Клетка для разума - Вогт Ван

Ребенок - это твое продолжение в будущем. У мира Великого Судьи была своя трагедия: семьдесят процентов мужчин терпели поражение в любовных играх, и закон лишал их права продолжать поток жизни, который лился из глубины веков. Род побежденных обрывался: одним ударом был положен конец великой игре случая - произвольному сочетанию генов между собой.

Когда прошло первое потрясение, Марен снова был в состоянии думать. И действовать тоже. Он взял трубку: "У телефона Дэвид Марен. Немедленно направьте врача в библиотеку. Кроме того, срочно пришлите мне санитарную машину и отделение охраны".

Наконец-то короткая передышка! Разве мало было случаев, когда люди умирали на его глазах - в основном под пыткой, иногда от слишком большой дозы газа или какого-нибудь препарата, - но врачи, специально обученные реанимации людьми из Контроля, оживляли их.

Марен опустился на колени возле трупа того врага, который был выше ростом, и начал его обыскивать. Связка ключей, записная книжка, ручка, бумажник, где не было ничего, кроме небольшой суммы денег, и носовой платок - вот все, что он нашел. Марен положил книжку себе в карман и собрался проделать со вторым трупом то же, что с первым, но тут стала открываться дверь. Когда она распахнулась, Марен был уже на ногах, а его нейтрализатор в боевом положении. Но вошли всего лишь охранники - шесть солдат под командой сержанта. Сержант с первого взгляда понял, что произошло.

- Возьмите под охрану двери и окна! - приказал он своим людям. Потом он повернулся к Марену: - Врач будет здесь с минуты на минуту. Что случилось, господин генерал?

Марен предпочел оставить вопрос без внимания: он не хотел никому открывать подробности случившегося.

- Этот молодой человек скончался, очевидно, из-за нервного потрясения. Насколько мне известно, физически он не подвергся никакому насилию. Врач должен сделать все возможное, чтобы он вернулся к жизни. И избавьте меня от этих трупов!

- Есть, господин генерал!

Марен разрывался на части, не зная, как быть дальше. Наступало время идти на собрание, но уйти из библиотеки он не решался: если Дэвида Бернли удастся воскресить, мальчик может сказать что-нибудь такое, что вызовет подозрения.

Вдруг тело Бернли зашевелилось. Решив, что оно соскальзывает на пол под собственной тяжестью, Марен бросился к нему, чтобы поддержать, схватил Бернли за руку и почувствовал, что мышцы под её кожей дрожат! Реанимация произошла с удивительной быстротой: раньше, чем Марен успел спросить себя, как это случилось, Дэвид-младший уже сидел на столе и испуганно бормотал:

- Что это было - эта штука в моей голове?

Марен, для которого эти слова оказались полной неожиданностью, от изумления сделал шаг назад.

- Какая "штука"?

- Что-то завладело моим умом и управляло им. Я... - на глазах у Бернли выступили слезы.

- Могу ли я быть вам полезен? - спросил, подходя ближе, сержант из охраны.

- Сходите поищите врача!

Это было сказано, чтобы выиграть время: Марену нужно было во всем разобраться. По словам Слейтера, существует метод управления людьми на расстоянии с помощью электронных схем, вживленных в мозг, как прививают черенок к растению.

"Он был мертвым", - твердил себе Марен. Его сын умер без видимой причины. Может ли прерывание контакта управляемого с управляющим или даже просто короткое замыкание в схеме-"прививке" вызвать смерть управляемого?

Конечно, у Марена было слишком мало времени, и потому он не мог обдумать эту проблему на свежую голову, но все указывало на то, что Дэвид Бернли был вовсе не предателем, а жертвой. Его "смерть" прервала контакт впрочем, это последнее было лишь предположением.

- Как ты себя чувствуешь, Дэвид? - ласково спросил Марен.

- Прекрасно, господин генерал!

Бернли попытался встать, покачнулся, но широко улыбнулся и восстановил равновесие. Он явно делал над собой усилие.

- Со мной все в порядке, - повторил он.

- Я прикажу отвести тебя в постель. Да! Дэвид, ещё вот что...

- Что?

- Ты не скажешь никому ни слова обо всем этом до моего возвращения.

Марен произнес это командирским тоном. Не дожидаясь ответа, он подозвал двух охранников, и те, наполовину волоча, наполовину толкая, вывели молодого человека из комнаты. Лишь после этого Главнокомандующий вернулся в свои комнаты, сознавая, что главная часть его работы ещё впереди. Он стал с беспокойством ждать начала собрания, удивляясь, отчего до сих пор нет сообщения, что оно открыто.

Чем больше Марен думал о последних событиях, тем больше становилась его тревога. "Что-то завладело моим умом и управляло им", - сказал молодой Бернли. Если это правда, это важнейшее событие, может быть, не сравнимое по значению ни с чем другим. В любом случае было несомненно: нападение готовилось давно - управляющая схема, разумеется, была установлена в мозгу Бернли заранее.

Марен вздохнул, открыл прозрачную пластмассовую дверь и вышел в сад. Уже наступил рассвет, хотя солнце ещё не взошло. Воздух был холодным, даже колючим. Подумать только - совсем недавно он был в Городе Судьи, и там все ещё день!

Марен стоял неподвижно в сером полумраке раннего утра и думал, что находится на земле, породившей первый авторитарный режим, достойный этого имени. Именно здесь, в этом ключевом районе Земли, более двухсот лет назад возник Советский Союз, который распространил свои принципы силой раньше, чем они доказали свою правильность.

Кровь текла тогда по земле многих стран: невежды и софисты приняли сторону системы, обещавшей подорвать основы истории. Во многих странах народы, разбуженные западной цивилизацией от вековой спячки, стали жертвами демагогов, чья неразборчивость в средствах могла сравниться только с их же бескультурьем, и прежде, чем люди смогли свободно высказать свое мнение о новой власти, оказывалось, что власть покончила со свободой мнений. После этого выяснилось, что эксплуатируемый народ, словно ребенок, который грубо обращается с младшими товарищами, вымещая на них свою ненависть к кому угодно, кроме настоящих виновников его несчастий. И в этих странах произошли крутые повороты в общественном мнении, приступы неудержимой безумной ярости, жажда бить насмерть, все виды общественных волнений, разгул всех видов физического насилия.

Потом были три большие атомные войны, и человечество сильно поредело. Когда в конце концов уцелевшие вышли из укрытий, они были обессилены и практически не оказали сопротивления новому вождю, сказавшему им: "Мы соединим коллективизм со свободным предпринимательством. Стремление к тому и другому заложено от природы в любом сердце. Первый устанавливает систему добрых отношений между коллективами, второе освобождает ум личности. Первый обеспечивает человеку жизнь через коллектив, второе признает за этим человеком его врожденное право на творчество".