Везучий - Карен Таривердиев

Потапов расставил людей. Получалось совсем неплохо. Пулемётчики из угловых полусохранившихся башенок били наперекрёст. Они же и фланги держали. От перекрёстного огня не спрячешься. Обязательно кто-нибудь достанет. Для станкового гранатомёта подобрали башенку в центре. Очень даже удачно подобрали. Расчёт, ворочая стволом, разворачивал гранатомёт, как хотел. Хошь вправо, хошь влево. Позиция – как в учебнике! Автоматчики и снайпер примостились в проломах стен. Готова засада. Теперь – только ждать…

В Союзе Потапов сильным взводным считался. Даже роту в скорости дать обещали. А здесь – не заладилось. Здесь – самостоятельно взятый "результат" нужен. А его-то нет и нет. Ходил Потапов в составе роты, когда не только его группа участвовала, но и других две-три, – брали тогда "результат", и неплохо брали. И командиром поддерживающей других "брони" ходил нормально. А вот как только самостоятельная засада – ни в какую. Нет "результата" – хоть плачь. А ведь главное – комбату свою собственную работу показать. Чтоб в донесении фамилия была указана. Без этого роста здесь нет.

А "духи" всё не шли и не шли. Каждые шесть суток уходила потаповская группа в засаду, а на выходе – пусто. И ложные посадки делали, и следы на марше путали, как только "духов" ни обманывали, а всё равно их группу наблюдатели засекали. И сразу у "духов" – замри. На тридцать вёрст в округе никто не шелохнётся. С кем воевать? Кого побеждать? Или, наоборот, внаглую с места выживать начинали. Окружат со всех сторон и ночи ждут, боя не начинают. Хочешь не хочешь, а приходится у комбата эвакуацию запрашивать. Чего в окружении высиживать-то? Пока стемнеет да "духи" в атаку пойдут? Не резон. Наше дело – бить караваны. А караван всё одно не пойдёт, раз тебя уже заметили. Вот и получается, что смысла нет сиднем сидеть, атаки дожидаться.

Не везло Потапову. За полгода ни одного серьёзного самостоятельного "результата". Один раз машину сжёг. Вроде "результат", а на поверку – так себе. Настоящий "результат" – это то, что с собой принёс и на плац перед комбатом выложил. Чем больше выложил, тем почётней. Так что машина сожжённая прошла боком, тем более что если по-честному, то машину-то лётчики с воздуха зажгли, а он только вокруг пожара прыгал, да вытащить из пламени ничего не сумел. Сгорело всё.

Другой раз – мотоциклистов шальных сбил. Добыл два "калашникова" да горсть таблеток всяко разных – уж больно афганцы лечиться любят, чего только у них в карманах не найдёшь.

Остальные группы неслись, как несушки. Что ни выход – так результативный. И пусть не всегда по-крупному, стволов этак по десять – пятнадцать, а всё-таки плюс. Один – десять стволов, другой – восемь, третий – пятнадцать. У комбата отчётность – лучше не надо. За месяц полста стволов трофейных набежало – и слава Богу. Комбат перед начальством за действия своих групп лично ответственен. Оттого и любит он "результативных". А у Потапова вечно одно и то же: он в засаду, "духи" – на выходные, чтоб им пусто было. Комбат уж поглядывать косо начал. В батальоне над Потаповым посмеиваются, будто бы он виноват в чём. Обидно!…

Из старой крепости пустым вернуться – голову на плаху положить. Не простит комбат такого! Ведь для того и послал, чтоб возможность дать себя проявить. Мог и "везунчика" послать. Тот бы мигом ему "результат" организовал. А чего не воевать, коли масть валом валит?! Но комбат рискнул – дал шанс. И шанс этот сегодня надо отрабатывать. Иначе сунет комбат старшим на резервную бронегруппу навечно – и будь здоров! Страхуй других. Им ордена-медали, тебе – шишки да мины на дороге. Кому приятно?

Солдаты в группу Потапова шли неохотно. Прослыл неудачником, а солдаты везучих любят. Солдат – не монахиня. Он юродивыми не интересуется. Ему подай командира, которому счастье прёт, как из ведра. Тогда и солдату служба окупится. У везучего в группе служить интересно – что ни засада, то успех. Время до дембеля быстрей идёт, деньки тикают. Ордена-медали ведь только за "результат" дают, а значит, у везучего на строевом смотре вся группа как один на груди железом позвякивает. Приятно? Ещё бы! Да и в караванах разбитых всегда к дембелю поживиться чем-нибудь можно, так сказать – приварок к получке. В удачливых группах деньги у старшины и не получают. На хрен эти копейки нищенские, у нас и так, товарищ прапорщик, на жизнь хватает. Старшина – коли не дурак – в долгу тоже не остаётся.

Хорошо в удачливой группе служить, удобно. За это командиру от солдат почёт и всяческое услужение. У везучего командира в группе и дисциплина, и внешний вид. А он и не напрягается вроде. Потому как каждый хочет в такой группе подольше продержаться. Будешь командиру поперёк вякать, так не будет он с тобой мучиться, перевоспитывать. Пойдёт к комбату и уберут тебя туда, куда Макар телят не гонял. Комбат везучему всегда навстречу пойдёт. Такой командир и из беды вытащить сможет, если захочет, конечно. Мало ли что в солдатской жизни случается, но коли командир результативный, то и дело, что репутацию его испортить может, всегда комбат прикрыть постарается. Потому и приказывает лейтенант ровным голосом, будто не приказ отдаёт, а так, просто желание своё высказывает, – а дело в группе спорится. И ему хорошо, и солдатам…

У Потапова в группе всё иначе. Не любят его солдаты. А за что любить? На весь взвод – одна медаль "За отвагу", у замкомвзвода. Да и тот её раньше сержантских лычек получил, когда служил в соседнем взводе пулемётчиком. Того и гляди, пойдёшь на дембель без ничего. Будто не в разведке своё отпахал, а в хозвзводе все два года отирался. Комбат-то наградные листы только за "результат" подписывает. А остальным, хоть напополам разорвись, – шиш с маслом. Разве что посмертно. Погибшему – обязательно хоть медаль, но дадут, пусть даже его дуриком в парке гусеницами переехало. Но живому-то при жизни надо! И не так, чтоб через год после дембеля через военкомат вручили, а чтоб в родной колхоз – в "парадке" и с медалью. Пусть видят, что не в стройбате Родине служил, а с настоящей войны домой вернулся. И со старшиной ротным у потаповских солдат проблемы вечные. Что поновей, получше – то не для них, а для соседнего взвода, а им – что останется. Знают солдаты, отчего так всё, да поделать ничего не могут. Не любят они Потапова. Не верят они в него. Лейтенант это кожей чувствует. Вместо авторитета командирского на голос в основном давит. Чуть что – орёт, как на холопов. А тут не Союз, командир! Тут по-другому всё должно строиться…

Измучился Потапов на "безрыбье", измаялся, изломался весь. Хоть бы караван какой. Да что там караван – хоть машину бы одиночную. Только с чувством, с толком, по-настоящему. Если до утра сегодня не поедет никто, считай – труба дело. Второго дня без воды не высидеть. Или сегодня бить, или…