От имени Земли - Майк Манс

накопить. Когда Шан узнал это, он поклялся, что, когда Лин подрастёт, сам станет оплачивать её учебу. Так что, когда сестра училась ходить и читать, он учил физику, математику и программирование. И это являлось частью заботы, заботы о её будущем.

– Они в порядке, обе! Позвони, конечно же, но попозже, Лин заснула, она долго рожала, – улыбалась мама.

В детстве Шан не мечтал о космосе. Когда он стал добиваться успехов в учёбе, мама ушла с работы, чтобы посвятить время его образованию. «Сын, если ты станешь успешным и богатым, ты сможешь помочь и нам, старикам, и сестре. Но если я сейчас продолжу работать, я получу то же самое, но лишу тебя мечты. Ты должен мечтать о великом, чтобы стать большим». Так говорила ему мать. Шан так хотел иметь мечту, но её не было. Он учился по шестнадцать часов в день, лишив себя детства. Его детством было детство Лин. Он лишил себя друзей, и его единственным соратником стала Лин. Даже когда Шан победил в олимпиаде по математике, став чемпионом Китая, и поступил в лучший университет страны, он постоянно искал повод приехать в Маньчжурию, навестить семью и проведать Лин.

– Мама, а как назвали девочку? – спросил он, и мама заплакала, не стирая улыбки с лица.

– Лин назвала ее Шансинь – Звёздочка Шана. Она сказала, что её свет рано или поздно приведёт тебя домой.

Шан никогда не держал малышку на руках, никогда не катал на коляске. Он непременно должен вернуться к маме, сестре и племяннице.

* * *

Очнулся Чжоу на койке. Зрение медленно восстанавливалось, в ушах гудело. Сначала яркий свет жёг глаза. Потом глаза распознали какие-то тёмные пятна. В ушах стоял гул, сродни звукам под водой, как будто-то кто-то разговаривал, но отдельных слов не использовал. Шан попытался пошевелить руками. Те слушались. Уже хорошо. Неужели он жив? Постепенно пятна вокруг него превратились в размытых людей, а шум – в их голоса. Над ним стояли Крис, Мари, Дима и дрожащая Мичико. Он медленно покрутил головой. Видимо, Чжоу находился в больнице, на соседней койке полусидела Рашми и смотрела на него с тревогой в глазах.

– Привет, ребята, – Шан попытался улыбнуться, но это вызвало боль в щеках и под глазами.

– Привет, Шан! Жить будешь, герой! – улыбнулся Крис. – Дима, всё, можешь благодарить. А ты, Мичико, можешь извиняться.

Шан непонимающе взглянул на него и на японку. Благодарить? Извиняться? За что? И где он вообще?

– Я в третьем что ли? – пробубнил он опухшими губами. – Он не упал?

– Нет, я успела резаком отрезать трос, – сказала Мари. – Видишь ли, модуль всё же зацепил опору и натянул её. Из-за этого могло всё рухнуть, да. Только вот когда трос лопнул, он хлестнул тебя по шлему, пришлось быстро тащить тебя внутрь. Хорошо около третьего и были, сразу тебя в койку – и согревать, слегка порезало лицо и обморозило.

«Ничего себе, вот это приключение», – подумал Шан. Надо же, получить по лицу лопнувшим тросом на Марсе. Но всё равно многое непонятно. Причем тут Комацу?

– Причём тут Мичико? Я не понимаю…

– Чжоу Шан, прости меня, – разревелась девушка, закрыв глаза ладонями, – я не уследила за тросом, и он зацепился за болт на опоре. Я нагнулась посмотреть, что вы там обнаружили, и тут всё как заскрипит, задрожит…

Моментально сильно захотелось разозлиться, ведь он сразу не хотел её брать на работу. Ну ведь не хотел же. Что ж за наказание такое?

– Шан, это я виноват, не надо было Мичико доверять этот трос. Я тебя подвёл, а ты меня спас, выкинул из-под модуля, – сказал Дима, по-мужски пожав его руку, – а она тебе килограмм стекла из лица вытащила, лично все швы наложила и дежурила тут с тобой три часа. Такие дела.

Дима словно прочёл его мысли. И явно хотел защитить японку. Что-то между ними есть? Или только кажется?

– Мичико Комацу, спасибо, что зашила меня, я не злюсь, – слова дались на удивление легко. Может он и в самом деле не злился. А может просто устал и не хотел раздувать историю. Да и нет смысла теперь скандалить… Он жив, модуль цел, как-то всё чудесно завершилось.

– Дима, только ты не прав в том, что я тебя спас, ведь модуль не упал, – ватными губами прошептал он.

Тут Мари, которая до этого приобняла плачущую Мичико, повернулась к нему и сказала:

– С модулем всё в порядке, мы с Димой укрепили его, заварив опору. А пока Мичико и Крис тебя латали, мы с Айзеком втроём смонтировали коридор. Только вот твоя реакция и правда спасла Диме жизнь. Если бы ты не пнул его под зад в тот самый момент, то удар, который разбил тебе стекло шлема, снёс бы ему голову. Слишком уж я резво отсекла трос, – в её словах была целая гамма эмоций, видимо, она сильно перепугалась. Из-за него? Из-за модуля? Да неважно. Видно, что всё уже хорошо, и можно просто отдохнуть.

Шан посмотрел на виноватые лица вокруг него, и вдруг ему стало неожиданно легко, захотелось разделить это чувство лёгкости и спокойствия со всеми. Может, так действовали обезболивающие. Он взглянул на Рашми и решил показать ей, как именно он пнул Волкова под зад. Шан поднял ногу и, хихикнув, показал Рашми рукой на Диму, после чего резко взмахнул ногой. Тот демонстративно вскинул руки и притворился летящим в сторону. Рашми улыбнулась и издала смешок. Тут и Мари начала изображать, как она машет резаком, словно саблей, показывая, как она рубит трос, и захохотали уже все.

Чжоу Шан смеялся, насколько позволяла ему мимика порезанного стеклом лица. Он смеялся – ну это же и правда забавно. Тросом. В лицо. На Марсе. Смеялись все, кроме Мичико. Но вдруг и та изобразила, как она согнулась с платформы, выставив кверху зад в белом халате, и захихикала. Наверное, это просто была истерика из-за пережитого и усталости, но Шан смотрел то на Комацу, то на Мари, то на Волкова и смеялся. У него даже выступили слёзы, которые щипали раны на лице, но всё равно было смешно.

Междуглавье второе

После того, как он попал в систему, сенсоры корабля стали давать ему информацию об искажениях поля и электромагнитных возмущениях. Их несистемный порядок говорил о наличии разумной активности в системе. Эх, обидно. Это снова чья-то колония. Оставалось надеяться, что колония слабых. Но в любом случае, даже слабые могли уничтожить его корабль, поэтому он понял, что