Германская военная разведка. Шпионаж, диверсии, контрразведка. 1935-1944 - Пауль Леверкюн

В ноябре 1939 года, после покушения на жизнь Гитлера в мюнхенской пивной «Бюргербройкеллер», Гиммлер и его адъютант фон Альвенслебен неожиданно посетили лабораторию в Берлин-Тегеле. Канарис приписал этот визит недоверию с их стороны. Именно тогда лидер СС сделал вполне фантастическое и наивное предложение Канарису: он предложил добавить в вино, входящее в рацион французских солдат, некое вещество, не распознаваемое на вкус, которое либо притупляло бы ум, либо, возможно, действовало бы как сильное слабительное и хотя бы на время выводило солдат из строя! Особый интерес у Гиммлера, однако, вызвал показанный ему особый тип детонатора для диверсий против самолетов, который срабатывал в результате уменьшения давления воздуха, когда самолет достигал определенной высоты.

Проведение диверсий в отношении кораблей было необычайно сложным. Большинство попыток окончилось провалом из-за невозможности тайно разместить ниже ватерлинии количество взрывчатки, достаточное для того, чтобы потопить грузовое судно большого тоннажа. Даже когда на судно имелся доступ во время погрузки или разгрузки – а это всегда трудный период, во время которого ведется особенно пристальное наблюдение, – почти неизменно обнаруживалось, что совершенно невозможно поместить требуемое количество взрывчатки в ту часть судна, где взрыв определенно приведет к его потоплению и полной потере противником. Количество кораблей с обеих сторон, которые были уничтожены в результате диверсий, осуществленных агентами, должно быть совершенно ничтожным. Но регулярные подводные атаки, выполнявшиеся, например, британскими коммандос и итальянскими боевыми пловцами в Средиземноморье, давали совершенно другие результаты.

В море также поэтому деятельность ограничивалась актами второстепенной диверсии, которые время от времени вызывали необъяснимые пожары, странные механические поломки или загадочные взрывы в надводной части корабля. И только в тех редких случаях, когда находилась возможность подсоединить легко проносимый на борт детонатор к взрывчатым веществам, которые уже находились на борту, можно было с определенной степенью уверенности ожидать, что судну будет причинен серьезный ущерб или даже что оно будет полностью уничтожено. В одном из случаев, например, немецкому агенту, который действовал из Ла-Линеа (La Linea de la Concepcion – испанский портовый город, граничащий с Гибралтаром. – Примеч. пер.), удалось взорвать британский тральщик, который находился в гавани Гибралтара, нагруженный минами, проникнув на борт и установив детонаторы среди этого минного груза. Но такие возможности встречались очень редко.

Ближе к концу 1939 года отдел «Абвер-II» получил указания попытаться нарушить судоходство союзников в Средиземном и Черном морях посредством диверсии. Базами, с которых должны были проводиться эти операции, являлись греческие, болгарские и румынские порты, и, поскольку было желательно избежать каких-либо инцидентов с этими все еще нейтральными Балканскими странами, было выставлено условие, что все взрывы должны были происходить, когда суда находились в море и за пределами трехмильной зоны.

Выражаясь терминами оперативной диверсии, эта задача делала необходимым применение точных взрывателей замедленного действия, так же как и наиболее тщательного подтверждения информации о времени стоянки судна и времени отплытия. Даже по этому очень общему наброску легко будет понять, как сильно те «непредвиденные события», которые постоянно случаются, увеличивали сложность выполнения такого диверсионного акта. В одном случае взрывчатка была удачно замаскирована в бочках с фруктовым соком, которые предназначались в греческом порту к погрузке на британское торговое судно. Взрывчатка была тайно установлена на место, когда бочки еще находились у болгарского поставщика. Тогда стало необходимо выяснить или правильно предугадать, сколько времени займет транспортировка по железной дороге в порт, как долго судно будет оставаться в гавани, какого числа судно точно будет находиться в плавании и как много времени потребуется судну на выход за пределы трехмильной зоны, чтобы греческие таможенные служащие или другие гражданские не стали невинными жертвами преждевременного взрыва. В этом частном случае взрыв на самом деле произошел, когда судно находилось за пределами территориальных вод, внутренней и надводной части судна был причинен большой ущерб, но судно осталось на плаву. Многие из обещающих операций, однако, пришлось отменить из-за отсутствия гарантий точного соблюдения условия трехмильной зоны и последующего риска серьезных политических осложнений.

За период 1939—1940 годов произошел один инцидент трагикомического характера. Британские торговцы были частыми гостями в болгарских портах, где среди прочих грузов они брали на борт грузы для французской армии Леванта в Сирии, и было принято решение подмешать в уголь, которым они загружались, взрывчатку, схожую по виду с кусками угля и разработанную лабораторией Берлин-Тегеля, которая взорвалась бы при попадании в топку котла. Одно такое британское судно зашло в Варну пополнить запасы, но обнаружило, что уголь там низкого качества, отказалось бункероваться и ушло из порта.

Сразу же за ним пришло итальянское грузовое судно, которое, к ужасу агентов абвера, ухватилось за возможность приобрести уголь по такой низкой цене! Сотрудникам абвера не оставалось ничего делать, кроме как открыться, «подмигнуть» своим коллегам из болгарской службы безопасности и в последний момент выкупить «заряженный» уголь назад по более высокой цене. Только таким образом судно, принадлежащее нашему союзнику, было спасено от взрыва котлов.

Но был ли то уголь, апельсины или другие товары, «обработанные» перед загрузкой на вражеское судно, только в редчайших случаях и в случае малотоннажных и небольших старых корыт заряд взрывчатки был достаточен для того, чтобы потопить судно. Поэтому лаборатория абвера принялась за работу по разработке методик, которые могли бы использовать специальные управляемые дистанционно торпеды, выпускаемые с моторной или весельной лодки по судам, находящимся в гавани. Предварительные эксперименты проводились на одном из берлинских озер в 1942 или 1943 году. В теории проблема не представляла особой сложности; но практическое воплощение идеи не дало результата, главным образом из-за того, что необходимое сотрудничество с военно-морским флотом, с его существенным опытом и техническими данными относительно торпед, не возникло. Плохие отношения между Канарисом и Редером и даже еще худшие между Канарисом и Дёницем, который сменил Редера на посту командующего флотом, определенно сыграли в этом значительную роль; «профсоюз» военно-морских офицеров не питал теплых чувств к «Канарису и его абверовской банде». Единственным исключением, возможно, был наблюдательный пункт абвера в Альхесирасе, который действовал – очень успешно – полностью в интересах флота, ведя наблюдение за перемещениями судов союзников через Гибралтарский пролив. Большей частью по тем же причинам эксперименты, проведенные в 1943 году с водолазами-подрывниками (аквалангистами), и попытки организовать роту береговой разведки в составе дивизии «Бранденбург» не дали осязаемых результатов, достойных упоминания.