К лучшему ли (СИ) - Фишер Лали

— Д-да. Сдайте назад, пожалуйста! Поехали быстрее. Этот псих меня преследует, — быстро и сбивчиво просила я, следя за тем, как Макс приближается к двери с моей стороны.

Я отползла в противоположную сторону и заорала:

— Не подходи! — забившись в угол крикнула в лицо Максу, когда он распахнул дверь, — Ну помогите же мне, пожалуйста. Этот псих меня преследует, — посмотрев на водителя ухватилась я за сидение, как за соломинку.

— Родная моя, ну что ты такое говоришь? — доставая деньги из кармана, он протянул их водителю, — Это жена моя. Приревновала просто, вот и психует, — с милой улыбкой добавил этот псих. — Ну иди сюда, — протягивает ко мне свои щупальца и вытаскивает из салона.

— Да уж, взял жену — забудь тишину! — поддакнул водитель моему мучителю.

— Что? Он все врет! — кричала и отбивалась я как могла, — Я его вообще не знаю!

— Котенок, обманывать не хорошо! — как нерадивому ребёнку сказал он мне, закидывая меня на плечо.

Я извивалась, перекрикивала проливной дождь, который никак не хотел заканчиваться, и молотила его кулаками по спине с требованием прекратить произвол. Недоумевала людской равнодушности.

Он бесстыже и развязано ущипнул меня за ягодицу, и открыв дверь, беспардонно плюхнул на переднее сидение, пристегивая ремнем.

Я аж задохнулась от возмущения и его наглости, прошипев:

— Если ты ещё раз затронешь меня, то…

— То что? — перебил меня, спрашивая с вызовом в почти чёрных глазах.

Сделав глубокий вдох, я решила договориться с ним по-хорошему. Ну по крайней мере попробовать. Ну есть же в нем хоть что-то человеческое? Должно быть! Он же видя моё замешательство, и расценивая его как собственную победу, с ухмылкой хлопнул дверью, и обогнув машину, сел рядом со мной. Заскрежетав зубами и тяжело дыша я еле сдержалась от рукоприкладства. Блин! Что со мной? Я никогда не была склонна к любому виду насилия. Тут же, я просто до дрожи в руках хотела перекрыть доступ кислорода к его легким и с упоением наслаждаться видом его задыхающегося, бьющегося в конвульсиях, тела.

— Послушай, — наконец совладав со своим гневом, сказала я примирительно, дрожащим от холода и нервов голосом, — может мы попробуем поговорить? Ты мне объяснишь свои…

— Мы обязательно поговорим, только позже, — глядя на приборную консоль и тыкая на разные кнопки, размеренно и спокойно сказал мой тиран.

Вспыхнув от шеи и до самых корней волос, мне стало нечем дышать. В машине было жарко, но озноб не хотел оставлять моё жалкое мокрое тельце. Отвернулась от него и прислонилась разгоряченным лбом к холодном стеклу, думая о том, что же со мной сегодня происходит? Я протерла ладонью запотевшее окно и с удивлением уставилась на собственный дом.

— Ты привёз меня домой? — резко вскинув голову влево, я уставилась на него во все глаза.

— А ты куда хотела?

Вновь разозлившись его нахальной рожи, я выскочила из машины и громко хлопнув дверью, (я, конечно, понимала, что машина ни при чем, но мне же надо было как то выразить всю ту бурю негодования, что бушевала в моей душе) пошла домой, проклиная все на свете. Остановившись у подъездной двери, чертыхнулась, вспоминая о телефоне, и обратно пошла к тирану. Алиса будет звонить рано утром. И я не могу не ответить.

— Уже соскучилась, — идя ко мне навстречу, с полной уверенностью в голосе, сказал этот… Хоть я его и не могла разглядеть чётко в тусклом свете фонаря, но его наглый и надменный взгляд я чувствовала всей своей озябшей кожей.

— Отдай мне мой телефон!

Он подошёл к двери и кивнув на неё велел:

— Чего стоишь? Открывай.

— А я тебя в гости не звала!

— Мария, открывай быстрее! Ты замёрзла и вся дрожишь, — рявкнул Макс.

Отпирая дверь и поднимаясь на четвёртый этаж, я думала о том, что он сильно изменился. Неизменно только то, что он всегда делает только то, чего хочет сам.

Включив свет в коридоре и сев на банкетку, я поняла на сколько я вымоталась и устала от этого бесконечного дня. От постоянного напряжения и чувства злости. Они меня опустошили. Меня всю потряхивало от озноба, мокрая и холодная одежда липла к телу, а у меня не было сил ни на что.

— Почему ты сидишь? — нахмурившись спросил мой мучитель. Я у меня мелькнула мысль, что всему виной он один. — Быстрее раздевайся и под горячий душ, — снимая черную кожаную курту и скидывая обувь, проходит вглубь квартиры. И через несколько секунд я слышу звук льющейся воды.

Прикрыв глаза, я мечтаю открыть их и осознать, что это всего лишь сон. Сумбурный, нелепый и лишённый ясности сон. Как сотни других снов, в которых я видела его… И это один из них.

Почувствовав горячее прикосновение к своей лодыжке, я широко распахнула глаза и резко дернулась, ударившись затылком об стену.

— Не трогай меня! — вскочила я на ноги и отошла подальше от этих тёплых и приятных ладоней. Сбросила туфли.

Он подошёл вплотную, но не касался, посмотрел прямо в мои глаза, удерживая мой взгляд, спросил:

— Маша, ты боишься меня? Неужели ты думаешь, что я смогу причинить тебе вред? — тихо и очень проникновенно поинтересовался он.

— Что? Ты вообще сам слышишь, что ты говоришь? Ты избил моего жениха у меня на глазах! Ты увёз меня! Что теперь мне ему сказать? Ты хоть понимаешь, что ты натворил? Как все это мне объяснить Илье? Зачем… — воздух в лёгких кончился, и я сделав шумный вздох, оборвалась на полуфразе увидев, как он взбесился. Глаза потемнели, ноздри раздулись, желваки заходили. Он сделал шаг назад, и сжав кулаки засунул их в карманы чёрных джинсов.

— Всё просто. Скажешь, что он тебе не подходит.

Я же отошла ещё дальше. Меня колотило, как при лихорадке и потряхивало все тело. Грудь тяжело вздымалась под обтягивающей тканью платья. Мне хотелось вцепиться ногтями в его надменную физиономии и стереть с лица выражение вседозволенности и всезнания.

— Да пошёл ты к чёрту! Почему я вообще тебя выслушиваю? Ты мне кто? Брат? Сват? Ты мне никто! И не имеешь никакого права так себя вести! Где дверь ты знаешь. Попутного южного тебе… — через плечо добавила я, разворачиваясь и уходя к себе в спальню.

Я прекрасна знала, что с ним вряд ли ещё кто-то отважится разговаривать в таком тоне. Но у меня не было сил сдержаться. Он меня просто выбешивает! Доводит до белого каления!

Всё! Выдохни уже и попытайся расслабиться. Завела руки за спину, расстегивая потайную молнию, которая никак не поддавалась моему напору. Дёрнула сильнее, и услышав треск платья, выругалась вслух, понимая, что проклятую молнию заело.

— Твою мать! Что сегодня за день-то такой, а?

— Это не день. Это ты слишком напряжена, — вздрогнула я, услышав совсем рядом его тихий голос. Он взял за молнию. А я моментально дернулась вперёд, но мой тиран удержал меня за ткань платья на месте, — Тихо. Я помогу.

— Себе лучше помоги… подлечить свою голову, — снова дернулась я. — И почему ты все ещё здесь?

Мне не нравился тот трепет, что вызывают его жаркие ладони, вблизи моей кожи. Ведь он даже не касался меня. А держал только ткань платья и молнию. Что меня раздражало. Только непонятно от чего именно? От возмущения того, что он так близко? Или от досады отсутствия… прикосновения?

— Всенепременно, — едва расслышала его ответ.

Он медленно тянул ненавистную молнию вниз, расстегивая и обнажая мою спину, вызывая у меня нескончаемый поток дрожи. А его горячее дыхание вблизи моей шее заставляло вибрировать всю мою сущность. И не дыша замирать в ожидании…

Глава 19

В ожидании чего?

Я встрепенулась и рванула от него подальше.

— М-макс, что ты делаешь? — голос дрожал, выдавая моё волнение и смятение.

— Расстегиваю молнию на твоём платье. И если ты сейчас же не снимешь все мокрые тряпки и не пойдёшь в душ, то я это сделаю сам, — бескомпромиссно заявил он.

— Послушай, — устало прикрыла глаза, потирая переносицу, и восстанавливая чувство равновесия в своей душе и теле, сказала, — Максим, я очень устала. И я мечтаю о душе и сне. Может ты уже поедешь?