Не жизнь, а роман! - Юлия Викторовна Меллер

тысячи, а если идти на корабле вдоль берегов будущей Европы, то поднимаясь по карте наверх можно достигнуть Ла-Манша, а далее будет Амстердам, и если там окажется неудачное место для торговли, то надо идти до реки Эльбы и прямым ходом в Гамбург! Это около полутора тысячи километров. Логистика — наше всё!

Вот только этот план требует вложений, а она обещала доход без всяких оговорок! И всё же, эта идея Кате понравилась, и она уже спокойнее осматривала замок изнутри, отмечая текущий фронт работ.

Молодая жена была взволнована и не заметила, как Бертран подал знак Дидье наказать Ноэля и после отвезти его к отцу в деревню. Парень не в пример другим деревенским ребятам был росл, силен, ловок, и со временем мог стать неплохим воином, но окружение Бертрана его не приняло, а сегодняшней дуростью он поставил всех под удар. Даже сопливые мальчишки, присылаемые к старшему Бланшфору знатными сеньорами для постижения науки быть оруженосцем, не позволяют себе высказываться в такой напряженный момент! А уж какие гонористые бывали, и за полный кошель им многое прощали, а вот такой дерзкой глупости они не совершали!

Потихоньку Катерину отпускал свадебный мандраж и она начинала мёрзнуть. Промокшая насквозь одежда липла к телу и холодила, висящие сосульками волосы неприятно цеплялись за выпуклую вышивку накинутого на котту сюрко, чудесные туфельки XXI века размякли и теряли форму с каждым шагом.

Она походя заметила, сколько грязи на обуви за собой принесли люди Бертрана, с пониманием отнеслась к тому, что пол застелен свежей соломой. Замучаешься за всеми мыть! С надеждой посмотрела на огонь в камине, в котором спокойно уместился бы бык и, не почувствовав от него тепла, зябко поёжилась.

— Манон, ты где?! — рявкнул Бертран и невысокая женщина, появившись откуда-то сбоку, чуть ли не кинулась ему под ноги.

— Здесь я, здесь! Арно недавно вернулся с охоты, принёс глухарей, так я их ошпаривала. Думала, беда случилась! Старый дурак ушёл до рассвета и вернулся буквально перед вами, сеньор!

— Помолчи. Катрин, эта женщина следит за порядком в доме и готовит на всех. Вся прислуга подчинялась ей, теперь вам.

— Манон, с этой минуты ты подчиняешься моей жене, сеньоре и хозяйке замка.

Женщина приоткрыла рот и тихо охнула, но спохватившись, низко поклонилась:

— Добро пожаловать, мадам, — вполне радостно произнесла она, — я так счастлива! Наконец-то у нас появилась хозяйка! Мне уж не по силам следить за всем, годы не те!

Катерина приветливо улыбнулась крепенькой, не старой ещё женщине. На вид ей было пятьдесят, может, чуть больше, но не на современный лад, а так выглядели женщины в советское время. В Катином времени в пятьдесят многие смотрелись не хуже некоторых девушек, да и шестьдесят не возраст. А вот сколько лет было Манон на самом деле, она не взялась бы определить и очень удивилась бы, узнав, что той ещё нет сорока.

С молодым господином из старого замка рискнула уйти только она. Остальные женщины предпочли насиженное место и спокойное будущее. Она собиралась следить за питанием своего рыцаря, а пришлось осваивать счёт и производить закупки, приглядывать за строительством, заниматься припасами, одеждой, дровами, оброчными, людьми. Её часто обманывали, хозяин наказывал обманщиков, но от этого ей легче не становилось. Её же в деревнях и обвиняли за то, что она позволила себя облапошить, а за это биты честные люди!

Церковь обещала выделить хозяину образованного монаха, чтобы тот помогал следить за внутренними налогами, оброками, но вот уже больше года никого не присылают. А Манон думает, что и не пришлют! Сеньор, что приезжает каждый год от сюзерена и забирает налоги, всё считает сам, и ему проверяльщики не нужны.

Она, может, неважно считает, но глаз у неё намётан, и каждый год доверенный человек графа увозит всё больше и больше! Если так будет продолжаться, то замок им никогда не достроить! Скопленные службой деньги хозяина тают и работы останавливаются. Половину строителей на зиму отпустили, не сумев им обеспечить тёплое жильё и оговорённую оплату. Дальше должно было быть только хуже, но раз сеньор женился, то на приданом жены они ещё продержатся, может, даже достроят замок, и тогда сразу станет легче!

Катя вновь лишь приветливо улыбнулась. Бедной Манон добавятся хлопоты, пока она не разберётся в жизни замка. К тому же Катерина не столь неприхотлива как рыцарь и его вояки, так что жаль разочаровывать женщину, но покой ей будет только сниться.

— Манон, что у нас с водой?

— Вы про баню, сеньор? Так у меня на кухне огонь целый день горит, значит, и вода в баньке нехолодная.

— Баня? — с удивлением переспросила Катя, отчего Бертран засмущался.

— Да вот, дед приучил отца мыться в тепле до скрипа, а отец нас с братьями заставлял. Дед ходил в крестовый поход и многому научился у одной знатной пленницы. Он хотел на ней жениться, но её выкупила родня. Моему старшему брату достался в наследство от деда трактат о здоровом питании придворного лекаря эмира. Средний владел домом в Эдессе, но теперь Эдесса захвачена, а меня дед научил выбирать место для строительства замков и как поставить баню в нём.

— Вам досталось самое ценное, — улыбнулась Катя, не задумываясь о том, что, возможно, трактат у старшего брата от самого Авиценны!

— Вы правда так думаете? — удивился мужчина.

— Да, я с огромным уважением отношусь к чистоте.

— Значит, на исповеди нам вместе придётся каяться, что осквернили себя мочалками.

— Не понимаю, как можно осуждать чистоту? — не удержалась Катя, выплёскивая наболевшее. — Это, прежде всего, наше здоровье!

— Мой тесть обвинил меня в том, что я заставлял его Женевьеву мыться, и она из — за этого ослабела. А священнослужители считают баню местом разврата, — чувствовалось, что Бертрана это задевает или ранит.

— Ничего не могу сказать про вашу Женевьеву, — осторожно коснулась темы первой жены Катя. — Насильно даримое добро в любой момент может обернуться злом. Поэтому даже из лучших побуждений иногда разумнее отступить. Но почему разврат? — вновь закипела она возмущением. — Человеческое тело создавал Бог и что плохого в том, чтобы видеть его, беречь?

— Обнажённый мужчина и женщина не могут удержаться от блуда, — повторил чьи-то слова Бертран.

— О, у вас совместная баня? — опешила Катя, вспоминая, что таки да, такое практиковалось и на Руси!

— Обычно да, но в замке проживает всего лишь три женщины, и они ходят мыться одни, запирая двери.

— Ну вот, и причём тут блуд? — облегчённо фыркнула Катюша, полностью одобряя раздельное мытьё. — И простите меня за резкое высказывание, но