Образы души. Шаманизм и системные расстановки - Даан ван Кампенхаут

нас и о других перестают влиять на наше внимание, мы начинаем воспринимать связанную с этими историями энергию.

Эта энергия приводит нас к подлинному ядру этих историй. Внезапно мы осознаем другую истину. Так, вместо бесконечных жалоб, что партнер никогда не говорит нам о своей любви, мы осознаем, что тихое страдание заставило наше сердце закрыться. Или вместо постоянных сетований, что мать никогда не видела нас по-настоящему и поэтому теперь мы злимся, приходит чувство безотчетного страха очень маленького ребенка, которому иногда требовалось больше, чем родители могли ему дать.

Благодаря привычным паттернам мышления «реальность» фиксируется и сохраняется в одной форме, вследствие чего мы определенным образом идентифицируемся с личностью. Если же мы закрепляемся во вневременности, то сознание начинает распознавать другие пласты истины, а именно пласты подлинной энергии тела и глубинных уровней души.

Испытать вневременность и тем самым открыться для важных пластов восприятия – ключ к исцелению как для шамана, так и для клиента. Шаман или знахарь не может без вреда для здоровья бесконечно заниматься целительской работой. Если бы он не был способен после встречи с духами-помощниками снова основательно укореняться в обыденной, физической реальности, он мог бы заболеть физически или психически. В повседневной жизни его внимание направлено на материальный мир, но потом, когда он снова проводит церемонию, чтобы его работа была успешна, он должен быть в состоянии направить все свое внимание на мир духов-помощников. Шаман отходит от обыденной жизни, позволяя своему сознанию все глубже погружаться во вневременность. Когда церемония заканчивается, он возвращается к линейному восприятию времени.

Для клиента не менее важно достичь состояния вневременности. В определенный момент шаманского ритуала, когда игра на бубне и пение продолжаются уже какое-то время, шаман или знахарь призывает клиента громко молиться и просить духов-помощников о помощи. Шаманские молитвы представляют собой импровизацию, и находящийся в состоянии легкого транса клиент начинает таким образом молиться. Сначала он озвучивает свои привычные мысли, но чем дольше он молится, тем больше они рассеиваются и на поверхность выходят более глубокие, более значимые чувства.

При этом важно, чтобы эта базовая правда и базовый опыт проговаривались четким, ясным голосом. Идентификация клиента с его болезнью может претерпеть изменения только в том случае, если он в буквальном смысле придаст выражение структурам, лежащим в основе его мыслей и чувств. Во время молитвы наступает момент, когда клиент начинает описывать свою проблему совершенно иначе, чем он описывал бы ее в обычной ситуации. Он продолжает просить духов о помощи, при этом его ум и органы чувств открыты и восприимчивы. Он заканчивает свои молитвы, когда начинает чувствовать себя пустым. Теперь он очистился, освободился от своих историй и вошел в контакт со своей душой. Только теперь может начинаться сама работа по исцелению.

Во вневременности становятся видны духи-помощники. Когда ум перестает привычным образом себя занимать, могут лучше открыться органы чувств – сначала для физического внешнего мира, а потом и для духовных уровней. Чтобы шаман наверняка мог видеть мир духов, по достижении состояния транса многие церемонии проводятся по большей части в темноте. Тогда глаза шамана не отвлекаются на физический мир. Если во время церемонии все же нужен свет, например ассистенту для выполнения его задач, то, чтобы защитить глаза от света, шаман может надеть на них повязку.

В то же время непрерывные удары в бубен и пение обеспечивают переизбыток акустических впечатлений, благодаря чему состояние транса у шамана становится еще глубже. Тогда через какое-то время в темноте возникают образы. Разум, когда он на протяжении некоторого времени подвергается громкому, монотонному звуку бубна, уже не в состоянии перерабатывать акустические раздражители. Тогда все может внезапно стать непривычно тихим либо шаман может услышать голоса или звуки, не имеющие отношения к ритуальным песнопениям. Иногда он слышит другие прекрасные песни. Именно оттуда, когда шаман находится в глубоком трансе и слушает звуки бубна, и берутся многие шаманские песни.

Эти спонтанные зрительные и слуховые галлюцинации являются знаком того, что происходит некоторое изменение сознания. Шаман учится существенно углублять и контролировать это состояние. В нем он может вести долгие и насыщенные беседы с духами-помощниками.

Чтобы войти в состояние транса, сибирские шаманы используют в том числе свой шаманский костюм. Когда шаман танцует в своем костюме, пришитые к нему железные колокольчики и подвески звенят так громко, что опять же возникает переизбыток слуховой информации. Кроме того, шаманский костюм весит от двадцати до тридцати килограммов, и танцевать с таким весом очень утомительно. Уже через несколько минут шаман устает, что является хорошей предпосылкой для того, чтобы прервать привычный поток мыслей.

Чем больше мы учимся управлять своим вниманием и задавать ему точное направление, тем больше мы переживаем вневременность, как если бы мы были связаны с настоящим и одновременно с неким аспектом внутреннего сознания, которое существует в любое время. Как будто какой-то своей частью мы постоянно пребываем во вневременности и наше внимание может быть связано с этим аспектом нас самих. Когда мы входим во вневременность, привычные способы мышления уступают место восприятию глубинных пластов истины, которые находятся под этими привычными паттернами. Можно непрерывно исследовать эти более глубокие слои, пока, наконец, не дойдешь до той точки, где есть только тишина.

В тишине вневременности существует наша душа, и во вневременности мы можем до какой-то степени это осознать. Покуда мы укоренены во вневременной части себя, нашей личности трудно влиять на наши мысли и чувства. Кроме того, в состоянии вневременности личность неспособна войти во внутреннее пространство нашего бытия, где можно найти нашу душу. Личность может только остановиться на пороге в это пространство, заглянуть за дверь и таким образом, возможно, получить некоторое представление о внутренних процессах. Но войти в это пространство она не сможет никогда.

Вневременность – это не только состояние сознания, но еще и переживание внутреннего пространства, в котором можно найти и познать душу. Все, что мы переживаем в состоянии транса, в этой вневременности, может сохраняться в этом особом месте – в нашей душе. Один из важных принципов в понимании и проведении шаманских исцелений заключается в том, что целительные образы, которые возникают во время ритуала, должны храниться не в личности, а в душе. Тогда они вне досягаемости для привычных паттернов мышления.

Представление о том, что воспоминания сохраняются либо в личности, где они оказываются во власти обычного образа мышления, либо во вневременном пространстве, которое является частью души и где они остаются невредимыми, легко понять на следующем примере: вы возвращаетесь домой после фантастического отпуска и показываете друзьям и родным фотографии