Муж на час - Наталья Баклина

Как правильно солить огурцы:

— Людочка, обязательно добавляйте для вкуса на четыре ложки соли — ложку сахара. И листья хрена, для хруста.

Какая нынче пошла непростая молодёжь:

— Ходят в рванине, на голове космы колтунами, девчонки курят, ругаются! — осуждала Анна Николаевна.

— Ну, это внешнее. А так — много хороших ребят. Я по дочке, ей тринадцать, и по её подружкам могу судить — нормальные дети, правильные, — не соглашалась Людмила. — Просто они не такие, как мы.

— Просто вы не такая, как другие родители, правильно свою дочку воспитываете, — не согласилась и Анна Николаевна. — Я же вижу, что вы — светлая женщина, не то, что эта Виктория, ведьма-ведьмой. И Игорьку жизнь поломала, и Стёпка безотцовщиной растёт. Как раз и вырастет такой вот, в рваных штанах и с космами, не дай бог ещё и наркоман!

— А кто это — Стёпка? — спросила Людмила.

— Да сынок Игоря, шесть лет мальчонке, отца, наверное, и не помнит уже. Эта ведьма по заграницам мотается, не разрешает увидеться с ребёнком. Встречу, не узнаю, наверное, видела два года назад. Такой был ангелочек беленький! На Игоря очень похож.

— Виктория — это жена? — догадалась Людмила.

— Ехидна она, а не жена. Когда Игорь знакомиться её привёл, у меня прямо сердце остановилась — как чувствовала, что не сложится у них. Он светлый, а она — чёрная. И смотрит так, будто все мы — пустое место. Или товары в каком-нибудь супермаркете, а она ходит — решает, как употребить.

— Вы, наверное, очень за Игоря обижены, — сказала Людмила.

— Обижена? Да увижу — в лицо ей плюну! Десять лет из парня соки тянула, фирму эту проклятую сделать заставила, а потом приглядела себе другого мужика, всё к рукам прибрала, а Игоря вон выставила — не нужен стал.

Людмила испытывала двойственное чувство. С одной стороны, ей было неловко сплетничать. С другой — наконец-то хоть что-то становилось известно о человеке, который дважды спас её за последние два дня. И справиться с любопытством не получалось.

— Они развелись?

— Развелись. Я подробностей не знаю, Игорь не больно-то и рассказывает. Но что видела, о том и сужу. Он как на Вике этой своей женился, почти перестал у нас показываться. А приедет — всё ему некогда. Глаза беспокойные, похудел, всё заботы какие-то гложут. То дом затеял строить, то отложил строительство и взамен фирму новую начал открывать. Потом, вроде, дела у него пошли хорошо — дом достроил, нас возил на новоселье. По заграницам со своей ведьмой ездил, фотографии привозил, — она кивнула на ряд альбомов на застеклённой полке. Людмила поняла кивок как приглашение, встала, выбрала самый новый альбом в блестящей обложке и не ошиблась. Под плёнкой страниц пестрели снимки с пальмами, яхтами, изумрудно-лазоревым морем, красно-розовыми закатами, готическими храмами и снежными склонами. На снимках был Игорь — загорелый, поджарый, коротко стриженный, белозубо улыбчивый и по-модному спортивный. Была женщина — точёная, как нубийская статуэтка, с прямыми тёмными волосами и цепким, испытующим взглядом: «Хороша? Попробуй, заслужи». По-видимому, Виктория. На некоторых пляжных снимках рядом с Игорем красовался лысоватый мужчина с волосатой мускулистой грудью, показавшийся Людмиле похожим на кабана.

— Жена? — показала она на «статуэтку». Анна Николаевна кивнула. — А это кто с Игорем?

— Кабан этот? Да тот самый хахаль, к которому эта ведьма ушла. А вот Стёпка, — полистала она альбом, отыскивая снимок. — Правда, прелестный малыш?

— Правда. Действительно, на Игоря похож, — согласилась Людмила, рассматривая кудрявого малыша, который тянулся откусить яблока из чьих-то старческих, по-видимому, Анны Николаевны, рук.

— Похож на Игоря, а живёт с чужим дядькой. Не повезло Игорьку, нет бы ему сразу встретить такую женщину, как ты!

— Анна Николаевна, ну что вы, я замужем, — смутилась Людмила.

— И тебе не повезло, — кивнула Анна Николаевна.

— Почему вы так решили?

— Потому что, если бы муж нормальным был, он бы тебя в такой беде не оставил. А то у тебя, вон, неприятности, а ты всё сама да сама.

— Я привыкла быть самостоятельной, — улыбнулась Людмила, надеясь, что старушка не заметила, что ткнула в больное.

— И правильно, что привыкла. Я и сама не больно-то дела на Савельича перекладываю. Но Игоря тебе Бог послал, разве не так?

— Вообще-то да, но вы не подумайте ничего такого, так получилось…

— А я и не думаю. Я вижу, что вы — пара. Жаль, что ты не свободна, а то я бы за него как раз и успокоилась. Сердце-то болит за парня, он мне как сын.

Людмила молчала в растерянности, не зная, как реагировать на слова старушки. Пообещать развестись с Аркадием, что бы она успокоилась?

— Анна Николаевна, я слышу, вы опять тут сватовство затеяли, — сказал Игорь, входя в комнату. — Вон, совсем Людмилу смутили. Там Савельич трусы чистые просит — забыл взять.

— Сейчас отнесу, — подхватилась Анна Николаевна, порылась в недрах шкафа, отыскала, что надо, и вышла из дома. Игорь тем временем уселся за стол и посмотрел на чайное изобилие.

— А мне чай полагается?

— Полагается, только он остыл, — Людмила включила чайник, достала ещё один бокал, поставила перед Игорем, передвинула вазочки с мёдом и бубликами, стараясь за суетой сгладить неловкость от ситуации.

— Да ты не обращай внимания, Анна Николаевна постоянно мне кого-нибудь сватает, — понял Игорь её маяту. — А я не поддаюсь.

— А почему? — успокоилась Людмила.

— Так, мне эти её невесты не интересны. Хотя насчёт тебя она угадала.

— То есть? — застыла Людмила.

— Если бы возле тебя не было этого индюка, твоего мужа, я бы тебя соблазнил. А так…

— Что?

— А так я уважаю твои принципы.

— Спасибо.

Она отмерла, отключив засвистевший чайник, и налила ему чаю в бокал. Почти сразу же пришли старики, и Савельич тоже запросил чаю, и в поднявшейся суете растворилось напряжение, которое возникло в Людмиле от слов Игоря. Почему-то то, что она ему интересна как женщина, отозвалось истомой и лёгким головокружением.

Эта истома мучила её и ночью. На этот раз в «мансандре» спал Игорь, а ей, не способной карабкаться ни по каким лестницам, постелили на веранде. Она почти заснула, когда перед глазами вдруг встали два лица: Аркадия и Игоря. Муж смотрел со всегдашней своей брезгливостью и недовольством. К этому выражению на его физиономии за двадцать лет их брака она привыкла настолько, что и не замечала уже. Надо же, и впрямь — индюк. Хотя так гораздо лучше, чем капризно поджатые губы под топорщившимися усами, по которым она угадывала приближавшуюся истерику. Как-то по-другому её угадать было сложно — Аркадий мог истерить по самым разным поводам, даже по таким, которые раньше его не задевали. Во гневе его несло, он мог орать всякую чушь, настолько далёкую от происходившего на самом деле, что со временем до Людмилы дошло — чтобы проораться, мужу годится любой повод и любой текст. Он таким образом пар стравливает, который набирается в нём, как в перегретом котле. Оставалось вопросом, что варится в том котле и что разогревает варево до взрывоопасного состояния. Но Людмила почему-то никогда раньше этим вопросом не задавалась, выработав для себя правила техники семейной безопасности: денег лишний раз не просить, домашними проблемами не грузить, вовремя обеспечивать мужа едой и чистыми рубашками. И старалась не попадаться Аркадию под горячую руку. Правда, в последний год безопасность начала сбоить. Подросшая Сонька вступила в переходный возраст и нет-нет, да и добавляла градусов в отцовский котёл.

«Интересно, всё-таки, на работе же он не позволяет себе таких истерик, — думала теперь Людмила. — В суде требуется холодная голова и трезвый расчёт, и судя по тому, сколько у него клиентов, Аркадий хороший адвокат. Почему же тогда он дома так распускается? Потому что — дом? Потому что с нами — можно?» От этих мыслей осталось ощущение какой-то несправедливости, неправильности, и Людмила стала всматриваться во второе мужское лицо, вставшее перед мысленным взором. Лицо Игоря. Он смотрел на неё со спокойной уверенностью, и почему-то казалось, что этот мужчина никогда не станет орать. Ни на кого. Ни при каких обстоятельствах. Игорь кивнул согласно, взял её за руку и повёл куда-то. Она успела удивиться, что совсем не болит нога, и окончательно уснула, улыбаясь своим сновидениям.

Глава 8

Три этажа вверх по узкой мраморной лестнице — нет, своими силами она бы точно не доковыляла, а так, опираясь на Игоря, который временами просто подхватывал её за талию и переносил на полпролёта — добралась.

— О, Люда, привет! — вопреки её надеждам, что из-за раннего времени в комнате никого не окажется, на них с Игорем во все глаза уставилась Нина. — Что это с тобой?

— Привет. Я ногу вчера сильно подвернула, врач сказал пока не нагружать. Вот, решила взять всё, что надо, и дома поработать. Знакомься, это Игорь. Игорь, это Нина.