И лучше б им всем придти. Я за ними ходить не буду - кто не придет - три дня без жратвы.

Почему-то царапнуло по сердцу, что никто из 'своих' не то, что не помог, а даже и не прибежал узнать, как да что.

То ли боятся дуры.

То ли отгородились.

Да, похоже, что они к нему не как к своему спасителю и благодетелю относятся - а как к забору перед Раем. Вот перелезть - и счастье! Сбыча мечт!

Как бы революцию не замутили, уродки.

Хмыкнул про себя.

Так же советские люди рвались на Запад. И послесоветские - тоже.

Не понимая тупыми репами простую вещь - там они не нужны в принципе. Потому как говно пахорукое. И именно по этой причине живут плохо здесь. А там будут еще хуже. Потому как пользовать их будут на низовой самой работе.

Что особенно удивляло практичного Виктора - больше всех орали