На семи холмах. Очерки культуры древнего Рима - Юрий Павлович Суздальский

лет розданные крестьянам наделы снова за бесценок были проданы богатым рабовладельцам. Крестьяне не могли перестроить свое хозяйство согласно требованиям времени. У них не было на это достаточных средств. Мелкое землевладение отжило свой век. Будущее принадлежало владельцам огромных рабовладельческих имений — латифундий. О размерах этих латифундий в I в. н. э. можно судить со слов ученого Плиния Старшего, который пишет: «Половина римской провинции Африки [современные Алжир, Тунис и Марокко] принадлежала шестерым владельцам».

Римский крупный землевладелец I в. до н. э. и его имения

Обширностью своих поместий в последние годы Республики и в начале Империи славился римский богач Тит Помпоний Аттик. Его биография дает ясное представление о том, какими способами создавались крупные состояния римской знати.

Аттик жил в трудное время. Восстания рабов показали слабость республиканского государственного устройства в Риме. Чтобы подавить движение рабов, господствующему классу понадобилось ввести единовластие — военную диктатуру.

В последний период Республики между прославленными римскими полководцами началась борьба за власть, вылившаяся в ряд гражданских войн. В течение немногим более пятидесяти лет (с 88 г. до н. э. по 30 г. до н. э.), не считая движений рабов, войн с внешними врагами, заговоров и восстаний, в Римском государстве происходят четыре большие гражданские войны: Мария и Суллы, Цезаря и Помпея, республиканцев и цезарианцев, Антония и Октавиана.

Гражданские войны сопровождались невероятными жестокостями. Победители свирепо расправлялись с политическими противниками. Во время борьбы Мария и Суллы были введены проскрипционные списки, куда вносились имена людей, подлежащих уничтожению. Один римский историк так описывает расправу Суллы со сторонниками Мария: «Сразу же после вступления в Рим Сулла приговорил к смертной казни до сорока сенаторов и около тысячи шестисот так называемых всадников.

Он первый, кажется, составил списки приговоренных к смерти и назначил при этом подарки тем, кто их убьет, деньги — кто донесет, наказания — кто приговоренных укроет. Немного времени спустя он к внесенным в проскрипционные списки сенаторам прибавил еще других. Все они, будучи захвачены, неожиданно погибали там, где их настигли, — в домах, в переулках, в храмах; некоторые в страхе бросались к Сулле, и их избивали до смерти у его ног, других оттаскивали от него и топтали. Страх был так велик, что никто из наблюдавших эти ужасы даже пикнуть не смел. Поводами к обвинению служили гостеприимство, дружба, дача или получение денег в долг. К суду привлекали даже просто за оказанную услугу или за компанию во время путешествия. Когда единоличные обвинения были исчерпаны, Сулла обрушился на целые города и их подвергал наказанию».

В гражданских войнах погибла наиболее активная часть римских граждан. Военные диктаторы постоянно нуждались в деньгах, чтобы привлекать на свою сторону солдат. Поэтому во время проскрипций они не только стремились расправиться со своими политическими противниками, но старались захватить побольше денежных средств, конфискуя имущество наиболее богатых граждан, а их самих включая в проскрипционные списки. Поэтому от гражданских войн сильно пострадала также древняя римская аристократия.

Среди римской знати исчезли такие железные характеры, каким обладал, например, консул Муциан Красс, знаменитый оратор и законовед. Он был послан в Малую Азию для подавления восстания рабов, во главе которого стоял Аристоник. Армия Красса была разбита, и сам он попал в плен. Повстанцы не узнали его и поэтому отправили к Аристонику вместе с остальной толпой пленных. Красс не пожелал доставить вождю рабов торжество захватить живым римского консула. Поэтому по пути гордый аристократ насмешками нарочно раздразнил охрану, сопровождавшую пленных, и был убит. Аристонику в качестве трофея достался только труп консула.

К концу Республики в среде римских аристократов царили страх и равнодушие; люди уже не помышляли о политической деятельности, каждый боялся только за свою жизнь и имущество. Измельчавшие потомки некогда гордой римской знати стремились приспособиться к новому монархическому режиму, наперебой льстили и низкопоклонничали перед всесильными диктаторами. Одним из первых знатных римлян, сумевших примениться к новым порядкам, был Тит Помпоний Аттик.

В те времена не существовало ни одной сколько-нибудь известной римской фамилии, которая не пострадала бы от политических преследований. Такая же участь постигла и семейство Аттика: его родственник, народный трибун Сульпиций Руф, был ближайшим сподвижником знаменитого Мария и погиб от рук сторонников Суллы. Трагическая смерть близкого родича, свидетелем которой был юный Аттик, наложила неизгладимый отпечаток на его характер и послужила ему уроком на всю жизнь.

С этого времени Тит Помпоний Аттик навсегда проникся страхом и отвращением к сколько-нибудь активному участию в политической борьбе. На всю свою остальную долгую жизнь он вырабатывает себе определенную линию поведения: едва на римском политическом горизонте начинают сгущаться тучи, Аттик удаляется из Рима в провинцию, в безопасный уголок, откуда можно спокойно наблюдать за кровавыми смутами. Когда борьба между сторонниками Мария и Суллой достигает наивысшей остроты, юный Аттик уезжает в Грецию, и все время, пока в Италии бушует гражданская война, он в Афинах наслаждается миром и покоем, слушает лекции ученых о литературе, любуется бессмертными произведениями греческого искусства.

Он возвращается в Рим лишь после того, как там все успокаивается и «Вечный город» снова вкушает мир и покой после уличных боев и проскрипций. С тех пор Аттик становится как бы барометром, по которому можно определять колебания политической погоды: он наезжает в Рим в периоды спокойствия и покидает его при первых, едва заметных признаках бури. Только во время гражданской войны между Цезарем и Помпеем шестидесятилетний Аттик остается в городе: он хорошо осведомлен, что на этот раз расправы с побежденными политическими противниками не будет.

Несмотря на то что Аттик не принимает участия в политической жизни, он всегда имеет самые точные сведения о всех событиях и внимательно следит за ними; тесно связан с виднейшими римскими государственными деятелями. Русская пословица говорит: «Знал бы, где упасть, соломки бы подостлал…» Аттик старательно «подстилает соломку» всюду, где только может грозить «падение». Он прилагает все усилия к тому, чтобы завязать дружеские связи с влиятельными людьми самых различных политических взглядов.

Чтобы не нажить себе недругов, Аттик готов проглотить любую обиду, любое оскорбление. Его биограф пишет о нем: «Если Аттик получал какую-нибудь обиду, он предпочитал забыть ее, а не мстить». Он обеспечивает себе безопасность, рядясь в тогу порядочности и доброжелательности. Его услуги и помощь не зависят от успеха или поражения политического деятеля. Аттик делает это просто так, на всякий случай. Он помогает деньгами бегущему из Рима Марию и в то же время оказывает ценные услуги пришедшему к власти Сулле.

И в дальнейшем Аттик придерживается того же образа действий: он равно помогает Помпею и Цезарю,