Образы души. Шаманизм и системные расстановки - Даан ван Кампенхаут

Даан ван Кампенхаут

Образы души. Шаманизм и системные расстановки

© Daan van Kampenhout

© Перевод на русский язык ООО «Прогресс книга», 2022

© Издание на русском языке, оформление ООО «Прогресс книга», 2022

© Серия «Мастера психологии», 2022

Предисловие Берта Хеллингера

Когда Даан начал писать мне письма о том, как в семейной расстановке отражаются разные элементы шаманского опыта, его наблюдения, с одной стороны, меня поразили, а с другой – захватили. Принципиальная позиция благоговения перед силами, которых мы не понимаем, различение силы и слабости на энергетическом уровне, которое позволяет воспринимать, что помогает, а что вредит, значение пространства по отношению ко времени в том смысле, что главное становится видно в пространстве, где оно пребывает вне времени и раскрывает свое целительное действие, только если не замутнять его вопросами о «до» и «после», – вот некоторые примеры того, как опыт шаманизма встречается с опытом семейной расстановки. Просто здесь получилось так, что именно указания Даана помогли мне лучше осознать некоторый основополагающий опыт из семейной расстановки. Благодаря этому она стала для меня во многом более прозрачной, что позволило мне еще более последовательно, чем прежде, распознавать и отсекать помехи, например вопросы, оттягивающие энергию от происходящего и клиента и служащие скорее удовлетворению теоретического любопытства, чем решению.

Письма Даана, на основе которых и возникла эта книга, дали мне возможность соприкоснуться с таким пониманием мира, которое, казалось бы, во многом противоречит нашему привычному. Но только на первый взгляд. Ибо оно заставляет нас внимательней приглядеться к наблюдениям, которые обычно передаются из уст в уста, но которые мы скоро снова вытесняем, поскольку они идут вразрез с общепринятыми шаблонами мышления. К их числу относятся рассказы о непосредственном опыте влияния мертвых, например, что в момент своей смерти они давали знать о себе живым, с которыми были особенно тесно связаны. Тогда живым часто кажется, что им нужно еще что-то сделать для мертвых, чтобы те могли обрести свой покой. То же самое относится ко множеству рассказов о призраках умерших, причем зачастую это люди либо совершившие преступление, либо ставшие его жертвой. Так что нам вполне знакомо представление о том, что существует некий потусторонний мир, который влияет на мир живых, и что живые тоже могут или даже должны влиять на мертвых.

Однако мы не можем просто перенять у шаманов представления о добрых духах, которые подсказывают живым, что полезно, а что вредно, и злых духах, которых следует усмирять или от которых нужно защищаться. Дело в том, – и это довольно смелое утверждение с моей стороны, – что многие возможности для контакта с особыми силами, похоже, привязаны к определенному месту, определенному времени, определенному ландшафту, определенной традиции. Это значит, что они не всем одинаково доступны и что человек может или вправе устанавливать связь прежде всего с теми силами, которые показываются и открываются в его области, внутри установленных для него границ. Это не означает, что разные пути доступа никак между собой не связаны или что взаимное обогащение здесь исключено. Напротив. Только в том случае, если получает признание то особое, что присуще каждой традиции и каждой группе, разные группы могут – каждая из своего места – идти навстречу друг другу, чем-то обмениваться, а потом, обогащенными, возвращаться обратно.

Тут, как мне думается, нужно учитывать кое-что еще. Разные традиции и лежащий в их основе опыт – части одной общей большой души, которая их порождает и ими управляет. Адаптация живого существа к его окружению предполагает, что из внешнего мира ему навстречу идет что-то, что позволяет ему приспособиться. То, что идет ему навстречу, порой требует от него чего-то предельного, но только так оно обеспечивает возможность особого развития. Таким образом, живое существо и его окружение соотносятся друг с другом. Некая вышестоящая по отношению к ним сила приводит их друг к другу и позволяет им найти их особую форму совместности и обмена. Эту направляющую их вместе силу я называю большой душой. Не то чтобы я ее понимал, но для меня этот образ лучше всего описывает знающее, направленное на особую цель совместное движение. Развитие становится возможно там, где воля к этому развитию исходит из движения вышестоящей силы, что делает его необходимым. Поэтому то, что было правильно и необходимо в свое время, позже изменяется вследствие новых обстоятельств и осознаний. Это не говорит о том, что новые осознания вернее или действительнее предыдущих, но они делают возможным такое развитие, которое прежде было немыслимо. Здесь мне приходит на ум Декарт, в видении которого мир предстал как одна большая машина. Это осознание настолько его потрясло, что он воспринял его как божественное откровение. Сегодня мы знаем, что для понимания мира этого видения уже недостаточно. Но каких только последствий оно ни имело – и замечательных, и разрушительных, и тех и других. Пусть это осознание было недостаточным, но оно придало ускорение развитию мира. На мой взгляд, нам не пристало судить, что в развитии лучше, а что хуже, ибо, с одной стороны, оно неизбежно, а с другой – страдания и новые осознания удерживают его в определенных рамках. Благодаря тому поразительному опыту, что заместители членов семьи, ничего о них не зная, чувствуют то же, что и те, кого они замещают, семейная расстановка открыла доступ к таким пластам души, которые раньше в нашей культуре были для многих сокрытыми. Больше того, если заместители остаются по-настоящему собранными, их неодолимо направляет некая сила, понуждая к движению, благодаря которому на свет выходит то, что прежде скрывалось или было забыто. Если заместители полностью отдаются этому движению, то оно позволяет найти для человека, его семьи и рода такие решения, которые позволяют снова соединить разделенное, примирить противостоящее и возместить старую несправедливость. То есть то, что в шаманизме приписывается добрым духам-помощникам, здесь можно познать как действие общей для всех большой души.

Поразительно то, что такое воздействие исходит не только от живых, но прежде всего от мертвых, возможно, давно уже забытых. Во время семейной расстановки они впечатляющим образом снова заявляют о себе, показывая, что еще нужно привести в порядок, чтобы живые были избавлены от последствий прошлой несправедливости и влияния чужих прошлых судеб, и что живые, почитая память мертвых, позволяют им уйти и обрести, наконец, покой.

В семейной расстановке можно на собственном опыте наглядно и ощутимо испытать подобное тому, что с помощью других образов