Разрушитель судеб - Виктория Авеярд

ничто не могло вырасти. Ничто не способно выжить. Одни лишь ожившие трупы переползали друг через друга под кровавым небом и истощенным солнцем. «Сколько миров постигла эта страшная судьба? Сколько еще миров падет после того, как будет разрушен наш?»

Взгляд Вальнира едва заметно изменился – стал более задумчивым и в нем как будто появилась толика уважения. Он поднес руку к шее и провел длинными пальцами по застарелому рубцу. Корэйн вздрогнула, внезапно осознав, что именно оставило у него на коже эту метку.

Это был не клинок.

Петля.

У Корэйн голова пошла кругом. «Кто в этом мире – или любом другом – посмел бы повесить короля Древних?»

– Расскажи мне о своем путешествии, Корэйн ан-Амарат, – наконец произнес Вальнир, глядя на нее все тем же безучастным взглядом. – Поведай эту историю всем нам.

Усталость лежала на плечах Корэйн тяжкой ношей, грозясь вот-вот раздавить ее. И все же ей нельзя было проявлять слабость. Принцесса Рия старалась склонить Вальнира и его сородичей на свою сторону, но ее попытки окончились поражением. Корэйн знала, что не может позволить себе такую роскошь, как неудача.

Она заговорила так быстро, как только могла, словно хотела обогнать собственную печаль. Она произносила эти слова уже столько раз, что они отлетали от ее языка.

– Мою мать зовут Мелиза ан-Амарат, она капитан «Бурерожденной», но на просторах Долгого моря ее знают под прозвищем Кошмарная Мэл. – Лица Древних оставались безучастны. Грозная репутация ее матери не производила особого впечатления на бессмертных, живущих в лесной глуши. – А моим отцом был Кортаэль из Древнего Кора, принц по праву рождения и наследник давно погибшей империи.

В глазах Вальнира, его стражников и даже Кастрина промелькнула искра узнавания. Корэйн поморщилась и прикусила губу.

– Я знаю, что жители этого поселения – ваши родичи – погибли вместе с моим отцом, когда было сорвано первое Веретено.

Древние не привыкли к скорби и не умели ее выражать. Но при упоминании погибших Вальнир заметно помрачнел.

– Вам должно быть известно, что Домакриан выжил и отправился в путь, чтобы найти меня, а принцесса Рия пустилась на поиски союзников, посещая одно поселение Древних за другим.

Но еще меньше правитель привык к чувству вины. Сгустившись, оно проступило на лице Древнего, и Корэйн вдруг показалось, что он вот-вот надует губы, как рассерженный ребенок.

Она продолжила:

– Я не поверила Домакриану, когда он рассказал, кем был мой отец. Потомком Древнего Кора. Рожденным Веретеном. Одним из детей Перепутья, как и все вы. И уж тем более не поверила в то, что в моих жилах тоже течет кровь Древнего Кора и что я наследница древней империи. И новая владелица Веретенного клинка. Я подумала… – Ее голос дрогнул от нахлынувших воспоминаний. – Я увидела в этом возможность покинуть клетку, в которой меня держала мать. Мне хотелось увидеть мир.

Вальнир приподнял рыжую бровь.

– И?

Она едва удержалась от того, чтобы не фыркнуть.

– Я успела увидеть слишком многое в этом мире.

«И в других мирах тоже».

Корэйн говорила и говорила, изо всех сил стараясь не замолкать. К тому моменту, когда она закончила, у нее пересохло в горле, а сердце грозило выскочить из груди. На нее заново обрушилась вся та боль, что она пережила за время путешествия.

Вальнир встревоженно нахмурился, и в его глазах промелькнула жалость.

– Ты совершила много славных подвигов, Корэйн ан-Амарат. Даже слишком много по меркам большинства людей. – Он провел белой рукой по лицу, а потом снова коснулся шрама. – Сегодня вечером мы вознесем молитвы за Домакриана, Рию и всех твоих погибших спутников. Кто еще пал в Джидаштерне? Трекийские воины? Твои Соратники?

– И джидийцы тоже, – хрипло ответила она, чувствуя, что голос начинает ее подводить. – И Древние из Ковалинна.

Вальнир, не вставая с трона, отшатнулся назад. Его лицо напряглось, и он обеими руками сжал хрупкую ветвь, лежавшую на коленях.

– Из Ковалинна? – прошипел он.

– Они приплыли на помощь. Высадились на берег неподалеку от Джидаштерна и присоединились к нам, – пояснила она. – И сделали это как раз вовремя.

«Как раз вовремя, чтобы попасть на бойню вместе с нами».

– А кто был их предводителем? – спросил Вальнир так громко, что затряслись камни. – Разумеется, не Дириан. Он ведь еще совсем ребенок.

Корэйн покачала головой.

– Во главе отряда стояла мать правителя. Ее звали Эйда.

Вальнир вскочил на ноги, и его желтые глаза наполнились горячими злыми слезами. Он сжимал в кулаках ветвь, держа ее перед собой, словно щит.

Солнечные лучи падали на его рыжие волосы, подкрашивая серебристые пряди алым, как кровь, цветом. Корэйн вдруг поняла, что этот образ ей знаком. Вальнир напоминал Древнюю, которую она встретила на берегах Зоркого моря. У леди Эйды были другие глаза, но такие же рыжие волосы и бледная, как молоко, кожа. «А ведь они на одно лицо», – подумала Корэйн, и кусочки мозаики сложились воедино у нее в голове.

– Эйда из Ковалинна. Эйда – одна из Древних, изгнанных из Глориана вместе с нами. – Правитель дышал тяжело и прерывисто. Корэйн видела, как поднимается и опускается его грудь, прикрытая парчовым одеянием. Когда он заговорил снова, его слова напоминали звериный рык: – Она выжила?

– Я не знаю, Ваше Величество…

Ее прервал треск, как раскат грома прокатившийся по залу, когда правитель разломал тополиную ветвь пополам. Золотистые листья разлетелись по сторонам, усыпав каменный пол, а по поселению пронесся свирепый порыв ветра, от которого будто бы пошатнулся весь мир.

Корэйн отшатнулась, когда Кастрин прыгнул вперед, протягивая руки к правителю.

– Милорд! – крикнул он, но Вальнир остановил его резким движением.

– Я откладываю ветвь, – произнес правитель Сиранделя, сотрясая воздух громогласным голосом.

Корэйн почувствовала в его словах биение магии, похожее на взмахи птичьего крыла. Они эхом разнеслись по залу, и все Древние как один преклонили колено. Казалось, правитель опустил их на землю мощью своей власти.

Затем Вальнир вытянул опустевшую ладонь, скрючив длинные пальцы.

– Я беру в руки лук, – сказал он.

Эти слова звучали как окончание заклинания или молитвы.

Из тени появилась стражница. На ней было больше доспехов и брони, чем на остальных Древних, а в руках она держала огромный тисовый лук. Корэйн ожидала увидеть на нем драгоценности или изящную гравировку, но черную древесину идеально изогнутой рукояти ничего не украшало. Одна лишь тетива, безупречно покрытая воском, поблескивала на солнце, тая в себе смертельную опасность.

Не сказав ни слова, Древняя преклонила колено у ног Вальнира и протянула лук.

Несколько мучительных мгновений правитель просто смотрел на оружие. У Корэйн сжалось горло, а сердце забилось так громко, что бессмертные, без сомнения,