Отравленный трон - Селин Кирнан

— Вот уж правда великая честь!

— Он говорит, эта чертова королевская морока хуже занозы в заднице, — сказал Рази со вздохом. — Господи, Вин, а что мне оставалось, кроме как согласиться? Я просто ненавижу все это… после стольких лет свободы! Отец говорит…

Ему пришлось прерваться, чтобы раскланяться с проходящим придворным, замешкавшейся группой леди, и мысль про короля так и осталась невысказанной, потому что он к ней не вернулся.

— Разве в Марокко ты не бывал при дворе, Рази?

Снова благосклонная улыбка — страдальческий изгиб губ.

— К большому разочарованию моей матушки, нет.

Он на мгновение стал отрешенным, словно окунулся во что-то горячее, пропахшее пряностями. Улыбка стала грустной.

— У меня там был дом, Винтер. Это было прекрасно. Такой дом я и мечтаю завести в Падуе. Достойный дом, с настоящей семьей и верными друзьями… Я хотел бы…

— Мы пришли, мой лорд! — Лоркан прервал их, неслышно подойдя сзади и изрядно напугав.

— А… да! — Рази посмотрел на дверь, ведущую в ту часть дворца, где члены королевской семьи и их наиболее доверенные сановники соберутся перед пиршеством. Здесь им предстояло разделиться — Рази и отец Винтер войдут в зал, сопровождая короля.

Лоркан склонился и быстро поцеловал дочь в щеку, сжав ее руку, прежде чем за ними захлопнулась дверь.

Проводив их взглядом, Винтер постояла еще мгновение, потом развернулась и огляделась, чтобы найти Кристофера, который ждал ее. Ямочки на щеках обозначили легкую улыбку.

— Мне сюда, — указал он на общий коридор. Его выражение можно было истолковать как «С тобой все нормально? Мне остаться с тобой?».

Девушка глубоко вздохнула и распрямила плечи:

— Наслаждайся пиром, Кристофер, пусть завтрашнее утро будет для тебя благополучным!

Опять эти чертовы ямочки! Но он хоть поклонился грациозно и достойно, после чего пошел в зал без единого слова. Даже его спина выражала некое удовольствие.

В зале было уже немало гостей. Столы лордов с обеих сторон быстро заполнялись. В конце зала, в удалении от королевского, располагались общинные столы для незнатных граждан — там усядутся слуги и другие простолюдины, снискавшие благоволение короля. На возвышении стоял двухъярусный королевский помост, затянутый белым и алым. Высший ярус предназначен для короля, его супруги и наследника, нижний ярус представляет собой длинный стол для советников, привилегированных лордов и королевских отпрысков. Королю будет одиноко, подумала Винтер, ведь королева умерла, наследник пропал, а Рази по правилам этикета должен сидеть за нижним столом.

К ней подошел паж и осведомился, не желает ли она, чтобы ей показали, где сесть. Так это всегда звучало: «Не желаете ли, чтобы я показал Вам место?» Ответить нужно «Да», потому что иначе можно не найти место, которое назначил тебе король.

Винтер усадили почти во главе стола лордов слева — очень хорошее место. Нижние половины столов заполнялись быстро, верхние места — медленнее, их занимали пользующиеся особой благосклонностью придворные.

Простолюдины начали вливаться в зал потоком и занимать места за общинным столом: никаких пажей и протокола, лишь веселая толкотня и перемещения. Каждый сидит где хочет. До королевского выхода все должны быть в зале на своих местах, чтобы дружно встать, приветствуя короля. Если ты не успел до короля, то пропустил все — таков закон.

Винтер наблюдала, как Кристофер пробирается вдоль общинного стола, кивая и улыбаясь редким знакомым. Он проследовал прямиком к очень миловидной женщине с черными волосами, сияющими глазами и ярко-алым ртом. Юноша склонился и что-то шепнул в изящное ушко, его симпатичные ямочки, конечно, были наготове. Она подвинулась, освобождая место рядом с собой. Мужчина, сидящий по другую сторону от Кристофера, что-то сказал, смеясь, — молодой повеса осклабился своей наглой улыбкой, поправил блузу и сел.

Комната наполнилась почти полностью, становилось жарковато. Специальные слуги начали тянуть за веревки, приводя в движение большие веера под потолком, которые постепенно охлаждали воздух. Буфетчики подали бокалы клубничной настойки со льдом, музыканты в малой галерее заиграли приятный миннелидер, песню о любви, и Винтер вновь невольно глянула на Кристофера. Конечно, он отвлекся на музыкантов, отвернувшись. Винтер заметила, что женщина уставилась на руки юноши, явно впервые увидев подобное, вздрогнула и непроизвольно отшатнулась. Если бы они сидели за столом лордов, ничего бы не было сказано, но собеседница пересела бы в другое место при любом удобном поводе. Это же были простолюдины — и она дотронулась до руки Кристофера, указав на его отсутствующие пальцы.

Юноша приподнял ладони, словно спрашивая: «Вы об этом?» Он легко усмехнулся и пустился в какое-то сложное и оживленное объяснение, завершившееся вздернутой бровью и выразительной паузой. Женщина на мгновение была ошарашена, а потом эта парочка разразилась бурным смехом. Собеседница утерла слезы и что-то весело заметила, поднимая бокал. Кристофер подался к ней, что-то шепнул — и она зарделась румянцем. Винтер видела ее улыбку над краем бокала.

Закатив глаза от такого поведения, девушка перевела взгляд на другое знакомое лицо, Эндрю Притчарда, который сидел справа от нее, на сиденье ближе к королевскому помосту. Они вежливо кивнули друг другу, но потом он переключился на разговор с другим своим соседом.

Из королевских дверей с левой стороны вышел паж, и по залу пошла беспокойная рябь. Король сейчас выйдет? Но мальчик прикрыл дверь, и толпа расслабилась, разговоры снова зазвучали громче, пока паж пробирался через толпу.

«Наверняка с поручением к кому-то из советников», — думала Винтер, наблюдая за передвижениями посланника.

Но ее облегчение закончилось, потому что стало понятно, что паж направляется прямиком к общинному столу. Винтер казалось, что ее внутренности завязались узлом: «Боже мой!»

Не она одна исподтишка наблюдала за движением маленькой фигурки, пробирающейся сквозь толпу. Никто не может войти или выйти из королевских покоев без внимания, так что как минимум человек двадцать с разной степенью интереса смотрели, как паж приблизился к незнатным гражданам и дотронулся до руки Кристофера Гаррона.

Винтер не было слышно ни слова, зато она видела явное потрясение и смущение Кристофера. Она сглотнула с трудом и наклонилась вперед в нервном напряжении, поскольку паж нетерпеливо жестикулировал и побуждал сбитого с толку юношу подняться с места. Повинуясь приглашению пажа, Кристофер встал и пошел к столу лордов.

Нет! О боже, разве король сошел с ума? Только безумец мог приказать Кристоферу сесть среди лордов! Неужели он его так ненавидит? Неужели он хочет отдать его на растерзание своре волков?